Интересно, кто это сделал? МД-12? Или другая организация, о которой упоминал мистер Маджестик?
А Банион молодец, что обратился в прессу, подумал Скраббс. Теперь они не смогут втихую от него избавиться. В статье говорилось, что на Пентагон обрушился «шквал» звонков от разъяренных приверженцев НЛО, протестующих против такого отношения к их кумиру. Это добром не кончится. Ситуация не предвещала ничего хорошего для Скраббса. В конечном счете все это произошло по его вине, и ТАМ об этом не забудут. Теперь они вряд ли пошлют его на работу в пустыню. И все-таки, несмотря на мрачные мысли, Скраббс не мог не порадоваться за Баниона. Давай, приятель! Задай жару этим ублюдкам!
– Где ты пропадал? – спросил у него Брэдли. – На кофе полагается десять минут. Тебя не было целый час.
– Надо было перекинуться парой слов с ребятами, которые пытались меня грохнуть.
– И?
Скраббс взял мастерок, окунул в ведерко с раствором, плеснул смесь на стену и принялся разравнивать.
– Они все еще надеются это сделать.
* * *
Президент Соединенных Штатов Америки щелчком выключил телевизор в Овальном кабинете. Никто из находившихся с ним рядом не произнес ни слова. Ситуация была, мягко говоря, неординарная. Беспрецедентная.
– Он что, пьет? – наконец, спросил президент.
Глава президентского штаба отвечал:
– По моим данным, нет.
– Он показался мне вполне трезвым, – вставил пресс-секретарь.
– Наверняка это какое-нибудь нервное расстройство, – сказал глава президентского штаба. – Параноидальный бред. Берт Галилей говорит, они пытались на него воздействовать, даже вызвали психиатра – так, на всякий случай, чтобы кое-куда его увезти, но ему удалось удрать. Этому парню можно даже посочувствовать.
– Я бы не стал заходить так далеко.
– Сколько телефонных звонков поступило в Пентагон от этих фанатиков? – осведомился президент.
– Тысячи.
– А в Белый дом?
– Тысячи.
– Сообщения по электронной почте?
– Сотни тысяч. Они верят ему.
– Ну и что? – возразил пресс-секретарь. – Они же все чокнутые. Они поверят во что угодно.
– А что там со спутником, о котором он болтает? – спросил президент. – Вы проверили?
– Я лично разговаривал с генералом Танклбанкером. «Трастер-6» – сверхсекретный объект. Он даже избегает произносить вслух это название.
– Ох уж эти солдафоны… – презрительно хмыкнул пресс-секретарь. Президент, сам бывший солдафон, метнул в его сторону испепеляющий взгляд.
Глава президентского штаба продолжал:
– Генерал сказал, что президенту не следует делать публичные заявления относительно «Трастера-6». Но он категорически отрицает, что они использовали его для трансляции порнофильмов. Он чуть не расхохотался, хотя чувство юмора не входит в список достоинств генерала.
– Значит, Банион – просто чокнутый? – спросил президент.
– Да, именно так.
– Это что, маниакально-депрессивный психоз?
– Я не врач. Но могу проконсультироваться у специалиста из клиники в Бетесде.
[73]
– Нет, нет. Слава богу, он не участвует в дебатах. Вы только на минуточку представьте…
– Я рад, что мне удалось этому воспрепятствовать, – вставил пресс-секретарь.
– Я думал, его прокатила сама Лига голубых избирателей.
– Ну, я разговаривал с…
– Ладно, – прервал его глава президентского штаба, – теперь надо решить, как мы будем проводить запуск «Селесты».
– Фликери опубликовал разгромную статью, – сказал руководитель избирательной кампании и принялся читать по бумажке: «Колоссальные затраты… беспринципный оппортунизм… издевательство над американским ракетостроением… использование миллиардных средств налогоплательщиков во имя дешевых…»
– Я уже ознакомился с его комментариями по этому поводу, – сухо отрезал президент.
– Этот негодяй практически загнал нас в угол. Если мы не приедем на космодром, все подумают, что мы до смерти испугались. Ну а если мы там появимся, это будет выглядеть так, будто мы затеяли все ради выборов. Я ночами не сплю – жду, когда какой-нибудь анонимный источник из НАСА брякнет что-то вроде: «Мы нарочно перенесли дату запуска „Селесты“, чтобы подгадать к президентским выборам».
– Этого не произойдет, – успокоил его глава президентского штаба. Накануне утром у него уже состоялась конфиденциальная беседа с главным администратором НАСА. Смысл ее был предельно прост: если кто-нибудь из твоих ребят ляпнет газетчикам, что в Белом доме тебя попросили перенести запуск на более ранний срок, мигом вылетишь на улицу.
Президент задумчиво надул щеки.
– А может, лучше вовсе проигнорировать этот запуск? На носу последняя неделя избирательной кампании. Напряженные деньки для того, кто претендует на пост Президента Соединенных Штатов. Народ поймет.
– Я категорически не согласен, – сказал руководитель избирательной кампании. – Президент обязан присутствовать на мероприятии такого масштаба. Это «поворотный этап, знаменующий начало двадцать первого века». Вы сами его так назвали.
– Двадцать первый век! Как же мне это надоело! Двойка да три нуля. Тоже мне событие! Чего тут раздувать!
– Кое-кто не раз намекал вам, что не стоит раздувать это событие, – тактично вставил глава президентского штаба.
– Давайте перейдем к следующему вопросу, – президент говорил это всякий раз, когда глава штаба давал ему понять, что совещание начинает пробуксовывать.
Руководитель избирательной кампании сказал:
– Есть еще тактический момент. Наши источники утверждают, что если вы не поедете, это будет выглядеть как оскорбление штата Флорида.
– Ой, ради бога…
– Наш рейтинг во Флориде упал на семь пунктов. Вы хотите рискнуть голосами двадцати пяти выборщиков?
– Что если в этот день мне надо быть в другом месте?
– Целоваться со свинками в Иллинойсе?
Глаза президента превратились в щелочки.
– Уверен, мои советники смогут придумать для меня более достойное занятие.
– Я понимаю Сида, – вставил глава штаба. – Даже если бы вам предстояло выступить перед Генеральной ассамблеей ООН по вопросу прекращения гонки вооружений, это был бы недостаточный повод, чтобы проигнорировать запуск космической станции, которая олицетворяет собой новое… ну да, ну да, новое тысячелетие.
– Ладно, – вздохнул президент. – Так и быть, поедем запускать.
