Барону нечасто приходилось видеть дочь в такой растерянности.
— Что случилось?
— Появление Захара спутало все карты, все мои прогнозы. Грядущее смешалось.
— Ты не видишь будущего? — насторожился Александр.
— Вижу, — помолчав, произнесла девушка. — Но не столь явно, как раньше.
— И оно… — Бруджа не стал продолжать: вопрос был ясен и так.
— Будущее пока благоприятно, — ответила Клаудия. — Но я бы рекомендовала уехать из Москвы как можно скорее. Не следует играть с огнем.
— Я понял, — кивнул барон. — Я немедленно иду к Крылову. Постараюсь его поторопить.
Никита еле сдерживался. Посмотреть, что скрывает выпачканная в крови карта, хотелось настолько сильно, что Крылов даже укусил себя: вцепился зубами в большой палец, надеясь, что боль отрезвит. Так и вышло. Опомнился. Но не унялся. Бегом добежал до кабинета, до стола, на котором красовался расклад «Королевского Креста», дрожащей от нетерпения рукой достал карту.
Перевернул.
И тупо уставился на восьмерку пик.
На ВОСЬМЕРКУ ПИК.
На ЧЕРНУЮ карту!
— Не может быть! Нет!!
Бумажный прямоугольник выскользнул из окровавленных пальцев. В голове зашумело, ослабли ноги — Крылов опустился на стул. На мгновение показалось, что он спит, что он внутри кошмара. Никита встал. Но тут же вернулся на стул, обхватил себя за плечи и замер, слыша, как стучат зубы.
И холодным потом его накрыло ощущение близкого конца.
В первый раз им пришлось убивать в лифте. Помпезный подъемник — почти комната, площадью чуть ли не в девять квадратных ярдов, отделанная блестящей сталью с позолотой, зеркалами и миниатюрами, — готов был поднять людей Шишнанадзе на третий этаж… но только после того, как их снова досмотрят охранники. Разумеется, металлоискатель сразу же среагировал на спрятанные под плащами автоматы, и на зеркала брызнула кровь.
— Теперь действуем очень быстро, — буркнул Шишнанадзе.
Боевики покивали головами. Лифт отправился на третий этаж.
— А почему остальные челы выстрелов не услышали? — осведомился Контейнер.
— Тупица, — презрительно скривился Иголка. — У них же глушаки стоят.
— А… — Здоровяк полез мизинцем в правое ухо. — То-то я смотрю…
Скрытые мороком дикари стояли в самом углу лифта, мрачно разглядывая тела мертвых охранников и широкие спины бандитов.
— Эта… Копыто, а ты уверен, что челы грабить приехали? Что-то эти кудрявые на честных воров не похожи. Отморозки какие-то.
— Ну и пушть шебе отмораживают, — подумав, ответил уйбуй. — Пока они там шебе отмораживать штанут, мы на третьем этаже чего-нибудь пограбим.
— Интересно, денежное хранилище у них где?
Зрелище завораживало. Невидимая рука открывала карты Колоды Судьбы и ловко раскладывала их на столике. Одну за другой. Одну за другой. Ни одной осечки. Ни одного прокола. Каждый раз открывались только нужные карты.
— Барабао, — прошептал Никита. — Барабао!
Первый король горделиво возглавил свою стопку. За ним второй, третий… Перед глазами Крылова появился черный крест. Черный «Королевский Крест». Противник закончил игру.
— Не может быть… — Никита вскочил на ноги, в отчаянии стиснул ладонями виски. Завыл. — Этого не может быть!!
Перед глазами плыло. Четким оставался лишь черный крест. Проклятый крест черных королей. «Кто за мной придет? Шишнанадзе? Или сам Гори? Кто из них черный король?» Крылов нащупал за поясом пистолет. Тот самый, из которого застрелил Тугаева. Снял с предохранителя. Резко обернулся к открывшейся двери, но тот, кто вошел, двигался куда быстрее чела, и даже поднять оружие Крылов не успел.
— Никита! Что происходит?!
Нет, не Шишнанадзе, не Гори. Бруджа. Уродливый Бруджа с шелестящим голосом. Лысый подонок.
— Никита! — Александр потряс чела за плечи. — Что произошло?
— Колода…
— Что Колода?
И прорвало:
— Унеси отсюда эти карты, сволочь! Понял?! Убирайся, проклятая тварь! Я ненавижу! Ненавижу!! — заорал Крылов и, не помня себя, выскочил в коридор.
Четверо. Черные, в черных плащах, угрюмые. Никита вскинул пистолет.
— Почему стреляют? Кто?
— Не знаю.
Клаудия не сводила с Захара внимательных глаз. Читала по жестам. Читала по эмоциям. Не видела лжи.
— Это челы. Наши стрелять бы не стали. — Треми чуть улыбнулся.
— И мы бы почувствовали всплеск магической энергии.
— Как бы там ни было, стрельба обязательно привлечет внимание. Хотя бы человской полиции.
— Ты хочешь уйти?
— Я должен. Вы с отцом можете скрыться в любой момент. А если здесь увидят меня, у Сантьяги возникнут ненужные вопросы.
— Уходи, — кивнула Клаудия. — Уходи немедленно.
Захар поднялся из кресла, улыбнулся чуть шире, но тут же принял полагающийся этикетом сосредоточенный вид и совершил поклон ир-каруга — «расставание разрывает душу, но я выражаю надежду на скорую встречу».
Чернышев, хмуро наблюдающий за прощанием масанов, не мог знать, что означают сложенные домиком ладони Клаудии. Даже догадаться не мог. А потому не понял, отчего столь ярко вспыхнули глаза оборачивающегося туманом Захара.
— Открой дверь!
— Эльдар Альбертович, тут такое творится… — Охранник хотел добавить, что по соображениям безопасности Ахметову не стоит выходить на третий этаж, но…
— Открой эту … дверь!!! — заорал Эльдар.
Его рев, а также дикий взгляд, перекошенный рот, оружие в руке — весь вид Ахметова убедительно показывал, что спорить не следует. Дверь распахнулась.
— Я уже вызвал полицию! — Охранник, укрывшийся в небольшой дежурке, изо всех сил старался перекричать грохот перестрелки. — Скоро приедут!
Эльдар на мгновение высунул голову в коридор.
— Шишнанадзе. Человек Гори. — И громче, охраннику: — Сколько их?
— Кажется, четверо!
— С кем воюют? — Анна знала ответ до того, как закончила фразу.
— С Никитой. — Ахметов снял пистолет с предохранителя. — Я пошел. Врежу им сзади.
«Никита воюет. У Никиты проблемы. А где Бруджа? Почему он не помогает? Неужели он уже взял Колоду Судьбы?!» Страшная мысль обожгла, и девушка машинально активизировала артефакт, пробуждая притаившиеся во всех углах казино «сюрпризы» — атака началась.
