– Теперь это не имеет значения, Роз.
– Для меня имеет. Ситуация вышла из-под контроля. Мы пытаемся…
– Кто это «мы»?
– Я могу тебе сказать только одно: все обернется против тебя, хотя и не по твоей вине…
– М-да. Твои слова все проясняют. Извини, мне нужно немного поспать. У меня завтра тяжелый день.
– Будь осторожен, дорогой.
– Пока.
Банион уснул, размышляя над тем, что она хотела этим сказать – «не по твоей вине».
* * *
– Эй, Скраббси, проснись. Ну же, просыпайся.
Скраббс распахнул глаза. Над ним нависала темная фигура Брэдли. За окном чернел непроглядный мрак.
– Который час?
– Самый подходящий, чтобы сматывать удочки, вот что я тебе скажу.
– Почему?
– Этот тип. Он здесь.
– Что?
– Я спустился к лодке. Собирался порыбачить чуток до работы. А он тут как тут.
– Кто?
– Этот тип. Давай, одевайся. Да побыстрей же, напяливай свои шмотки. Я тебе не дворецкий какой-нибудь.
Скраббс сел на постели и протер глаза. Во рту был привкус строительной пыли. Вчера вечером Брэдли заставил его работать допоздна в отместку за длительную отлучку посередине дня. Он натянул джинсы.
– Какой тип?
– Вообще-то их было трое. У них были какие-то значки.
– Какие значки?
– Я не разглядел. Слишком темно. Они спросили меня, не моя ли это лодка. Я прикинулся дебильным ниггером. «Не, – говорю, – сэр! Не моя это лодка! Это лодка моего приятеля, Бернарда. Иногда он дает ее мне, чтобы я мог порыбачить». Ну же, шевелись.
Скраббс торопливо натягивал одежду.
– Где они сейчас?
– На пути к дому Бернарда. Не думаю, что он будет рад их видеть. Думаю, им небо с овчинку покажется, когда они постучат к нему в дверь.
– А кто такой этот Бернард?
– Торговец наркотиками. Крупный торговец наркотиками.
– Господи боже мой, Брэд.
– Шуму-то будет. Чего ты ждешь – завтрак в постель?
Они ехали на машине из Анакостии на вокзал Юнион-стейшн.
[85]
Несмотря на ранний час, на улицах было людно. Повсюду слонялись толпы народа со значками, помеченными буквами «НЛО».
– Здесь они тебя не найдут. Здесь ты как иголка в стоге сена, – сказал ему Брэдли.
– А ты куда отправишься?
– Поеду рыбу ловить. У меня кузен в Пенсильвании.
Брэдли протянул Скраббсу тугую пачку денег.
– Это твои пенсионные отчисления. Я удерживал кое-что из твоего заработка.
Скраббс пересчитал деньги. Там было пятьсот долларов.
– Спасибо, Брэдли.
– Можно дать тебе совет?
– Да, конечно.
– Никогда больше не нанимайся укладчиком. Все равно у тебя ни черта не получится.
Они пожали друг другу руки и расстались.
Глава 15
Сотрудники Национальной парковой службы давно перестали публиковать официальные данные о количестве участников марша, поскольку те начали предъявлять иски, если их что-либо не устраивало в этих оценках. Средствам массовой информации такая опасность не угрожала. Весь растянувшийся на две мили Молл, все пространство от Капитолия до Мемориала Линкольна было заполонено митингующими. В пятницу, к середине дня, по каналу Си-эн-эн объявили, что это самая массовая акция в столице за всю национальную историю. Марш протеста «Человек двадцать первого века» начал свое триумфальное шествие по столице.
– Мы тут подумали, – сказал глава президентского штаба в то время, как они сидели в Овальном кабинете, мрачно уставившись в телевизор, – что будет разумно, если вы и первая леди поедете в Шангри-ла на лимузине.
– А зачем? – подозрительно осведомился президент. Он был вполне доволен своим вертолетом «Марин-1». Действительно, что может быть проще – запрыгиваешь в вертолет, приземлившийся на твоей собственной лужайке, и, как птица, взмываешь в облака?
– Служба безопасности не рекомендует вам совершать полеты над этой толпой.
– Что они мне сделают? Собьют меня, что ли?
– Там, на улице три миллиона чокнутых. Не уверен, что захотел бы пролетать над их головами.
– Я летал во Вьетнаме над тропой Хо Ши Мина, причем безо всякого оружия. Думаешь, я испугаюсь кучки кретинов, приехавших на чертов пикник?
– Дело ваше.
Глава президентского штаба покинул Овальный кабинет и позвонил первой леди. Через несколько минут первая леди сообщила ему, что они поедут в Шангри-ла на лимузине. Президент перезвонил главе штаба и устроил ему разнос.
Об этой перемене президентского решения был должным образом уведомлен пресс-корпус Белого дома. Те заставили пресс-секретаря сделать заявление, которое выглядело так, будто президент Соединенных Штатов испугался лететь над участниками марша протеста. Позже пресс-секретарь внес поправки в собственное заявление. Он сказал, что президент был вынужден пойти на этот шаг по указанию Секретной службы.
* * *
Скраббс не менее часа проталкивался сквозь толпу, прежде чем ему удалось добраться до сцены у входа в Молл. Она была окружена по периметру сотрудниками службы охраны полковника Мерфлетита – все в военных комбинезонах, аскотских шарфиках и с дубинками. В своих нарядах они смахивали на голубых штурмовиков.
– Мне нужно поговорить с мистером Банионом, – сказал Скраббс, представ перед глазами верзилы, не обремененного, как ему показалось, печатью интеллекта на лице.
– Все этого хотят.
– Сынок, у меня для него Срочное донесение № 5, – по крайней мере, это звучало официально.
Охранник напрягся.
– Сэр, я не уполномочен передавать подобные донесения.
– А кто же тогда, черт побери, уполномочен?
– Вам надо обратиться в Инфо.
– Ладно. В Инфо, так в Инфо.
– Да. В Службу информации. Вон там, сэр, – он показал в сторону зоны, запруженной охранниками с шарфиками и дубинками, еще более смахивающими на голубых штурмовиков.
* * *
Банион сидел в своем НЛО-трейлере, пытаясь сосредоточиться на докладе, что было весьма непросто, ибо его то и дело отвлекали какими-то просьбами. Но, несмотря на всю суету вокруг его персоны, на дикую усталость и тоску по Роз, он чувствовал себя, как никогда, умиротворенным. Он так долго шел к этому моменту, наперекор всем коварным ударам судьбы. Они пытались заткнуть ему рот, но не смогли. А теперь он собирался обратиться к трем миллионам своих сторонников. Три миллиона… Целая армия. Банион вдруг осознал, что на его стороне больше народу, чем в вооруженных силах страны. Берегись, великий и могучий истеблишмент, насмеявшийся надо мной и подвергший меня остракизму! Твой час пробил, пришло время расплаты. Банион видел себя в одном ряду с всемирно известными революционерами, искателями правды и…
