– Да.
– Он здесь?
– Нет, – слегка удивленно ответил Сурков. – Во всяком случае, я его не видел.
А народу у могилы было не настолько много, чтобы затеряться в толпе.
– К сожалению, я никак не могу найти Сергея, – объяснил Корнилов. – Слышал о нем неоднократно, а вот встретиться не получилось.
– Значит, Сергей в экспедиции, – пожал плечами старик. – Он ведь археолог.
Не просто в яблочко – в самое большое, самое румяное, самое спелое яблочко!
Кубики сложились мгновенно: профессор истории и практикующий археолог. Вот вам и связь с Тайным Городом: один что-то разузнал, другой отправился и выкопал. Возможно? Еще как возможно! И теперь один мертвый, а другой не явился на похороны.
Конечно, цепочка пока не обросла доказательствами, связь может оказаться надуманной. Возможно, таинственный Сергей действительно в экспедиции, а на профессора напал грабитель, но эта версия Корнилова не интересовала. Если не будет связи с Тайным Городом, он свое расследование прекратит.
– Геннадий Сергеевич, вы не подскажете фамилию Сергея?
– Вы ее не знаете? – насторожился старик.
– Только имя, – покачал головой Корнилов. – Никто из тех, с кем я разговаривал, не смог припомнить фамилию.
– Мурзин. Сергей Мурзин. Он сам русский, но в Москву приехал из какой-то южной республики…
Друзья Лужного погрузились в автобус и поехали поминать полковника. Корнилов, вышедший с территории кладбища последним, подошел к своей «Волге», однако садиться в машину не стал, задержался под моросящим дождем и достал телефон:
– Сергей?
– Да, шеф! – жизнерадостно отозвался Шустов.
– Чем занимаешься?
– Бездельничаю!
– Очень кстати, – усмехнулся майор. – В качестве разминки подними всю возможную информацию на Сергея Мурзина. Он окончил институт… Подожди! – Корнилову пришла в голову другая мысль. – Запусти поиск по оперативным сводкам: меня интересуют археологи. Не случалось ли с ними что-нибудь в последнее время?
– Ты что, новости не смотришь? – удивился Шустов.
– У меня нет времени бездельничать, я жуликов ловлю, – проворчал майор.
– Есть любопытная информация по твоей теме.
Переспрашивать, что за информация, Корнилов не стал – раз Шустов сказал, что по теме, значит, так оно и есть. Сергей редко ошибался.
– Постарайся разузнать как можно больше. Подготовь отчет, – распорядился майор. – Я еду в управление.
* * *
Южный Форт, штаб-квартира
семьи Красные Шапки
Москва, Бутово,
27 сентября, среда, 11:07
Прохладное сентябрьское солнце тусклыми лучами ощупало Южный Форт, огляделось во дворе, словно размышляя, стоит ли задерживаться в логове Красных Шапок, а затем ретировалось за тучи, выразив недоумение увиденным с помощью небольшого дождя. Хотя какое недоумение? В Южном Форте все шло как обычно.
Сквозь гостеприимно распахнутые ворота изредка сновали машины и мотоциклы да брели, пошатываясь, пешие неудачники. Краснобанданные тетки лихо ругались через окна и просто так. Под наполовину ободранным портретом Кувалды спал неустановленный боец. А в дальнем углу, там, где сходились вечнозапертая дверь куда-то и вечнооткрытая дверь в подвал, Маркер и Отвертка деловито мутузили безрадостного уйбуя Шиню. Маркер деликатно удерживал клиента в вертикальном положении, а Отвертка, периодически отдуваясь и бранясь, работал кулаками, не только желая сделать Шине больно, но и старательно целясь в два оставшихся золотых зуба – два предыдущих боец уже выбил и прибрал.
А в центре двора, аккурат у главной кучи мусора, болтался Булыжник, и его вопли приятно разнообразили традиционное течение южнофортовой жизни.
– Выходите, мля! Давайте все честно порешаем!
– Сам решай, на хрен!
– Чего попрятались, суки?!
– Мы не попрятались, урод! Ты здеся был? Был! Теперя мы здеся, понял?! – отозвались сверху. – Кончилось твое время!
Дурич зарычал в бессильной злобе.
Отправляясь к Урбеку, Булыжник строго-настрого наказал сородичам беречь кувалдинский кабинет от посягательств. Даже охрану специальную выставил во главе с Шиней, а двери железные, что вели в башню, запер на все засовы. Однако хитрость Гниличей недооценил. Едва машина Булыжника вырулила из Форта, безмозглый Шиня повел охрану в «Средство от перхоти» праздновать двадцать шестое сентября, а ведомые Шкурой неприятели ломами вскрыли беспризорные двери, захватили стратегическую точку и теперь измывались над Булыжником с высоты чемпионского положения.
– Вылезайте, гады!
– А ты приди и вылези нас!
– И приду!
– Так приди!
– Шкура, мерзавец, повешу ведь гниду!
– Вешалку почини, дубина! – храбро ответил Шкура, швыряя в неприятеля огнетушитель.
И заржал, глядя, как едва увернувшийся Булыжник яростно скачет по двору.
Настроение у Гнилича было приподнятым. Блямба пропала? Ну и хрен, как говорится, с ней. Зато кабинет кувалдинский захвачен, пусть и обгоревший весь, зато с сейфом, который этот кретин Булыжник так и не вскрыл. С огромным пузатым сейфом, в нутре которого призывно шелестят купюры семейной кассы. А кто на кассе, тот и фюрер, это вам любой дурак скажет.
Уйбуй глотнул виски и отошел от окна:
– Ну?
– Сам ну, – мрачно отозвался боец Зубило. – Видишь, работаем.
– И что наработали, на хрен?
– Много.
Шустрые Гниличи учли ошибки хозяйничавших в кабинете Дуричей и решили применить проверенный способ: Шкура велел бойцам аккуратно доделать работу конкурентов, то есть выдолбить сейф из стены, после чего выбросить его в окно.
[23]
По расчетам уйбуя, ударившись о землю, проклятая железяка обязательно откроется и озолотит трудолюбивых Гниличей большим количеством наличных. А может, и еще чем-нибудь. Бойцы Шкуре поверили, работа закипела, однако скоро выяснилось, что укрепленный шасами бетон поддается с большим трудом. Уйбуй ругался, обещал казнить и вешать, предлагал увеличить долю долбильщиков, но ударников труда из сородичей сделать не сумел. За последний час бойцы намолотили не больше десяти фунтов стены и теперь, побросав орудия производства, понуро сидели на полу.
