Книга Вслед кувырком, страница 27. Автор книги Пол Уиткавер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вслед кувырком»

Cтраница 27

В некоторых домах уже вовсю трудились люди, начавшие прибирать и ремонтировать, выстрелами звучали молотки в чистом утреннем воздухе. Кучки зевак бродили по берегу, Джеку показалось, что какие-то лица он узнал — из тех, что были в убежище. Все друг другу кивали и улыбались, слышалось «доброе утро» и «привет», будто такие проявления простой вежливости приобрели новую важность после неистовой пляски Белль. Даже собаки стали дружелюбнее и подбегали, помахивая хвостами и обнюхивая протянутые ладони, а потом отбегали обратно к хозяевам или гонялись с лаем за чайками, перевозчиками или другими псами. Кое-где по пляжу расхаживали люди с пластиковыми мешками, собирая мусор, другие бродили, глядя себе под ноги, наклоняясь, чтобы перевернуть камешек или раковину, покрутить между пальцами, внимательно рассматривая, словно антиквары, выискивающие в мусоре драгоценность. Пожилая пара в больших наушниках водила над песком металлоискателями туда-сюда, передвигаясь шаркающими шагами, будто псибертронически усиленные нормалы, идущие одновременно в Сети и в реальном мире.

Весь этот разгром привел Билла в хорошее настроение: его ничто так не веселит, как чужие неприятности. Он все время комментировал, какой идиотизм — отказываться от естественной защиты дюн ради вида на море, который, как ни вдохновителен, а окажется в конце концов «другом на хорошую погоду», и сам себя поздравлял с дальновидностью, что купил дом не на самом берегу, когда была такая возможность. После прогулки и завтрака на скорую руку он попрощался и поехал в округ Колумбия на дневную запись своей передачи «Внутри Пояса». Тогда дядя Джимми, Эллен, Джилли и Джек снова набили кулер и вернулись на пляж, где Джек уселся в кресло и стал дальше думать обо всем, что случилось, а остальные бросились в тихую манящую воду.

* * *

Когда он и Джилли вспоминают все утренние события, Джека постоянно занимает все тот же вопрос: как он это сделал? Быть может, полгода назад, когда они с Джилли валялись по кроватям, в лихорадке и зуде проглатывая книгу за книгой, будто ветрянку можно вылечить чтением, болезнь вызвала в нем изменения более глубокие — так Вирусные Войны меняли нормалов, делая из них мьютов? Может быть, болезнь вызвала мутацию, оставив Джеку умение… что за умение? Менять историю усилием мысли?

Даже когда он об этом думает и произносит такие слова про себя, у него желудок завязывается в узел. Разум отшатывается от такой возможности. Тельпов не бывает. Нет на свете шахтов, эйров, салмандеров или руслов. Вообще нет никаких мьютов — ни из ролевых игр, ни со страниц комиксов. Верить в иное — сумасшествие. И вообще, если бы мьюты существовали на самом деле, разве это не было бы очевидным?

Да еще как! Разве что он один такой. А это еще безумнее — так думать.

Но Джек не может заставить себя просто забыть то, что помнит — как не мог сегодня утром изменить мир усилием воли. Все его усилия изменить историю даже одной песчинки пропали втуне. Что он знает, то знает, но как это доказать — ума не приложит.

* * *

— Чеглок! Эй, Чеглок!

Чеглок просыпается на оклик, прозвучавший рядом с палаткой.

— Тихо! — шипит он в ответ. Он видел сон — как всегда, про бой, но от внезапного пробуждения подробности рассыпались, осталось только ощущение потери, будто какая-то вещь неимоверной красоты или ценности проскользнула между пальцами. — Уже выхожу.

Он садится в темноте, движением плеч оправляя крылья, пытаясь не разбудить спящих соседей. Но поздно: мягкое белое сияние люмена с тихим треском заполняет соединенные палатки, как пойманная луна.

— Уже твоя смена?

Светло-синие и серебряные оттенки перьев его крыльев плывут по чешуе лица Моряны подобно дыму, а она, приподнявшись на локте, держит в руке сияющий стебель люмена и смотрит бездонными черными глазами.

Чеглок кивает, зевая, и сворачивает крылья. Ему трудно поверить, что когда-то эти глаза его пугали — всего две с небольшим недели назад, перед выходом пентады из Мутатис-Мутандис и ухода в Пустыню.

— Долг зовет, — отвечает он. — Ну, или Полярис, что то же самое.

— Возвращайся быстрее.

Она прижимается к нему, одеяло сваливается, обнажая выпуклость грудей, где лениво клубятся водоворотом цвета заката. Они встречаются губами, и Чеглок чувствует, как шевелится у него гребень. Да и не только гребень.

— Вы это бросьте, — раздается голос Полярис за палаткой.

— Ладно, не рви на груди рубаху, — отвечает он, выпуская Моряну.

— Свою надень, да и штаны тоже, и тащи все это сюда, — говорит она. — Моя смена закончилась в полночь, а уже десять минут первого.

— Иди лучше, — говорит Моряна.

— Достала она меня своим поведением, — бурчит Чеглок, выползая из спальника и одеваясь в тесноте палатки. — Держится, как будто она из… ну, с факультета какого-нибудь.

— А я слышу! — Голова Полярис возникает из-под полога палатки. — Будь я на самом деле оттуда, тебе бы эти разговоры даром не прошли!

— Шанс тебя разрази, Пол, чего ты делаешь? Тут и так тесно, а еще ты влезаешь.

Чеглок натягивает штаны, не заботясь скрыть наготу. Сейчас между ними осталось уже мало секретов — по крайней мере телесных. Тем более Полярис на него не смотрит.

— Как только ты выйдешь, станет свободнее, — говорит она, не отрывая жадных глаз от Моряны, которая даже не пытается прикрыть грудь, ставшую льдисто-синей. Чернильные глаза руслы отвечают на взгляд тельпицы, как всегда, индифферентно, даже будто не моргая… хотя Чеглок знает: это иллюзия, у Моряны есть мигательная мембрана, как у него, только она почти невидима на фоне черной бездны глаз.

— Я буду рада составить тебе компанию, когда он уйдет, Моряна, — предлагает Полярис.

— Помечтай, Пол.

Полярис недовольно кривится и чешет рукой ежик волос.

— Это неправильно, что вы с ним так друг за друга держитесь. В пентаде полагается делиться, и делиться поровну. А вы меня отшиваете. И остальных тоже.

— Мы имеем право быть друг с другом, если нам хочется, — говорит Моряна, так и не прикрывшись. — Ничего незаконного тут нет.

Полярис качает головой:

— А я и не говорю, что есть. Просто это неправильно — такая вот исключительность. Так себя ведут нормалы.

— Ну, это уже лишнее, Пол, — говорит Чеглок и выталкивает ее из палатки ударом воздуха. Что хорошо в Пустыне, так это отсутствие псионической глушилки.

— Зря ты, — говорит Моряна. — Не то чтобы она не заслужила, но она на тебе отыграется так или иначе. Это она всегда.

— Знаю… Но она так меня достает…

Он хмурится, вспомнив, как безумный тельп в многогранном городе — его звали Мицар — намекал среди прочих идиотизмов, что они с Полярис станут любовниками. А вместо этого он с Моряной. Лишнее доказательство того, что он и без того знал: старый тельп — шарлатан.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация