Драккары стали стремительно сближаться. Торсфелю разумнее всего, конечно, было бы повернуть назад, попытавшись обойти одинокий драккар Гуннара или просто потопив его, но он не мог этого сделать, поскольку пересадка гребцов и смена руля все равно займет какое-то время, пусть и небольшое. Старик Хрольф все рассчитал правильно – места для маневра в лагуне просто не было – справа берег, слева скалы. Идти можно только вперед, к сужению и двум кораблям врага.
Когда корабли сошлись борт в борт, началось такое, что и в фильмах не показывают. Между бортами моментально кинули мостки, по которым друг навстречу друг другу устремились бойцы, сталкиваясь и падая в воду. С учетом кольчуг шансы выплыть были не просто минимальны, их попросту не было. Никто не хотел воевать на своей палубе, и каждый всячески старался попасть на корабль противника. Прыгали с борта на борт, закинув кошки на свою мачту и по принципу тарзанки перелетая с корабля на корабль. Зазвенели мечи, полилась кровь, над водой раздался гул голосов, кричащих, ругающихся и издающих предсмертные крики. Каждую секунду кто-то летел в воду. Выплывших не наблюдалось…
Силы, судя по всему, были равны, поскольку было незаметно, чтобы кто-то кого-то теснил. Насколько я видел, там была еще та драка, по принципу стенка на стенку, и в это время к кораблю, надо думать, что самого Торсфеля, кстати, самому большому в этой битве, похоже, тридцатидвухвесельному, подошел драккар Гуннара.
Вновь прибывшие воины, ведомые своим ярлом, удачно влились в общую битву, прижав защищающихся с другой стороны. Сила начала ломить силу.
– Ярл, смотри. – Хегни толкнул меня в бок.
От второго корабля Торсфеля отчалила средних размеров лодка, что было достаточно необычно – не возят их с собой морские короли. Видать, Кривой подстраховался на всякий случай. Вот почему Гуннар не увидел его на палубе – он был на втором корабле и собирался бежать, понимая, что проиграл.
– Ну что, парни, покропим песочек красным? – спросил я хирдманнов, вынимая меч.
– Ты ярл, главное, сам под меч не лезь, – по-отечески попросил меня немолодой воин из пятерки с корабля Хрольфа. – А то у нас бочонок эля накроется медным тазом.
Лодка, битком набитая воинами (никак не меньше двух десятков было в ней, да еще сам Торсфель, неимоверно могучий телом и заросший волосами), почти коснулась прибрежного песка, когда из-за валуна выметнулась моя первая пятерка.
Первым бежал Гунтер, и он же нанес первый удар. Один из воинов упал. Зазвенела сталь.
– Убейте их! – взревел великан, подхватил какой-то объемистый сверток со дна лодки, легко закинул его на плечо и в сопровождении десятка воинов кинулся к лесу.
Мы встретили их на половине пути к рощице.
– Торсфеля держи, – заорал я, отразил удар воина в блестящей кольчуге, увернулся от удара второго и увяз в оборонительном бою.
Воины Торсфеля не были неагрессивными НПС, это были полноценные противники, слава богу, почти одинакового со мной уровня, только этим можно было объяснить то, что я еще держался.
– «Душа волка», – крикнул я, и мой серый помощник вцепился зубами в ногу одного из них, выигрывая мне секунды.
Я поднырнул под клинок второго и, усилившись скиллом, вспорол ему живот, выбив с ходу больше половины жизни. Не зря все-таки я тогда в храме богу присягнул, не зря.
Как же мне хотелось решить проблему одним гудком рога, но нельзя, нельзя…
В небо, шипя, взвился фаербол.
– А-а-а! – услышал я крик Суфора в тот момент, когда опустил свой меч на голову врага.
«Вами получен уровень 50! Доступных для распределения баллов: 5».
Самое время!
Жалобный скулеж волка сообщил мне, что мой союзник отправился в свой волчий рай.
Я все-таки обернулся к валуну и увидел лежащего Суфора, надо полагать, еще живого, но уже не слишком боеспособного, еще одного хирдманна, лежащего ничком, и убегающего в лес Торсфеля. Мои оставшиеся бойцы дрались с последними из свиты волосатого ярла.
– Черт. Он уходит! – заорал я и с трудом увернулся от меча противника, недогрызенного волком.
– Э-э-эх, – раздалось рядом, и мой враг, уменьшившись ростом, повалился на песок.
Оказывается, Флоси лихо отрубил ему ноги своей секирой. После этого он, совершенно не задумываясь, со всей дури метнул ее вслед Торсфелю и, что самое странное, попал.
Секира ударила здоровяка под колени, отчего он грянулся со всего маху об землю. Клянусь, по-моему, она содрогнулась. Флоси ломанулся следом за секирой, по дороге воткнув одному из последних людей Торсфеля нож в спину и крикнув моим оставшимся бойцам:
– Я один не справлюсь.
Я окинул картину боя.
От первой линии остались Гунтер и раненый Хегни, сражавшиеся против уцелевших трех из десяти противников.
Во второй линии остался я и еще один из хирдманнов, еле отбивающийся от здорового мечника. Что было у леса, я не знаю, поскольку я поспешил ему на помощь.
Вдвоем мы уделали этого мечника где-то секунд за сорок, поскольку удар в спину – он всегда эффективен.
От прибрежной линии раздался «бум». Я обернулся и увидел, что двое из трех врагов Гунтера оседают на песок. Их головы столкнул между собой косолапый Медвежонок, весь мокрый. Соглядатаи, судя по всему, заметили нашу схватку и добрались до нас вплавь.
– Я-а-арл! – пронзительный крик Флоси напомнил мне о первостепенной задаче.
Я кинулся к лесу, где полностью пришедший в себя после удара о землю Торсфель уже прибил последнего хирдманна и надвигался на моего туалетного, стоящего с секирой около свертка, который косматый ярл уронил при падении. Что в нем, точнее кто – я догадывался.
– Все за мной, – крикнул я оставшимся в живых. – «Душа волка»! Куси волосатого!
Волк распластался в беге серой молнией, мы поспешили за ним.
– Набежали, шакалы, – пробурчал Торсфель, оглядывая нас, когда мы приблизились. – Что ты за ярл, вроде мы не встречались?
– Да так, не из местных я, – скромно заметил я, делая знак Флоси, что сверток надо унести куда подальше. – У меня друзья тут.
– Ну, значит, будет кому тебя помянуть, когда я намотаю твои кишки на мою секиру, вот как у этого волка, – пообещал мне Торсфель. – Эй, парень, это мои вещи.
Он рванулся по направлению к Флоси, подхватившего сверток и с трудом понесшего его в сторону. Я кинулся ему в ноги, и Торсфель снова упал. Когда он попробовал подняться, у его горла были три клинка – Гунтера, Медвежонка и Одноглазого. Один из хирдманнов помог встать мне. Хегни, несмотря на ранение, страховал Флоси, удалявшегося на подгибающихся ногах с закутанной в тряпки Ульфридой, поскольку в этом свертке могла быть только она.
– Слушайте, мы же можем и договориться, у меня достаточно всего, чтобы вам скрасить жизнь, – примирительно сказал Торсфель. – А лучше – примите мою сторону, и ваши мечи отделают золотом.
