— Сверин.
Имя вызвало столько воспоминаний, что Энни не сразу обрела голос, чтобы продолжать разговор.
— Алло. Кто это?
— Это я, Энни.
— Энни! — воскликнула Сигне Сверин.
Та улыбнулась. Она всегда любила Сигне и Гуннара, и чувство это было взаимным.
— Милая, как ты? Ты звонишь из Стокгольма?
— Нет, я тут, на острове.
Слова удавались ей с трудом. И неудивительно: она спала всего пару часов, и усталость брала свое. Отсюда и эта эмоциональность. Энни откашлялась.
— Я приехала вчера.
— Но, милая, ты должна была нас предупредить. Мы бы прибрались. Там, наверное, ужасно…
— Ничего страшного, — перебила Энни. Она уже и забыла, как Сигне быстро болтает. — Вы хорошо за всем тут присматривали. Мне нужно было только немного постирать.
Сигне фыркнула:
— Могла бы и нас попросить о помощи. Все равно нам делать нечего. Внуков у нас с Гуннаром нет. Но, кстати, Матте вернулся домой из Гётеборга. Он получил работу в коммуне в Тануме.
— Как здорово! Почему он решил поменять работу?
Энни представила Матте. Загорелый блондин, всегда в хорошем настроении.
— Право, не знаю. Все произошло так быстро. Но с ним случилось одно несчастье, и мне показалось… Однако не будем об этом. Не переживай из-за старухи, которой не с кем посплетничать. Лучше скажи: что у тебя на сердце, Энни? Чем мы можем тебе помочь? И с тобой ли малыш? Я так хочу его увидеть…
— Да, Сэм здесь, но он приболел.
Энни умолкла. Больше всего ей хотелось бы, чтобы Сигне увидела Сэма, но сначала он должен успокоиться. Сначала ей надо убедиться, что то, что случилось, не слишком на него повлияло.
— Вот поэтому мне и нужна помощь. У нас туго с едой, а я не могу взять с собой больного Сэма…
Сигне не дала ей закончить.
— Конечно, мы поможем. Гуннар все равно собирался выйти в море после обеда. А я куплю вам продуктов. Только скажи, что нужно.
— Я могу потом дать Гуннару наличных.
— Конечно, милая. Так что мне купить?
Энни словно видела, как Сигне надевает очки и, сдвинув их на кончик носа, тянется за бумагой и ручкой. Благодарная, она быстро перечислила все, что вспомнила, включая пакет конфет для Сэма, чтобы избежать скандалов в субботу. Он всегда тщательно следил за днями недели и ждал субботних сладостей уже начиная с воскресенья. Закончив разговор, она хотела было пойти разбудить Сэма, но что-то подсказало ей, что лучше еще подождать.
* * *
Работа в участке замерла. Бертиль Мелльберг с неожиданным для него тактом спросил Патрика, надо ли им приходить на похороны. Но тот только покачал головой. Он недавно вернулся на работу, и все ходили вокруг него на цыпочках, включая Мелльберга. Паула и Бертиль первыми прибыли на место трагедии. Увидев искореженные автомобили, они решили, что в такой аварии выжить никто не мог. Заглянув в окно одной из машин, они сразу узнали Эрику. Прошло всего полчаса после того, как «Скорая» забрала Патрика из участка, и он не знал, жива его жена или мертва. Врачи не могли дать четкого ответа о серьезности полученных травм, а у спасателей ушло много времени на разрезание искореженного автомобиля.
Мартин и Йоста были на задании и узнали об аварии и о том, что случилось с Патриком, только спустя несколько часов. Они сразу поехали в больницу в Уддевалле и весь вечер ждали в коридоре. Патрик лежал в отделении интенсивной терапии. А Эрику и ее сестру Анну, ехавшую с ней в машине, экстренно оперировали.
Но теперь Патрик вернулся на работу. Оказалось, что у него не инфаркт, а спазм сосудов. После трех месяцев больничного врачи разрешили ему выйти на работу, но строго-настрого велели избегать любого стресса. Только как это сделать, задавался вопросом Йоста. С новорожденными близнецами дома, с больной свояченицей — как тут не испытывать стресс.
— Может, нам все же надо было пойти? — спросил Мартин, помешивая кофе. — Может, Патрик отказался только из вежливости?
— Мне кажется, нет.
Йоста почесал полицейскую собаку Эрнста за ухом.
— Там и так полно народа. Здесь от нас гораздо больше пользы.
— Какой пользы? За весь день — ни одного звонка.
— Это затишье перед штормом. В июле ты еще вспомнишь с тоской о днях без хулиганства, грабежей и пьяной поножовщины.
— В точку, — сказал Мартин.
Он был самым молодым сотрудником, но уже чувствовал себя опытным полицейским. За пару лет, что Мартин здесь работал, он принимал участие в очень сложных расследованиях. К тому же недавно стал папой. Казалось, в тот момент, как Пия родила дочь, он вытянулся на несколько сантиметров.
— Ты видел приглашение? — Йоста потянулся за печеньем «Баллерина» и принялся аккуратно отделять светлую печеньку от темной.
— Какое приглашение?
— Мы удостоились чести быть подопытными кроликами в новом спа-центре, который открывается в Фьельбаке.
— «Бадис»? — заинтересовался Мартин.
— Он самый. Новый проект Эрлинга. Будем надеяться, что это у него получится лучше, чем тот идиотский «Долбаный Танум».
— А мне кажется, это неплохая идея. Большинство парней приходят в ужас при одной мысли о чистке лица, но я как-то попробовал в Гётеборге, и, скажу вам, это чертовски хорошая штука. Кожа после этого была нежная, как попка младенца.
Йоста с недоверием посмотрел на своего младшего коллегу. Чистка лица? Только через его труп. Никому он не даст намазывать какую-нибудь дрянь себе на лицо.
— Ну, посмотрим, что нам предложат. Надеюсь, хоть покормят. Я не против вкусного десерта.
— Вряд ли. В таких местах они больше заботятся о фигуре, чем о хорошей жратве.
Йоста изобразил кислую мину. Он весил столько же, как когда окончил университет. Фыркнув, взял еще одно печенье.
* * *
В доме их встретил полный хаос. Майя с Лисен прыгали на диване, Эмма с Адрианом дрались из-за DVD-фильма, а близнецы вопили во все горло. Мама Патрика выглядела так, словно готова была броситься со скалы в море.
— Слава богу, вы дома! — воскликнула она, вручая орущих младенцев Патрику и Эрике. — Не понимаю, что с ними. Они словно с ума сошли. Я пыталась их накормить, но пока я кормлю одного, другой вопит и не дает первому сосредоточиться на еде и… — Она сделала паузу, чтобы вдохнуть воздуха.
— Присядь, мама, — попросил Патрик.
Он пошел за бутылочкой для Антона. Мальчик был весь красный, крики сотрясали его маленькое тельце.
— Захватишь бутылочку для Ноэля тоже? — Эрика пыталась укачать орущего малыша.
Антон и Ноэль были еще маленькими. Не то что Майя, которая уже родилась крупной девочкой. Как птенчики, они лежали в куветах под капельницей и с иголками в руках. Но дети были сильными и скоро начали набирать вес. Аппетит у них был хороший. Однако, естественно, родители все равно переживали.
