— Я же, — продолжал Макс, — как вам, несомненно, известно, Максимилиан Делакорте. Чаще меня называют Великим Делакорте.
Он почти смутил меня, когда, экспансивным жестом вытянув ладонь в мою сторону, добавил:
— А это мой возлюбленный отец, Великий Делакорте Первый. Иллюзионист мировой славы и признания.
— Мне доводилось видеть его выступления, — промямлил Плум.
— Чрезвычайно рад этому, шериф, — ответствовал Макс.
Небрежным жестом он выбросил руку в сторону Кассандры, которая теперь воззрилась на него со жгучим и весьма зрелищным презрением (аллитерация
[25]
всегда была для меня привлекательна).
— Вы уже знакомы с мисс Крейн? — бросил он.
— С кем? — не понял шериф.
— С этой женщиной. — И Макс указал на Кассандру таким жестом, будто демонстрировал живую мишень взводу стрелков. — С этой самой. Ее девичья фамилия — Крейн.
Тут он не удержался и выразительно хмыкнул:
— Хм, подобные термины в высшей степени неуместны по отношению к такого рода особам. «Девица» эта была весьма бойка.
Тело Кассандры напряглось и она что-то начала говорить, но Макс бесцеремонно прервал ее.
— Что привело вас в мой дом? — любезно осведомился он у шерифа.
— Должно быть, это вы звонили мне в полицейское управление?
— Разумеется, — осклабился Макс, — но я не ожидал вас так скоро.
— И правильно делали, что не ожидали. Шериф быстро учился защите в словесных пикировках. — Вы даже не сообщили, что речь идет об убийстве.
Улыбка Макса мгновенно растаяла.
— Не сообщил, — кивнул он.
— За что ты убил его, Макс? — вмешалась Кассандра.
Он не ответил. Осторожно приведя доспехи в порядок, он направился к бару, снял цилиндр, положил его на стойку и, достав из ведерка бутылку шампанского «Дом Периньон», приготовился ее откупорить.
— Шампанского, шериф? — предложил он.
— Не думаю, что время для этого подходящее, — отвечал тот.
— Да ну? Досадно!
Макс бросил взгляд на Кассандру.
— Дорогая? — В тоне его сквозила откровенная насмешка. — Между прочим, твоя любимая марка.
— Мне было бы неприятно распивать шампанское с убийцей. Какой бы марки оно ни было. — Ее голос буквально истекал злостью.
— Да ну? Что ты говоришь? — повторил он. — От комментариев воздержусь. — И он одобрительно указал на нее кивком головы. — Неплохо сказано.
— Мистер Делакорте… — вступил Плум.
— В таком случае займемся шампанским позже, — улыбнулся Макс. — Когда будем готовы.
— Мистер Делакорте… — снова начал шериф.
— Может быть, даже с икрой, — продолжил Макс и тут же оборвал себя. — О, извините, шериф, я не перебил вас?
— Намерен напомнить вам…
— Uno momento.
[26]
— С этим восклицанием Макс быстро подошел к египетскому саркофагу, захлопнул его крышку и вернулся обратно с улыбкой на устах.
— Люблю когда в доме порядок, — приветливо объяснил он.
«Макс, Макс, что у тебя на уме?» — в глубоком огорчении спрашивал я.
Шериф начал терять терпение.
— Послушайте, мистер Делакорте, — сердито заговорил он. — Я к вам не в гости явился. В полицию поступил звонок, я приехал в ваш дом и нашел вашу жену лежащей на полу, вон там.
— Действительно? — С самым искренним изумлением Макс повернулся к Кассандре. — Дорогая, а с чего это ты лежала на полу?
Она побледнела от гнева. (Мне было ясно, что для него это одна из форм мести.)
— Прекрати свои дурацкие игры, Макс! — выкрикнула она. — Сейчас не до развлечений! Где он?
— Думаю, что вам было бы лучше во всем признаться, мистер Делакорте, — поддержал ее шериф.
Макс изумленно уставился на него.
— Ваша жена сообщила, что вы совершили убийство.
Изумление на лице Макса сменилось глубокой и чистосердечной обидой.
— Что за ужасные вещи вы говорите? — воскликнул он.
И с упреком перевел взгляд на Кассандру.
— Это нехорошо, дорогая.
Теперь в ее взгляде пряталось недоверие.
— Ты пригласил Гарри сюда для того, чтобы убить его, — объявила она, и неподдельная боль отразилась в ее глазах. — Убить!
Макс уже раскрыл рот, чтобы дать ответ, но тут вмещался шериф Плум:
— Не пора ли нам ознакомиться с деталями происшедшего, мистер Делакорте?
Он достал из нагрудного кармана рубашки толстый блокнот и карандаш. Макс одобрительно наблюдал за его действиями.
— Без сомнений! — воскликнул он с подъемом. — Я и сам человек, внимательно относящийся к деталям. Это всегда было моим отличительным свойством. Что, в самом деле, может сравниться с деталями? Без таковых…
— Прекрати, — с силой произнесла Кассандра.
Макс перевел на нее взгляд и издал звук, который я бы интерпретировал как означающий: «Тебе-то что за дело, дорогая?»
Как только шериф начал задавать ему вопросы, Макс вынул из левого брючного кармана четыре игральные карты и, тасуя их, стал исполнять простейший фокус. Я с тревогой следил за ним, поскольку прекрасно помнил те затруднения, которые он испытал, манипулируя красным бильярдным мячом.
— Этот человек… — начал шериф.
— Кендал. Гарри Кендал его имя, — подсказал Макс, зажав одну из карт между большим и указательным пальцами правой руки.
Затем он сделал легкое движение вниз, его ладонь скользнула вверх, карты переместились мимо первого, второго и третьего пальцев. Мизинец приподнял край одной из них. (Несмотря на мою озабоченность, профессионал во мне внимательно следил за его манипуляциями.)
Тут его указательный палец быстро и почти незаметно оказался на месте большого, остальные выпрямились, и карта в одно мгновение исчезла из ладони. Зрелище, которое доставило мне чувство облегчения и радости за сына.
— К-е-н-д… — в это время с видимым усилием выписывал буквы шериф.
— Совершенно правильно, Кендал, — подсказал Макс. — Очень хорошо.
Он снова перевел взгляд на собственные руки. Сжал пальцы в кулак, нажал на середину карты большим пальцем, растопырил остальные четыре, и, как только карта оказалась под двумя средними пальцами, она точно так же исчезла.
