Имелся вопрос поважнее: как можно спасти семейство Гроанов, не подвергнув себя самого сколько-нибудь серьезному риску и в то же время создав эффект достаточно драматический, гарантирующий всеобщее восхищение и признательность?
Осмотр здания показал, что выбор у него невелик: в сущности говоря, он мог лишь взломать в последний момент одну из дверей, – но это потребовало бы усилий сверхчеловеческих, – либо разбить застекленную крышу, однако вытаскивать через нее оказавшихся в западне людей было бы слишком трудно и опасно – стало быть, единственную оставшуюся возможность предоставляло окно, расположенное в пятнадцати футах над землей.
Избрав его, Стирпайк принялся обдумывать различные способы спасения. Таковые, и это прежде всего, должны были выглядеть следствием вдохновенного решения, мгновенно претворенного в действие. Если подозрение падет на него, это уже не будет иметь значения, – впрочем, Стирпайк затруднялся представить себе, как его смогут заподозрить; но важнее всего было то, чтобы в дальнейшем не отыскалось ни единого свидетельства произведенной предварительно подготовки.
Окно – забранный толстым стеклом квадрат со стороною фута в четыре, располагалось над парадным входом. Основная трудность состояла, прежде всего, в том, как смогут добраться до него находящиеся внутри люди и как сам Стирпайк сумеет вскарабкаться по стене, чтобы разбить стекло и явиться перед ними спасителем.
Ясно, что воспользоваться для этого чем-то таким, чего он обычно с собой не носит, нельзя. К какому бы орудию он ни прибегнул, чтобы проникнуть в библиотеку, оно должно представлять собой нечто, в спешке отысканное им рядом со зданием или в лесу. Лестница, скажем, способна мгновенно возбудить подозрения, тем не менее, без чего-то схожего с нею не обойтись. Стирпайку пришло в голову, что очевидным решением является небольшое дерево, и он принялся обшаривать лес в поисках уже сваленного ствола подходящей длины – благо многие из сосен, срубленных при возведении библиотеки и смежных с нею строений, так и валялись, наполовину засыпанные старыми иглами, на земле. Спустя недолгое время он наткнулся на почти идеальный образчик того, в чем нуждался. Ствол длиной футов в двенадцать-пятнадцать, с боковыми ветвями, большей частью обломанными, так что уцелели лишь сучки длиной от трех дюймов до фута. «Вот, – сказал себе Стирпайк, – именно то, что требуется».
Отыскать второе такое же оказалось труднее, но в конце концов Стирпайк нашел и его – лежащим на некотором расстоянии от библиотеки в сырой, заросшей папоротником лощине. Он отволок к библиотеке и эту сосенку и прислонил обе к двери парадного входа, прямо под единственным окном. Отерев с выпуклого лба пот, он полез по стволам, обламывая ударами ног сучья, слишком слабые, чтобы выдержать вес леди Гроан, самой тяжелой из тех, кому предстояло попасть в западню. Покончив с этой второстепенной доводкой своих орудий до окончательного совершенства, и испытывая удовлетворение от того, что теперь обе его «лестницы» готовы к использованию, оставаясь при этом естественными, он оттащил сосны поближе к лесу, туда, где были кучей навалены старые деревья, и приступил к поискам чего-нибудь, что позволит выбить оконное стекло. У стены соседнего здания он наткнулся на груду давным-давно выпавших из нее, заросших мхом обтесанных камней. Несколько их он перетащил поближе к «лестницам». Если впоследствии на него падет подозрение, если возникнут вопросы о том, откуда у него под рукой оказались столь удобные «лестницы» и камни, он укажет на почти неприметную каменную груду и на сваленные в беспорядке древесные стволы. Стирпайк закрыл глаза и попытался зримо представить себе будущую картину. Он увидел себя совершающим отчаянные усилия открыть двери, дергающим ручки и колотящим по деревянным филенкам. Он услышал свой крик: «Есть там кто-нибудь?» – и приглушенные вопли, доносящиеся изнутри. Возможно, он будет кричать: «Еде ключ? Где ключ?» или нечто отважно ободрительное, что-то вроде «Я постараюсь вас вытащить!» Потом он бросится к парадному входу, пару раз ударит в дверь и, издав еще несколько воплей, притащит «лестницы», ибо пламя к этому времени уже разойдется вовсю. А может быть, ничего такого он делать не станет, но просто явится перед ними в самый последний миг – как бы ответом на их молитвы. Стирпайк ухмыльнулся.
Единственная причина, по которой он не сможет сэкономить и время, и усилия, подтащив «лестницы» к стене после того, как последний гость войдет в библиотеку, состояла в том, что это пришлось бы делать на глазах у Двойняшек. Очень важно, чтобы они и ведать не ведали ни о присутствии в библиотеке людей, ни о приготовлениях Стирпайка.
В это, последнее из трех посещений библиотеки Стирпайк еще раз вскрыл замок боковой двери и тщательно обследовал результаты своих трудов. Прошлой ночью лорд Сепулькревий по обыкновению приходил сюда, но, похоже, ничего не заметил. Высокий пюпитр стоял там, где его оставил Стирпайк, заслоняя и погружая в густую тень ручку парадной двери, из под которой скрученная ткань толстым жгутом протягивалась на два фута к краю ближайшей высокой полки. Запаха масла уже не было слышно, и хоть это означало, что оно испаряется, Стирпайк знал – масло загорится и будет гореть гораздо лучше, чем просто сухое тряпье.
Перед тем как уйти, он отобрал с наименее приметных полок полдюжины книг и на обратном пути спрятал их в хвойном лесу, с тем чтобы следующей ночью забрать их из устланного иглами дупла в старой лиственнице, надежно защитившего книги от дождя. Три из них были переплетены в пергамен с замечательным золотым тиснением да и три других отличались не менее искусной отделкой, так что вернувшись к Прюнскваллорам, Стирпайк с большим огорчением понял, что придется укрыть их изящные переплеты под оберточной бумагой, к тому же соскоблить с форзацев герб Гроанов.
Лишь удовлетворительно завершив все эти пакостные приготовления, Стирпайк посетил сестер вторично и еще раз отрепетировал с ними незамысловатые роли поджигательниц. Он решил, что, пожалуй, не станет говорить Прюнскваллорам о своем намерении прогуляться, а скажет вместо того, будто собирается навестить тетушек – это обеспечит алиби и им, и ему (придется, правда, еще как-то устроить, чтобы они смогли добраться до библиотеки и вернуться назад без ведома их коротконогой служанки), поскольку рассказанное ими совпадет с рассказанным Доктором.
Он заставил сестер дюжину раз повторить: «Мы все время были дома. Мы все время были дома», – пока они и сами не уверовали в это так истово, словно уже побывали в Будущем!
ГРОТ
Случилось это в день второго визита Стирпайка в Библиотеку. Он возвращался в замок и, достигнув опушки бора, ждал возможности проскользнуть незамеченным по открытому участку земли, как вдруг увидел вдали, слева, кого-то, шагавшего в сторону Горы Горменгаст.
Бодрящий воздух и узнанный издали человек заставили Стирпайка сменить курс и быстрыми, птичьими шажками понестись вдоль лесной опушки. Средь мрачного, неровного ландшафта, лежавшего слева от него, тонкая фигурка в багровом платье выглядела неуместной, будто рубин на сланцевой плитке. Ни летнему солнцу, ни уж тем более осеннему свету этого дня не удавалось умерить безотрадность, присущую окрестностям Горменгаста. Они казались продолжением замка, грубым, сумрачным и, при всей их, обычно ветреной, шири – гнетущим, давящим душу какой-то саднящей тяжестью.
