— Все, — сказала она. — Все,— и упала навзничь.
Кровь текла из запястий, как вода. Флоренс закрыла глаза. «Больше он ничего не сможет мне сделать, — думала она. — Даже если моя душа будет прикована к этому дому навеки, я больше не буду его живой игрушкой».
Она ощущала, как жизнь утекает из нее. Но она вырвалась. Теперь Дэниэл ничего не сможет ей сделать. Чувства начали покидать ее, боль утихла. Бог простит ей самоубийство. Она должна была это сделать. Ее губы растянулись в признающей поражение улыбке.
Он поймет.
И вдруг ее глаза распахнулись. Послышались шаги? Флоренс попыталась повернуть голову, но не смогла. Пол как будто задрожал. Она попыталась посмотреть. Что это за фигура стоит рядом, глядя на нее? Она не могла сфокусировать взгляд.
И вдруг до нее дошло. В ужасе она попыталась привстать, но сил не было. Нужно дать им знать! Флоренс изо всех сил попыталась встать. Ее обволакивали облака мрака. Все тело онемело. Она повернула голову и увидела, как по паркету течет ее кровь. "Помоги мне, Боже! — взмолилась она. — Нужно сообщить им!"
Медленно, в муках, она протянула руку, чтобы придать алым лентам форму.
* * *
11 ч. 08 мин.
Фишер кое-как поднялся и с колотящимся сердцем в страхе огляделся. В голове ужасно стучало. Хотелось упасть обратно на подушку, но что-то его удержало.
Он свесил ноги с постели и встал. Голова закружилась, он обеими руками схватился за нее и закрыл глаза, его тело раскачивалось взад-вперед. Фишер застонал, вспомнив, что Барретт дал ему таблетки. Чертов болван! Сколько времени он провалялся тут без сознания?
Как пьяный, стараясь сохранять равновесие, Фишер двинулся к двери и, кое-как выбравшись в коридор, направился к комнате Флоренс. А войдя туда, замер. Ее не было в постели. Его взгляд перескочил к ванной. Дверь туда была открыта, но там тоже никого не было. Фишер повернулся и поковылял обратно в коридор. И все-таки что за чертовщина случилась с Барреттом? Фишер пытался двигаться быстрее, но в голове слишком сильно пульсировала боль. Он остановился и прислонился к стене, чувствуя тошноту, потом зажмурился и помотал головой. Боль усилилась. К черту все! Фишер усилием воли двинулся вперед. Нужно найти Флоренс и вывезти отсюда.
Проходя мимо комнаты Барреттов, Фишер остановился. Он зашел туда и, не веря глазам, огляделся. Барретта не было, он оставил жену одну! Фишер яростно сжал зубы. Что за чертовщина? Он двинулся по комнате как мог скорее и положил руку на плечо Эдит.
Дернувшись от его прикосновения, она открыла глаза и испуганно уставилась на него.
— Где ваш муж? — спросил Фишер.
Эдит потрясенно огляделась.
— Его здесь нет?
Он в оцепенении смотрел, как она встает с постели. С первого взгляда на ее лицо Фишер понял, что она ошарашена его появлением.
— Не важно, — пробормотал он и направился в коридор.
Эдит молчала. Она протиснулась мимо Фишера и позвала:
— Лайонел!
Эдит уже спустилась до половины лестницы, пока он добрался до площадки.
— Не ходите одна! — крикнул он ей.
Она не обратила внимания. Фишер попытался поспешить, но зашатался и остановился, схватившись за перила; боль гвоздями пронзила череп. Дрожа, Фишер прислонился к ограждению.
— Лайонел! — услышал он голос Эдит, бежавшей через вестибюль.
Услышав отклик Барретта из зала, Фишер открыл глаза «Где же еще?» — с горечью подумал он. Барретт так стремился доказать свою точку зрения, что бросил жену одну и наплевал на Флоренс. Чертов болван!
Фишер поковылял вниз по лестнице и, сжав зубы от пульсирующей боли, пересек вестибюль. Войдя в большой зал, он увидел у реверсора Барретта и Эдит.
— Где она? — спросил Фишер.
Барретт бессмысленно посмотрел на него.
— Ну?
— А что, у себя ее нет?
— Если бы была, я бы спрашивал? — прорычал Фишер.
Барретт, поддерживаемый женой, похромал к нему. По выражению лица Эдит Фишер понял, что она озадачена так же, как и муж.
— Но я прислушивался, — сказал Барретт. — Я недавно к вам заглядывал. И таблетки, что я ей дал...
— К черту ваши таблетки! — перебил его Фишер. — Думаете, одержимость можно остановить таблетками?
— Я не верю...
— Плевать, во что вы верите! — Голова у Фишера так пульсировала болью, что он почти ничего не видел. — Она исчезла, а остальное не важно!
— Мы разыщем ее, — сказал Барретт, но в его голосе не было уверенности. Он беспокойно огляделся. — Сначала проверим погреб. Она могла...
Он замолк, так как Фишер схватился за голову и его лицо исказилось.
— Вам лучше сесть, — сказал Барретт.
— Заткнитесь! — хрипло выкрикнул Фишер.
Он скорчился в спазмах тошноты.
— Бенджамин... — бросился к нему Барретт.
Тот наткнулся на стул и тяжело опустился на него. Барретт, как мог, поспешил к нему, сзади следовала Эдит. Они остановились, когда Фишер уронил руки и в потрясении посмотрел на них.
— Что? — спросил Барретт.
Фишера охватила дрожь.
— В чем дело? — бессознательно повысил голос Барретт.
Фишер мрачно взглянул на него.
— Церковь.
* * *
Пронзив воздух воплем ужаса, Эдит отвернулась и привалилась к стене.
— Боже милостивый! — пробормотал Барретт.
Фишер нетвердо подошел к телу и уставился на него. Ее глаза были открыты и смотрели вверх, лицо стало белым как мел. Его взгляд скользнул по ее гениталиям. Их внешние ткани были разорваны, на них запеклась кровь.
Он вздрогнул, когда подошел Барретт.
— Что с ней стряслось? — прошептал старик.
— Ее убили, — злобно проговорил Фишер. — Убил этот дом. — Он напрягся, ожидая от Барретта возражений, но их не последовало. Тот лишь виноватым тоном пробормотал:
— Не понимаю, как она смогла встать, выпив столько снотворного.
Он видел, как Фишер перевел взгляд на лежащее рядом распятие, и тоже посмотрел туда. Увидев кровь на деревянном фаллосе, Барретт ощутил спазм в желудке.
— Боже, — прошептал он.
— Его здесь нет, — пробормотал Фишер и вдруг закричал, словно обезумев: — В этом чертовом доме нет Бога!
Эдит у дальней стены обернулась и испуганно посмотрела на него. Барретт хотел было что-то сказать, но сдержался и лишь вздохнул, превозмогая дрожь. В церкви пахло кровью.
— Нам лучше убрать ее отсюда.
— Я сделаю это, — сказал Фишер.
