Книга Призрачный маяк, страница 13. Автор книги Камилла Лэкберг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Призрачный маяк»

Cтраница 13

Все изменилось с появлением Сэма. Фредрик очень хотел сына. Это он настоял на том, чтобы они завели ребенка. Сама Энни сомневалась, что это хорошая идея. Ей до сих пор было стыдно за то, что она боялась испортить фигуру и не хотела жертвовать трехчасовыми ланчами с подружками и шопингом. Но Фредрик был непреклонен, и Энни неохотно согласилась. Но в ту же секунду, когда акушерка протянула ей Сэма, вся жизнь Энни перевернулась. Фредрик получил своего долгожданного сына, но потерял свое главное место в ее жизни. Это его, разумеется, не устраивало. Он начал безумно ревновать ее к сыну. Запретил жене кормить его грудью. Нанял няню, чтобы та ухаживала за Сэмом. Но Энни крепко стояла на своем. Елене она поручила стирку и уборку, а сама все время проводила в детской с Сэмом. Ничто не могло разлучить ее с малышом. И если раньше Энни не знала, куда себя деть, то теперь она обрела уверенность в себе и в своей роли в этой жизни — в качестве матери Сэма.

В ту же секунду, как у нее появился ребенок, Фредрик резко переменился. Если раньше Фредрик мог поднять на нее руку только навеселе или под кайфом и все дело ограничивалось парой синяков и разбитым носом, то теперь ее жизнь превратилась в ад. От этих воспоминаний к глазам подступили слезы. Руки дрожали так, что кофе пролился на брюки. Энни моргнула, смахивая слезы. Кровь. Сколько было крови… Воспоминания перемешались в голове, как негативы, наложенные один на другой. Фредрик пугал ее, доводил до отчаяния…

Энни резко вскочила. Ей нужно было быть с Сэмом. Она ему необходима.


— Сегодня воистину трагический день. — Эрлинг, стоявший во главе стола в конференц-зале, серьезным взглядом обвел всех собравшихся.

— Как это могло случиться? — Секретарша Гунилла Щелин с мокрыми от слез щеками высморкалась в платок. — Полиция ничего толком не объяснила, но, похоже, он стал жертвой преступления.

— Его убили? — спросил Уно Брурссон, откидываясь на спинку стула. Рукава его фланелевой рубахи были, по обыкновению, закатаны.

— Как я сказала, полиция не хотела спекулировать на этот счет, но они пообещали держать нас в курсе.

— Как это скажется на проекте? — спросил Уно, дергая себя за ус, как он всегда делал, когда волновался.

— Никак. Я отвечаю за свои слова. Матте почти не занимался проектом «Бадис». Он все предоставил нам. Поэтому мы будем действовать согласно плану, и я сам буду заниматься финансами, пока мы не найдем замену Матсу.

— Как вы можете говорить о замене в такой момент? — всхлипнула Гунилла.

— Успокойся, Гунилла. — Эрлинг не знал, как ее успокоить, тем более что ситуация была не из приятных. — Мы несем ответственность за коммуну, за жителей, за всех, кто вложил свою душу в этот проект, который принесет пользу всем вокруг. — Эрлинг сделал паузу, пораженный своей собственной находчивостью. — То, что случилось с Матсом, — трагедия. Он не должен был уходить так рано. Но жизнь на этом не остановилась. Шоу продолжается, как говорят в Голливуде.

В зале повисла тишина. Последняя фраза показалась Эрлингу особенно удачной. И он решил ее повторить. Выпрямив спину и выпятив грудь, с сильным богусленским акцентом произнес:

— Шоу продолжается, народ. Шоу продолжается.


Они сидели с опущенными головами друг напротив друга за столом в кухне. В таком положении они пребывали с тех пор, как любезные полицейские отвезли их домой. Гуннар хотел вести сам, но они настояли. Машина осталась на парковке у дома Матте, и придется идти за ней пешком. Но тогда по дороге можно заглянуть…

У Гуннара перехватило дыхание. Как он мог так быстро забыть — как он вообще мог забыть, хоть на мгновение забыть, — что Матте мертв? Они же сами видели его там в коридоре на ковре, сплетенном Сигне в то время, когда она увлекалась плетением. Он лежал на животе, а в затылке у него зияла рана. Как Гуннар мог об этом забыть?

— Поставить чайник? — нарушил тяготившую его тишину Гуннар; в кухне слышался только стук его собственного сердца, и он готов был на все, лишь бы не слышать этот стук, напоминавший ему, что он жив, в то время как его сын мертв.

— Я налью тебе тоже, — добавил он, так и не дождавшись ответа от Сигне. Она по-прежнему находилась под воздействием успокоительного. Сидела совсем тихо, сцепив руки, и смотрела перед собой невидящим взглядом.

Гуннар действовал на автомате: вставил фильтр, налил воды в кофеварку, открыл банку с кофе, отмерил сколько нужно, нажал на кнопку. Кофеварка тут же зашипела и забурлила.

— Хочешь что-нибудь к кофе? Кусочек сахарного пирога?

Его голос звучал удивительно спокойно. Гуннар достал из холодильника вчерашний пирог, испеченный Сигне, осторожно развернул пластик, положил на доску и отрезал два кусочка. Разложив по тарелочкам, одну поставил перед Сигне, а другую — перед собой. Она не отреагировала, но Гуннар решил не обращать на это внимания. Звон тарелок и шипение кофеварки заглушали стук сердца — хотя бы ненадолго, — и это успокаивало. Когда кофе был готов, Гуннар потянулся за чашками и налил обоим. С каждым годом привычки становились все сильнее, и у них даже были любимые чашки. Сигне всегда пила из хрупкой фарфоровой чашечки с розочками вокруг канта, а сам он предпочитал грубоватую керамическую кружку, приобретенную на автобусной экскурсии в Грэнну. Гуннар пил свой кофе черным с одним кусочком сахара, Сигне — с молоком и двумя кусочками сахара.

— Держи, — сказал он, ставя перед женой чашку.

Сигне не шевельнулась. Нервничая, Гуннар сделал слишком большой глоток, и горячий кофе обжег ему горло. Он закашлялся. Потом попробовал пирог, но кусок застрял в горле и все рос и рос, превращаясь в один огромный комок из теста и сахара. Гуннар начал задыхаться. Он бросился в туалет, чтобы выплюнуть этот комок, становившийся все больше и больше. Рухнул на колени перед унитазом, наклонил голову — и его стошнило. Он видел, как кофе и крошки от пирога исчезают в зеленой от чистящего средства воде: Сигне настаивала на том, чтобы в туалете всегда была чистота. Опустошив желудок, он снова явно уловил стук сердца. Тук, тук, тук… Гуннара снова стошнило.

Сигне к кофе так и не притронулась.


Обследовать квартиру Матса Сверина они закончили только к вечеру. На улице еще было светло, но количество полицейских в квартире уже уменьшилось, и видно было, что они заканчивают работу.

— Заканчиваем, — сообщил Турбьёрн Руд. Вид у криминалиста был усталый. Хедстрём много раз работал с Турбьёрном и его командой и испытывал к седому мужчине с бородкой огромное уважение.

— Как думаешь, когда будут результаты вскрытия? — поинтересовался он, устало потирая переносицу. День выдался долгий.

— Спроси у Педерсена. Я не в курсе.

— А какие предварительные выводы? — поежился от холодного ветра Патрик. Он плотнее затянул куртку на груди.

— На мой взгляд, все просто. Выстрел в затылок — немедленная смерть. Пуля застряла в голове. Обнаружена гильза от девятимиллиметрового пистолета.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация