Детина пробежал буквально десяток метров… а затем, выронив тесак, с тоненьким писком обхватил голову руками и рухнул на колени. Постепенно писк перешел в утробный вой, детина принялся кататься по поляне, сшибая на своем пути палатки, откуда стали доноситься сочные ругательства. Но тем не менее остальные «лесные братья» не спешили вылезать из-под накрывших их матерчатых крыш. Ну да, сохранить свой рассудок всем хочется, а в особенности когда перед глазами имеется столь яркий наглядный пример.
Распутав, наконец, веревку (а точнее, покромсав ее на кусочки при помощи когтей — развязать узлы мне так и не удалось), я, позабыв о том, что это разбойники, уже было кинулся к детине на помощь… Но мужик, внезапно взревев, аки раненый бизон, подскочил и, подхватив с земли свой тесак, с абсолютно невменяемым видом, роняя с губ слюну, бросился на меня, причем явно не с желанием побеседовать о красоте цветения сакуры!..
Я действовал на автомате и вбитых в меня при помощи тренировочного дрына рефлексах. Шаг в сторону, пригнуться, чтобы тесак просвистел над головой, подсечка крылом, и вогнать нож точно в горло. Мужик захрипел и, пролетев мимо меня, пропахал своей уже дохлой тушей землю, врезавшись в довершение черепом в лежащий около потухшего костра котелок. Гулкий звон — и тишина…
Меня затрясло. Вот и первый убитый мной осознанно человек… Не думал, что им станет свихнувшийся от света Мертвого солнца бандит. Да я вообще не хотел никого убивать!
Так, Мстислав, возьми себя в руки. Если я сейчас начну орать и биться в истерике, то меня просто не поймут. Банально вгонят стрелу под лопатку — и здравствуй, местный рай! Вон уже несколько бандюков луки сжимают. Вот только выстрелить боятся — все-таки разгуливать ночью без глухого плаща может либо неразумная нечисть, к коей меня явно не отнесли, либо уже сошедшие с ума — как, например, зарезанный мной разбойник. Но опять же, не похож я на блаженного — вид, понимаете ли, разумный слишком, чтобы меня сочли пациентом местного Бедлама. А вот третий возможный вариант поверг разбойников в уныние. И прежде чем я успел что-либо сказать, луки были упрятаны подальше, а из ближайшей палатки донесся умоляющий голос:
— Простите нас, са'ар! Пожалуйста, пощадите! Не губите, ради всех богов!
От неожиданности я икнул. Это что же, меня за жреца Мертвого солнца приняли, что ли?! Во дают… Жрецы ведь все время в своей форме ходят! Да и кос они тоже не носят. Или разбойники решили, что мой непрезентабельный вид — это маскировка? Тогда да, они просто не рискнут поднять на меня руку. Все-таки Мертвое солнце умеет карать тех, кто причинил вред его жрецам.
Нацепив на лицо маску невозмутимости (кто бы знал, каких сил мне это стоило!), я подошел к лежащему разбойнику и пинком перевернул его. Безумный взгляд помутневших глаз в никуда, приоткрытый рот, торчащая из горла рукоять моего ножа — и кровь. Много густой крови, практически черной в лунном свете. Вздрогнув от нахлынувших на меня воспоминаний о сожженной деревне и пролитой там крови, я выдернул клинок и, пару раз воткнув его в землю, чтобы хоть как-то очистить лезвие, повернулся к палаткам, из которых (и из-под которых тоже) на меня с ужасом обреченных на смерть смотрели остальные разбойники.
Ледяные сферы — излюбленное оружие жрецов — я, разумеется, создавать не умел. Не тяну я, знаете ли, на магистра Льда, уровень не тот! Но кто мешает мне заменить его иллюзией?
Огромный шар — около полуметра в диаметре, льдисто-голубой, светящийся и вымораживающий вокруг себя воздух, вспыхнул передо мной. Н-да… Кажись, переборщил. Даже мне при виде сего творения моей больной фантазии стало не по себе. Что уж тут говорить о разбойниках? По поляне поплыл специфический запах… и я их прекрасно понимал. В принципе одного такого настоящего шарика хватило бы, чтобы разнести пару-тройку средних размеров городов по камушкам. И ямка бы образовалась вполне похожая на кратер на моей родной, земной Луне.
Окинув как можно более грозным взглядом побелевших бандитов, я пристально уставился на того, кого посчитал атаманом этой шайки-лейки. По крайней мере золотые перстни, массивные золотые кольца в ушах и самая наглая рожа из всех у этого типа имелись.
— Завтра я вернусь, — тихим голосом начал я. Бандиты дружно вздрогнули. Хмыкнув — есть контакт! — я продолжал: — Если я обнаружу, что вы еще здесь — уничтожу всех! Кстати… — Щелкнул пальцами, активируя задумку, и шар рассыпался на искорки, большая часть которых растаяла в воздухе, а меньшая — полетела к бандитам. Дождавшись, пока на каждого из них усядутся мои иллюзорные светлячки, я добавил: — Это моя метка. Если узнаю, что кто-либо из вас снова принялся за старое — превращ-щ-щу вс-с-сех в ледяные с-с-статуи! — Под конец своей речи я добавил в голос шипящих ноток.
Разбойники дружно закивали, словно китайские болванчики. Чуть оскалив в нехорошей усмешке клыки, я развернулся и, стараясь не смотреть на окровавленное тело под ногами, направился в лагерь. Едва палатки людского отребья скрылись за деревьями, как меня снова начало трясти, а перед внутренним взором все маячило лицо убитого бандита. Никогда не был убийцей, и ощущения от моего первого жмурика мне совсем не нравились. Та-а-ак… Где-то в сумке у меня была бутыль с сидром-компотиком… Сейчас упьюсь в дымину и завалюсь спать. Пусть лучше буду маяться похмельем, чем меня всю ночь будут терзать муки совести.
На следующее утро, когда наш отряд проезжал мимо разбойничьей стоянки, ни одного бандита там уже не было.
Вот так мы и путешествовали — дружно, весело, с матерком… Я, конечно, извиняюсь, но комары меня достали! Просто звери какие-то, большие, злые и кусачие. Счастье, что в долине они не водились. И самое обидное, что эльфов они ни разу не укусили, предпочитая именно мою кровь.
К тому моменту, когда мы выбрались к границе империи, меня было не узнать. Искусанные, расчесанные до крови крылья (к моему неприятному удивлению, регенерация напрочь отказывалась работать, убирая комариные укусы), осунувшаяся от недосыпа и жутко злая перекошенная физиономия (комары предпочитали устраивать налеты именно вечером и ночью) и красные, воспаленные глаза. От меня даже Элли начал шарахаться! Да и я сам, увидев как-то раз свое отражение в спокойной глади озерца, мимо которого мы проезжали, ужаснулся: выглядел я совершеннейшим упырем. Даром что от солнечных лучей в прах не рассыпаюсь!
Как я узнал, против подобных противно жужжащих и кусающихся истребителей во всем обитаемом мире устанавливались специальные защитные пологи. Но тут империя, как всегда, отличилась. У нее просто не было магов, способных это сделать! Люди — чистокровные люди — на такое масштабное колдовство были просто не способны, а ни один нормальный эльф или сильф, у кого достаточно сил, чтобы поддерживать такое заклинание, в здравом уме и по собственному желанию сюда не сунется. Вот местные жители и страдали.
Когда же выяснилось, что эльфийская кровь для комаров просто несъедобна, я взвыл в бессильной ярости. Ну почему, почему все шишки валятся именно на меня? Я что — бесплатная кормушка?! Гр-р-р! И самое противное, что на здешних комаров даже заклинания не действовали! А от дыма каких-то травок, которые собрала для меня сердобольная Саила, сказав, что они помогают от кровососущих насекомых, я сам чуть не сложил крылышки и не отправился на тот свет. Вонь была просто жуткая. А комарам хоть бы хны. Они только еще сильнее стали кусаться.
