Первым, что я ощутил, придя в себя, были увесистые пощечины. Голос эльфа ввинчивался в уши, причиняя почти физическую боль.
— Раалэс! Парень, приди в себя! — И меня встряхнули, схватив за плечи.
Осторожно разлепив глаза, я первым делом наткнулся на встревоженный взгляд лимонно-желтых глаз. Но прежде, чем я успел сказать хоть слово, ошейник вновь сжался, а у меня появилось ощущение, что кто-то прицепил ко мне невидимый поводок и изо всех сил куда-то тянет. Весьма грубо тянет, должен заметить. А если откровенно, то меня резким рывком выдернуло из захвата Элли и протащило несколько метров по земле.
— Что происходит? — прохрипел я, пытаясь принять сидячее положение. Так, еще один такой рывок, и мне сломают шею. Не думаю, что моей внезапно вспомнившей о существовании раба хозяйке понравится такое. Хотя — кто ее знает?
— Это зов, — сказал Элли мертвым голосом.
— Какой зов? — Таскать по земле меня прекратило, но теперь появилось ощущение, что меня целенаправленно тянут в замок.
— Зов хозяйки, — буквально выплюнул эльф. Видимо, ему тоже не раз от ошейника доставалось. Цацка проклятая… снять бы ее — да как?
— И что теперь? — Зов ослабел до такой степени, что я смог встать на ноги, не качаясь, аки сосенка при урагане.
— Идти к ней, — горько усмехнулся Элли. — Что же еще? Только сапоги сними! — крикнул он мне вслед. — Рабам запрещено носить в замке обувь. Оставь их здесь, я захвачу с собой, когда пойду на ужин.
Сдавленно ругнувшись, я стянул обувь и побрел туда, куда меня так настойчиво тащили. Земля под босыми ногами была неприятно бугристой, а песок яростно царапался. Периодически из-за резких рывков ошейника я падал, и в итоге, когда я добрался до массивных резных ворот, больше напоминал пыльное расцарапанное чучело, чем человека.
Когда я подошел поближе, то справа от ворот открылась небольшая неприметная дверь, куда я и прошмыгнул, оказавшись в огромном светлом холле. Везде зеркала, блестящий, бело-серебристый, похожий на гранит камень, роскошная мебель и очень много света. Среди этого великолепия я, в своей застиранной рубашке и продранных на коленях джинсах, смотрелся нищим побирушкой, каким-то чудом пробравшимся в тронный зал российских императоров во время торжественного приема.
Я замер, любуясь открывшейся красотой, но резкий рывок куда-то в сторону и вниз заставил меня упасть и проехаться на животе по отполированному каменному полу. Остановился я у невзрачной дверцы, услужливо распахнувшейся и ощутимо ударившей мне по лбу. Зашипев, я потер ушибленный участок и встал на ноги, разглядывая узкую, ярко освещенную лестницу, явно ведущую в подземелья. Не нравится мне это! Обычно в подземельях находятся темницы и камеры пыток, а, как можно догадаться, ни то ни другое меня не прельщает. Может, не идти?
В ответ на эту мысль ошейник резко раскалился. Зашипев от боли — вот зуб даю, что будет ожог! — я сделал шаг вперед.
Лестница оказалась покрыта чем-то, похожим на густую прозрачную слизь. Содрогаясь от отвращения, я шел вперед, считая ступеньки. На пятьсот девятой лестница закончилась, приведя меня в начало длинного коридора, также ярко освещенного подвешенными к потолку шарами.
Ошейник недвусмысленно тянул меня вперед, и мне не оставалось ничего другого, как подчиниться и, преодолевая брезгливость, идти по покрытому такой же слизью, как и лестница, коридору. Интересно, что это за пакость такая? Бр-р-р, противно-то как! Мерзость…
Пока я шел по казавшемуся бесконечным коридору, внезапно понял, что практически ни разу за все время, что я нахожусь в этом мире, не думал о своей семье. Только если в самый первый день. Как оказалось, непомерные физические нагрузки великолепно справляются с воспоминаниями. Но теперь, когда я впервые за последние девять дней получил возможность спокойно подумать, образы родителей и сестренки затопили сознание, заставив зашипеть от тоски.
Шел я долго, по моим прикидкам, не менее пяти минут. Интересно, а что за помещение находится так глубоко под землей? То, что это обычная камера или пыточная, я сильно сомневаюсь. Ну не станут ради пыточной, даже самой роскошной, строить такой длинный коридор без единого ответвления или двери, к тому же располагающийся глубже, чем станции метро в родном Питере! Не станут! Скорее это больше похоже на бомбоубежище. Но зачем здесь, в этом мире, нужно бомбоубежище?
Наконец, уже в голос проклиная того, кто так яростно дергал за ошейник, я уперся в черную металлическую дверь, украшенную таким количеством замков и засовов, что мне стало страшно. Что же за монстров держат внутри?
Дверь медленно и бесшумно отворилась, пропуская меня в просторный зал, точнее, огромную, слабо освещенную пещеру из черного блестящего камня…
Линсахеете в девятый раз проверял, все ли готово для первого ритуала изменения. Простые действия, почти привычные, но тем не менее у мага дрожали руки. Впервые его любимая решила провести изменение до конца. От результатов зависело слишком многое, чтобы позволить себе хоть малейшую небрежность, даже в таком, казалось бы, незначительном ритуале, как читка сознания. Не мыслей, а именно сознания.
— Сахе, успокойся. — К магу подошла ослепительно красивая черноволосая женщина. — У нас все получится. Не в первый раз.
— Иса, ты не понимаешь! А если хоть что-то сорвется? Если…
Договорить магу не дал приступ острой боли в спине. Судорожно вздохнув, Линсахеете выдернул из-за пазухи фляжку и сделал несколько глотков. Боль неохотно отступила.
— Что, так плохо? — В глазах женщины стояли слезы. Маг только кивнул, переводя дыхание, и спрятал фляжку обратно.
— Потерпи, любимый. — Названная Исой погладила мужчину по плечу. — Мы найдем решение. Если понадобится, я всех жителей этого мира на опыты пущу, но найду способ, как тебе помочь.
Линсахеете не ответил на это ничего, но полыхнувшая в его глазах надежда сказала все лучше всяких слов.
Внезапно лицо женщины застыло.
— Он идет, — сухим, совсем не похожим на свой обычный тембр голосом обронила она и повернулась к распахнувшимся дверям зала.
Я зашел, оглядываясь. В центре абсолютно пустой пещеры стояла хозяйка, затянутая в тот же кожаный костюм, что и тогда, когда я ее в первый раз увидел. На какой-то миг поддавшись ее очарованию, я сделал шаг вперед, и за моей спиной лязгнула дверь, отрезая путь к отступлению. Нервно оглядевшись, я заметил ранее скрытого тенью тощего мага, злорадно скалящего острые, мелкие зубы. Впрочем, какой из него маг? Во всех книгах маги всегда описывались иначе и были более… внушительными. Благообразная внешность, борода, посох, роскошная мантия; на худой конец балахон со звездами. А тут? Худющее тельце, бледный вид и макаронная походка. Это не маг, а так, головастик от магов. Мелкий колдун. Колдовастик он.
Я улыбнулся собственным мыслям и вздрогнул, услышав звонкий смех женщины. Блин, я уже успел забыть, что моя «хозяйка» — телепат, как и Элли. Впрочем, Элли вообще никак не показывал, что читает чужие мысли, в отличие от этой… дамочки.
