Так, а где наш капитан? Он, между прочим, в отличие от бывшего флотского диверсанта Рогова, как раз самый настоящий контртеррорист и есть. Осторожно, чтобы не дать противнику ни малейшего шанса понять, на кого он смотрит, Виталий скосил взгляд. Ох, нехорошо Никонов стоит, совсем неудачно! Чуть слева и сзади от операнга, да еще и цель от него закрывает застывший в шоке высокий парень и две девушки-лаборантки. Ему даже винтовки не поднять, оружие просто зацепится стволом за их одежду, и все. И отступить ему некуда, сзади тоже кто-то стоит. Ладно, не вариант. Думай, «опер», думай, ведь цепляет какая-то мыслишка; что-то такое, совсем недавно мельком отмеченное самым краешком сознания. Ага, ну, конечно!!! Значит, автовзвод, говоришь?
— Бросай оружие и вместе со всеми выходи из помещения, — негромко скомандовал Чужак. — Стрелять не стану, ты мне не нужен. А ты — в сторону, чтобы я его видел, — последнее относилось к немолодому ученому, закрывавшему Рогова от взгляда противника. Тот испуганно шарахнулся вбок, часто-часто закивав.
— Хорошо, — спокойно согласился Виталий, снимая с плеча SIG и на вытянутой руке кладя на ближайший стол. Чуть подтолкнул, чтобы оружие не свалилось на пол. Раскрытый приклад перевернул чашку с кофе, безжалостно заливая чью-то клавиатуру. Отступил чуть назад и в сторону, оказываясь совсем близко к капитану. Ну, не подведи, Вадюха, и так с левой стрелять придется.
— Эй, ты тоже. — Смотри-ка, и капитанскую винтовку углядел. Выгодно стоит, падла, да и рост хороший. Ну да ничего, ненадолго это…
— Уже бросаю. — Никонов повторил манипуляции операнга, правда, винтовку на стол класть не стал — держа за цевье, наклонился, на миг оказавшись совсем близко от Виталия, и аккуратно положил на пол.
— Теперь все прочь! Не спеша и не толкаясь. А с вами я…
Перехватывать в правую руку пистолет, который Рогов вытащил из кармана капитанского комбеза, когда тот нагибался с винтовкой, времени уже не было.
БАХ!
И спустя долю секунды — еще раз: БАХ! Хоть и видел уже, что попал, но не успел палец остановить. Да и не захотел, если честно. Десант пленных не берет, ага.
Позади Роя-Вощеникина рассыпался один из мониторов, разбитый не то первой, не то второй пулей, запоздала заверещала освобожденная заложница, обильно орошенная алым.
И в этот миг в очередной раз погас свет вместе со всеми настольными и настенными панелями.
— Стоять! — по-английски заорал Рогов, прекрасно понимая, чем закончится спонтанно возникшая паника и толчея. — Фонарь возьмите, и вперед. Бегом до самого периметра. Ясно? Вот и хорошо. Капитан, — это уже по-русски, — дай им один фонарь.
— Даю, — узкий луч разрезал темноту. Нащупав в кармане разгрузки свой светодиодник, Рогов добавил света, дожидаясь, пока все люди покинут помещение. Пребывающую в прострации девушку он поручил двум лаборантам, припугнув, что обязательно проверит, вывели ли они ее.
И только затем подошел к поверженному врагу. Никаких эмоций он не испытывал, только привычную после работы усталость. Чужак лежал, широко раскинув руки и глядя в потолок единственным уцелевшим глазом — другого, куда ударила пуля, не было. В метре валялся изуродованный пистолет, в который Рогов направил первый выстрел. Подошедший капитан положил руку на плечо, легонько сжал:
— Ну, ты могешь, старшой! «Глок» же тяжелый, и спуск туговат. Впервые с него стрелял?
— Ага, — Виталий все-таки присел на корточки, проверяя труп. Да нет, готов, конечно. Хотя, кто их, Чужих, разберет: отступив на шаг, он сделал еще четыре выстрела. Подумав, тут же бросил и пистолет, таскать еще одну железяку было неохота.
— Слушай, а чего свет не восстанавливается? — голос Никонова едва заметно дрогнул. — И гул какой-то…
— Мне откуда… какой еще гул? — впрочем, операнг уже и сам — нет, именно что не слышал, а скорее ощущал — какой-то низкий, вне пределов возможности человеческого уха, исходящий из-под земли гул.
— Да, ты прав… слуш, Вадик, а ведь мы совсем близко от одного из детекторов…
— И что?
— Так частицы-то в нем и столкнутся. А потом хрен пойми что начнется, тут же сейчас наша программа всем керует. Догоняешь, о чем я?
— Валим?
— Валим, капитан. Может, и успеем…
Из сообщений мировых СМИ за 2010 год
(на основании официального заявления руководства Европейского центра по ядерным исследованиям)
…полным и абсолютным крахом завершился самый многообещающий, долгосрочный и дорогой научный проект середины двадцатого — начала двадцать первого века.
Вчера, в результате неудачного эксперимента по получению темной материи (впрочем, другие достаточно компетентные источники утверждают, что проект должен был открыть проход в т. н. искривленное пространство) был полностью уничтожен LHS-ускоритель. В частности, полному разрушению подверглись четыре главных детектора частиц. Залегающий на стометровой глубине двадцатисемикилометровый туннель был разрушен на протяжении порядка пятнадцати километров, что делает работы по его восстановлению совершенно бессмысленными и убыточными. Кроме того, более чем значительно пострадал сам научный городок, в основном из-за мощных подвижек почвы в результате ее обрушения в образовавшиеся на месте разрушенных детекторов пустоты. Просто удивительно, что при этом практически никто серьезно не пострадал. Причина образования этих огромных пустот пока неясна, никаких комментариев представители руководства CERN не дают.
Отдельно хочется отметить, что появившиеся в Интернете многочисленные «свидетельства» анонимных очевидцев, утверждающих, что непосредственно перед катастрофой в некоторых лабораториях Центра наблюдались посторонние в военной форме и с оружием, не имеют под собой никакой реальной основы. Как не имеют никакой основы и домыслы о «вышедшей из повиновения» компьютерной сети Центра, якобы и виновной в катастрофе.
В то же время руководство официально признает, что, к величайшему сожалению, были полностью уничтожены абсолютно все электронные архивы CERN, как хранившиеся на его собственных серверах, так и на локальных или виртуальных дисках. Каким образом это произошло, неясно, зато, увы, понятно другое: это — куда большая потеря для науки, нежели физическое разрушение самого LHS и его инфраструктуры…
Из интервью с номинантом на Нобелевскую премию 2015 года, академиком П. (выдержки)
…да, безусловно, уничтожение ЦЕРНа пять лет назад стало тяжелейшим испытанием для всей мировой фундаментальной науки, но, поверьте, молодой человек, вовсе не ее крахом! Возможно, мы и на самом деле шли не тем путем, возможно истинный путь в будущее открылся нам только после этой катастрофы. […]
…поверьте, у нас есть достаточно серьезный повод утверждать, что мы существенно продвинулись в так называемой «теории локального прокола пространства», с легкой руки наших писателей-фантастов уже давно и прочно называемой «гиперпрыжками». Конечно, пока речь идет лишь о теоретических выкладках, но и они достаточно впечатляют. […]
