— Эллисаан?! — раздался изумленный возглас эльфа.
ГЛАВА 12
Родственники — это существа, которых и прибить жалко, и жить с ними невозможно.
Народная мудрость
— Ты кто? — вырвалось у меня. Это что еще за клон?
— Раилиар, — обескураженно отозвался эльф. — Брат Эллисаана.
Брат? Слава богу! Погодите, ведь Элли мне говорил, что попал в рабство именно по вине своего брата! Так значит, это…
Я зашипел, оскалив клыки. Уже было пришедший в себя Раилиар отпрянул, и на его лице снова отразилось изумление.
— Ты чего? — воскликнул торговец, больше не рискуя приближаться ко мне.
— Так это из-за тебя Элли вынуж-ш-ш-шден находитьс-с-с-ся здес-с-сь, — прошипел я, чувствуя, что еще немного — и кинусь на эту рыжую тварь с кулаками. — Это из-за тебя он нос-с-сит раб… — В этот момент ошейник резко сжался на моем горле, вынуждая прервать фразу. Я закашлялся и потер рукой горло, не сводя глаз с врага. Растерзаю! Сволочь…
Эльф посмурнел и резко ответил:
— Мне известно, что Эллисаан был продан в рабство нашим младшим братом. Вешириан был осужден и казнен пять лет назад. С тех пор наш род ищет Эллисаана по всему обитаемому миру. Я, как его старший родич, тоже участвую в поисках.
— Вреш-ш-ш-шь! — обозлился я. Спину дернуло болью. Ой, надо бы сбавить обороты, а то, если ошейник не выдержит и мои крылья вырвутся на свободу, умирать я буду долго и мучительно. Хозяйка мне прямо об этом сказала, и я склонен ей в этом поверить. — Элли с-с-сказал, что он нас-с-следник рода. У него не мож-ш-шет быть старш-ш-ших братьев!
— Я бастард от рода Лиоре, — одними губами улыбнулся эльф, убирая клинок в ножны на поясе. — И я старше Эллисаана на четыреста лет. Отойди, парень, надо занести его в лавку. Не будет же братишка так и лежать на земле.
Я смерил новоявленного родича Элли подозрительным взглядом и отошел в сторону, потирая шею. Все-таки ошейник довольно ощутимо сдавил мне связки — говорить было больно. Вот цацка проклятая! Даже говорить не дает…
Торговец легко подхватил Элли на руки и пошел в лавку. Я последовал за ними, пытаясь подсчитать, сколько же лет отцу этих рыжиков. Выходило, что где-то хорошо за тысячу. Однако… Зато теперь мне понятно слово «патриарх».
В лавке было сумрачно и прохладно. Я поежился и прошел вслед за хозяином в небольшое помещение, отделанное нежно-сиреневыми обоями. На полу лежал такого же оттенка пушистый ковер. Мебели было минимум: три небольших кресла, маленький столик на изогнутых ножках и диван, на который тут же был уложен Элли. Раилиар приглашающе махнул рукой в сторону кресел и, подойдя к двери, гаркнул:
— Гэре, закрывай лавку и быстро сюда!
Я потряс головой, избавляясь от противного звона в ушах. Вот это голос! Давешняя торговка пирожками этому рыжему и в подметки не годится. Эхо от голоса эльфа еще долго звенело в комнате, отражаясь от стен. Ему только глашатаем работать — даже мертвые с кладбища прибегут на такие вопли.
Только я аккуратно пристроился на краешке кресла (мебель выглядела настолько хрупкой, что, казалось, рухнет от любого неосторожного движения), как дверь в очередной раз распахнулась и в комнату вошла эльфийка. На вид ей было не больше семнадцати человеческих лет, волосы, забранные в высокую сложную прическу, были скорее каштанового, а не рыжего цвета, а глаза сверкали золотистыми искорками. Полные губы, между которых проглядывали белоснежные кончики аккуратных клычков, мягко улыбались. Красивая…
Девушка, войдя в комнату, бросила на меня быстрый взгляд, а затем обратила внимание на лежащего на диване Элли. Тут же ее глаза расширились, и она, быстро пройдя вперед, положила ладонь на лоб эльфа и что-то сказала на чирикающем, незнакомом мне языке. Вот когда я начинаю жалеть, что не уломал Элли научить меня эльфийскому! Теперь вынужден сидеть и непонимающе хлопать глазами.
Эльф резко ответил девушке на том же языке, и дальнейший их разговор больше напоминал пение пары соловьев. М-да. Нет, я не против музыки, но разве они не знают, что разговаривать в присутствии кого-либо на языке, который знают только они двое, по крайней мере невежливо?
Стоило этой мысли промелькнуть в моей голове, как эльфы замолчали и виновато уставились на меня. Что, опять телепаты? А, впрочем, какая разница. Одним чтецом мыслей больше, одним меньше — роли не играет. Я уже начинаю привыкать, что в моей голове роются все кому не лень.
— А это, собственно, кто? — задумчиво спросила эльфийка, глядя на меня.
— Не знаю, — пожал плечами Раилиар, теребя кончик собственной косы. — Он был вместе с братом.
— Эй, ты! Кто ты такой?
От пренебрежительных ноток в голосе девушки меня передернуло. Похоже, эта девица привыкла повелевать и уверена в собственной неотразимости — вон как выгнулась, пытаясь продемонстрировать себя в самом выгодном свете. Солнце ты мое ушастое, да в моем мире таких, как ты, тринадцать на дюжину! Фотошоп и пластическая хирургия творят чудеса безо всякой магии. А вот приказы, особенно отданные таким тоном, я терпеть не могу! Впрочем, судя по тому, как скривился братец Элли, эта дамочка уже успела достать и его. Стерва обыкновенная, подвид «смазливая». А жаль, что у эльфийки оказался такой характер — внешность у нее великолепная.
— Прекрасная леди, — вкрадчиво начал я. Девушка горделиво приосанилась, а мужчина ухмыльнулся — уж он-то, с его почти тысячелетним опытом, сразу распознал в моем голосе издевку. — Вам не кажется, что разговаривать таким тоном с тем, кто спас Элли если не жизнь, то рассудок, по меньшей мере некультурно? Или вас не обучали этикету?
Девушка от такой наглости с моей стороны только и могла, что беззвучно раззевать рот, изображая из себя выброшенную на берег рыбу. Раилиар же усмехнулся, залихватски подмигнув, потом нахмурился и, опустившись в кресло напротив меня, задал вопрос:
— В каком это смысле ты спас Элли рассудок? И с каких пор ты зовешь моего брата коротким именем?
— В прямом, — пожал плечами я. — Как только мы пришли на рынок, ему стало плохо, и думаю, что, если бы я его не вытащил из толпы, он бы просто сошел с ума. Все-таки телепатия — это зло. А коротким именем я зову его уже… — Тут я задумался, пытаясь вспомнить, сколько мы с Элли знакомы. — Давно…
— Подожди… Так мой старший брат является телепатом?! — Девушка, шокировано моргая, опустилась в последнее незанятое кресло. Я, в свою очередь, уставился на нее. Это что, сестра Элли? Тогда почему она не знала про столь… оригинальные возможности братца? Или это не родная сестра вовсе, а так, что-то вроде пятиюродной кузины? Тогда понятно — дальним родственникам подобную тайну открывать не будут. Да и близкие тоже не все поймут.
Интересно, сколько у моего ушастого родственников?
Очевидно, я снова задал этот вопрос вслух, потому что эльфы дружно хихикнули и уже более дружелюбно посмотрели на меня. Почему такая реакция? Что я такого сказал?
