— Вероятно, они подали отдельное ходатайство об ордере на проверку всех ее звонков в телефонной компании, — предположил я.
— Я это проверю, — сказал Циско.
— Ладно, есть что-нибудь еще касающееся обыска?
— Туфли. В возврате ордера числится пара туфель, изъятых из гаража. Причина изъятия не объясняется, просто сказано, что это прорезиненные садовые туфли. Женские.
— Никакой другой обуви они не изымали?
— Во всяком случае, в отчете об этом ничего нет. Только эти.
— Насчет следов ног на месте преступления ты ничего не узнал?
— Нет, там ничего не найдено.
— Хорошо.
Я не сомневался, что причина изъятия туфель вскоре откроется. Составляя запрос на ордер, полиция раскидывает сеть как можно шире — насколько позволит суд. Лучше взять лишнее, чем что-то упустить. Иногда оказывается, что изъятые предметы не имеют никакого отношения к делу.
— Кстати, — сказал Циско, — если будет время и терпение, чтобы не обращать внимания на орфографические и грамматические ошибки, почитай запрос внимательней — весьма интересное чтение. Они широко использовали сведения, полученные при допросе Треммел, но мы это уже видели на видеозаписи, которую дал тебе Керлен.
— Да, с ее так называемыми признаниями, как сказал Керлен, явно преувеличив.
Я встал и принялся расхаживать по центру комнаты. Лорна тоже встала, взяла у Циско ордер на обыск, чтобы сделать копию, и исчезла в смежной комнате, где оборудовала себе кабинет и где стояла копировальная техника.
Я подождал, пока она вернулась и вручила копию документа Аронсон, после чего продолжил:
— Итак, как мы будем действовать? Первое, что нам нужно, — это начать искать офисное помещение где-нибудь поближе к ван-нуйсскому суду, чтобы организовать там наш командный пункт.
— Хочешь поручить это мне, Мик? — спросила Лорна.
— Да, хочу.
— Постараюсь, чтобы рядом были парковка и приличная еда.
— Было бы прекрасно, если бы от нашего офиса до суда можно было ходить пешком.
— Будет сделано. Краткосрочная аренда?
Я помедлил. Мне нравилось работать на заднем сиденье своего «линкольна». Он давал ощущение свободы и был прекрасным проводником для мыслительного процесса.
— Мы снимем помещение на год. Посмотрим, что будет дальше.
Я перевел взгляд на Аронсон. Опустив голову, она что-то писала в блокноте.
— Баллокс, мне нужно, чтобы вы взяли на себя нашу текущую клиентуру и поступающие новые звонки. Реклама по радио будет звучать до конца месяца, так что спада в работе, надеюсь, не случится. Мне также понадобится ваша помощь в деле Треммел.
Она подняла голову, и глаза у нее засияли от перспективы поучаствовать в деле об убийстве спустя всего год после получения разрешения практиковать в суде.
— Не слишком радуйтесь, — остудил я ее пыл. — Пока я не собираюсь предоставлять вам место моего второго номера в суде. Вы будете делать массу черной работы. Как там у вас в вашей юридической школе было с предметом «доказательная база»?
— Я была первой в своей группе.
— Разумеется. Так вот, видите документ, который у вас в руке? Я хочу, чтобы вы взяли эту заявку на ордер и прошерстили ее вдоль, поперек и по диагонали. Мы ищем упущения, искажения фактов — все, что может быть использовано для подачи ходатайства об изъятии доказательств из материалов следствия. Я хочу, чтобы все улики, собранные в доме Лайзы Треммел, были удалены из ее дела.
Аронсон заметно сникла. Я давал ей трудное задание. Работа была более чем черной, потому что скорее всего означала массу усилий при минимальной отдаче. Оптом улики из дела изымались редко. Просто я старался покрыть все базы, и на одну из них ставил Аронсон. Она была достаточно шустра и сообразительна, и это одна из причин, по которым я ее нанял.
— Помните, что вы работаете по делу об убийстве, — подчеркнул я. — Кто еще из ваших однокашников может этим похвастать?
— Наверное, никто.
— Совершенно верно. Потом я хочу, чтобы вы то же самое проделали с записью допроса Лайзы в полиции. Ищите любой неверный шаг со стороны копов, что угодно, что может дать основание исключить и эту улику. Думаю, в свете прошлогоднего постановления Верховного суда там можно будет что-нибудь накопать. Вы знакомы с этим постановлением?
— Э-э… это ведь мое первое уголовное дело.
— Тогда ознакомьтесь. Керлен сделал все, чтобы представить дело так, будто она добровольно согласилась на допрос. Но если мы сможем показать, что он контролировал ее — была она в наручниках или нет, не важно, — у нас появится основание поднять в суде вопрос о том, что она с самого начала фактически находилась под арестом. Если это удастся, то все, что она сказала до того, как ей зачитали права, пойдет коту под хвост.
— Хорошо.
Аронсон писала, не поднимая головы.
— Вы поняли свое задание?
— Да.
— Отлично, тогда приступайте, но не забывайте и об остальных клиентах. Они платят нам деньги. Пока.
Я снова повернулся к Лорне.
— И это напоминает мне о том, Лорна, что нужно связаться с Джоулом и посоветоваться с ним, как раскрутить эту историю. Все может рассосаться, если будет достигнуто досудебное соглашение на основе признания вины, так что давайте попробуем заключить договор уже сейчас. Скажи ему, мы готовы поступиться конечной суммой, если получим приличный аванс наличными. Нам нужны деньги, чтобы вести защиту.
Джоул Готлер был агентом, который представлял меня в Голливуде. Я всегда пользовался его услугами, когда ко мне обращались оттуда. На сей раз мы сами собирались обратиться в Голливуд и попробовать загодя заключить договор.
— Преподнеси ему все как надо, — сказал я Лорне. — У меня в машине есть визитка продюсера из «60 минут» — доказательство того, какой резонанс приобретает это дело.
— Я позвоню Джоулу. И я знаю, что ему сказать, — заверила Лорна.
Я перестал ходить, чтобы сосредоточиться и подумать, что осталось, какова будет моя роль, и взглянул на Циско.
— Ты хочешь, чтобы я занялся свидетельницей? — спросил он.
— Совершенно верно. И жертвой тоже. Я хочу иметь полную картину в отношении обоих.
Мои последние слова, словно пунктиром, были прошиты резким жужжащим звуком интеркома, висевшего на двери, ведущей в кухню.
— Прошу прощения, это кто-то звонит у калитки, — сказала Лорна, не делая ни малейшей попытки встать и подойти к интеркому.
— Ты не хочешь ответить? — спросил я.
— Нет, я никого не жду, а все посыльные знают код. Вероятно, это какой-нибудь торговец. Они тут бродят как зомби.
— Ладно, — сказал я. — Тогда продолжим. Следующее, о чем мы должны подумать, — это альтернативный убийца.
