— Послушайте, я не знаю точно, что происходит, но у меня договор с Лайзой, и я…
— Вы знаете, кто такой этот Дэл? Я-то знаю, он — последняя дешевка.
— Я знаю, знаю. Он уже пытался ко мне подкатываться, но я мигом заткнул его. Он заставил Лайзу что-то подписать, но…
— О Господи Иисусе! Так она что-то подписала с этим уродом?
— Нет. То есть да, но уже после того, как подписала договор со мной. У меня этот договор на руках, и я имею право перв…
Здесь я запнулся. Договоры. Я вспомнил, как сделал копии и отдал их Дэлу, а потом положил оригиналы обратно в багажник «линкольна». Дэл это видел.
— Сукин сын!
— Что такое?
Я взглянул на стопку папок, лежавшую на углу стола. Все они относились к делу Лайзы Треммел. Но я не забрал папки из машины и не перенес их в офис, потому что поленился, подумал, что там только старые контракты и старые дела, а может, не был уверен, что мне понравится работать в каменном мешке новой конторы. Так или иначе, контракты все еще находились в багажнике.
— Джоул, я вам перезвоню.
— Эй, что там…
Но я уже отключился и бежал к двери. У Дома победы имелся свой двухэтажный гараж, но он находился в отдельном здании. Пришлось выйти на улицу и дотрусить до него. Рысцой взбежав по пандусу на второй этаж, я направился к своей машине, на ходу отпирая багажник кнопкой дистанционного управления. Мой «линкольн» был единственной машиной, все еще остававшейся на верхнем уровне. Выхватив папку с контрактами и склонившись к лампочке, освещавшей багажник, я пролистал ее содержимое в поисках договора, подписанного Лайзой Треммел.
Его там не было.
Сказать, что я был в ярости — значит не сказать ничего. Засунув папку обратно в ячейку, я с силой захлопнул крышку багажника, вытащил телефон и, направляясь обратно к пандусу, позвонил Лайзе. Автомат переключил меня на автоответчик.
— Лайза, это ваш адвокат. Мы, кажется, договаривались, что вы будете отвечать всегда, когда я вам звоню. Независимо от времени суток и того, чем вы заняты. Но вы не отвечаете. Отзвоните мне непременно. Мне нужно поговорить с вами о вашем дружке Гербе и о сделке, которую он только что заключил. Уверен, что для вас это не новость. Но возможно, новостью окажется для вас то, что я собираюсь возбудить против подонка судебное преследование за этот фортель. Я урою его, Лайза. Так что лучше отзвоните мне! Немедленно!
Захлопнув крышку телефона, я сжал его в руке и побежал вниз по пандусу, едва обратив внимание на двух мужчин, поднимавшихся мне навстречу, пока один из них не окликнул меня:
— Эй, ты тот самый парень?
Я остановился, удивленный вопросом, но продолжая думать лишь о Гербе Дэле и Лайзе Треммел.
— Простите?
— Ну, юрист. Знаменитый адвокат из телевизора.
Оба направлялись ко мне. Это были молодые люди в летных куртках, они шли, засунув руки в карманы. Мне было не до пустой болтовни.
— Э-э… нет, думаю, вы ошиблись…
— Брось, парень, это ты. Я видел тебя по ящику.
Я сдался:
— Ну да, я веду дело, в связи с которым и оказался на экране.
— Да-да-да… Повтори-ка свое имя еще разок.
— Микки Холлер.
Как только имя было произнесено, я увидел, что тот из них, который все время молчал, вынул руки из карманов и, распрямив плечи, встал прямо передо мной. На руках у него были черные перчатки без пальцев. Я успел подумать, что для перчаток слишком тепло и что, поскольку на втором этаже не было ни одной машины, кроме моей, им там нечего делать. Значит, они искали меня.
— Что все это зна…
Молчун впечатал левый кулак мне в солнечное сплетение. Согнувшись пополам, я тут же получил удар правым, который сломал мне три левых ребра. Кроме того, что в этот момент выронил телефон, дальше я мало что запомнил. Помню лишь, что пытался бежать, но тот, что повыше, загородил мне дорогу, прижав мои руки к бокам и развернув меня в обратном направлении.
На нем тоже были черные перчатки.
12
Нетронутым у меня осталось только лицо — единственная часть тела, которую не покрывали синяки и ссадины и кости которой не были переломаны, когда я очнулся в реанимации больницы Креста Господня. Окончательный итог включал тридцать восемь швов на голове, девять сломанных ребер, четыре сломанных пальца, ушиб обеих почек и одно яичко, на сто восемьдесят градусов свернутое с места. Мой торс имел цвет виноградного мороженого на палочке, а моча была темной, как кока-кола.
Последний раз, когда я лежал в больнице, меня подсадили на оксикодон,
[6]
что едва не лишило меня способности к воспроизводству потомства и чуть не сломало мою карьеру. Поэтому на сей раз я заявил, что намерен выкарабкиваться без помощи химии. И это, конечно, оказалось болезненной ошибкой. Уже через два часа после своего заявления я молил медсестер, санитаров и вообще всех, кто соглашался меня выслушать, поставить мне капельницу. Капельница наконец помогла, боль притупилась, но я оказался где-то под потолком в состоянии неуверенного полета. Врачам понадобилось дня два, чтобы найти правильный баланс между болью и сознанием. И тогда я начал принимать посетителей.
Одними из первых заявились два детектива из ван-нуйсского отделения полицейского управления Калифорнии. Одного звали Стилвелл, другого — Эйман. Они задали мне формальные вопросы, чтобы закончить свою бумажную волокиту. Желания выяснить, кто напал на меня, у них было не больше, чем желания работать в обеденный перерыв. В конце концов, я был адвокатом, защищавшим убийцу, которую прихватили их коллеги. Иными словами, они не собирались скручивать себе яйца ради покалеченного моего.
Когда Стилвелл закрыл свой блокнот, я уже знал: разговор, а также и расследование закончены. Они пообещали сообщить, если что-нибудь обнаружится.
— Вы, кажется, кое-что забыли, не так ли? — сказал я.
Я говорил, не двигая челюстями, потому что каким-то образом любое движение челюстей отзывалось острой болью в моей грудной клетке.
— Что именно? — спросил Стилвелл.
— Вы так и не попросили меня дать описание тех, кто на меня напал. Даже не поинтересовались, какого цвета кожа у них была.
— Все это мы узнаем у вас во время следующего визита. Врач сказал, что вам нужен покой.
— Хотите назначить дату следующего визита?
Ни один из них не ответил. Они не собирались приходить еще раз.
— Вижу, что нет, — сказал я. — Всего доброго, детективы. Я рад, что отдел преступлений против личности действует. Это вселяет уверенность.
— Послушайте, — сказал Стилвелл, — похоже, это было случайное нападение. Два уличных грабителя в поисках легкой наживы. Шансов…
