— Не сейчас, — дипломатично ответил Сантьяга. Вампиры разочарованно выдохнули.
— В чем дело?
— Мы специально рассказали вам, как именно строим работу против челов, — громко произнес комиссар. Он поднялся на ноги и теперь, с высоты своего роста, мог видеть всех собравшихся в зале масанов. — Предсказатели видят в будущем что-то очень странное. Такое, с чем нам еще не доводилось сталкиваться. Они не могут ничего объяснить, поэтому мы приняли решение придерживаться осторожной тактики. Идем за спинами ренегатов. Пусть челы втянутся в гражданскую войну, пусть пойдут друг на друга, пусть ослабнут — тогда мы нанесем удар. Поверьте, время горячего конфликта еще не подошло.
— И сколько Великие Дома намерены ждать? — язвительно осведомился кто-то из Носферату.
— Не меньше года.
— Это невозможно!
— Смешно!
— Для чего мы шли из Африки? Чтобы ждать еще год?
— Может, вернемся в Африку и сначала подчиним себе ее?
Предложение было встречено одобрительным смехом. Вожди хлопали друг друга по плечам и повторяли понравившуюся шутку. «Подчиним себе Африку!» Это казалось реальным. Очень реальным. И Сантьяга это понимал, хотя оставался спокойным и бесстрастным.
Вампиры осознали свою силу.
Взгляд комиссара нашел скромно стоящего у стены Лазаря Гангрела, затем переместился на второго масана, не поддавшегося всеобщему веселью, — Силу Треми. Двое. Всего два рассудительных вампира на всю семью. Причем второй лишь епископ, а первый — никто. Пока никто. И крайне мало времени. А потом Сантьяга увидел холодные глаза Александра Бруджа:
— Год — это слишком!
— Хорошо, пусть не год! — Мощный голос комиссара перекрыл поднявшийся в зале шум. — Но посудите сами: сейчас весна. Ночи, единственное доступное вам время для серьезных боев, очень коротки. В этих условиях вторжение превратится в фарс. О каком эффекте внезапности можно говорить, если не будет темпа? Если вы будете продвигаться на пару миль за ночь? Слухи о появлении армии приведут к тому, что сначала от вас разбежится пища, лишив возможности пополнять запас Крови, а затем вы начнете встречать организованное сопротивление.
— Они не устоят против нас! — рявкнул Бруджа. И висящий на его груди огромный рубин тускло сверкнул, осветив кровавой вспышкой лица ближайших масанов.
Малкавианы только фыркнули в ответ на слова Сантьяги. Гангрелы и Треми закачали головами, начали что-то обсуждать, Носферату промолчали.
— Надо подождать хотя бы до сентября и сполна использовать удлинившиеся ночи! К этому времени мы прогнозируем серьезные беспорядки у челов и, вполне возможно, отправим в Европу свои войска.
— А если не отправите?
— Если вы решите, что справитесь сами, — позволил себе улыбку комиссар, — мы не будем возражать. Воюйте на здоровье.
— Пойдете по протоптанной нами дорожке?
— Только если вы откажетесь идти вместе.
— Как он повернул, а? — Носферату рассмеялся. — Хитер!
Ги Луминар и Мануэль Робене недовольно переглянулись. Им не понравилось, что лидеры семьи прислушиваются к словам нава.
— Вижу, тебя расстроили слова Сантьяги, — усмехнулся Александр, подойдя к Силе Треми.
Молодого собеседника Силы, Лазаря Гангрела, Бруджа не удостоил даже кивком, просто не заметил. Александр слышал, что Лазарь пользуется авторитетом в своем клане, но ведь не будешь здороваться с каждым известным драчуном?
— Я разочарован, — коротко ответил Треми.
— Мы никогда не подчинялись Великим Домам, — намеренно громко бросил Александр. — Мы не зависим от их Источников и не живем в Тайном Городе. Мы вольны делать все, что сочтем нужным.
— Это так, — согласился Сила.
— И я скажу, — еще более повысил голос Бруджа, — мне не понравилось, что белый франт стал указывать нам, когда воевать! Можно подумать, от его слова зависит, быть или не быть войне! Мы сами определяем время, когда идти за добычей!
— В словах комиссара есть резон, — подал голос Лазарь. — Логично объединять усилия, а не действовать поодиночке.
Александр высокомерно посмотрел на молодого воина.
— Сантьяга не указывал нам, а просил. — Бруджа вперил пристальный взгляд в Треми. — Ведь так, Сила?
— Так, — тут же ответил Треми.
— Так, — поддакнул Лазарь.
Но когда Александр оставил Силу и Гангрела, присоединившись к Робене и Луминару, Лазарь, угрюмо глядя на троицу кардиналов, очень-очень тихо, только для Треми, пробурчал:
— Они считают себя главными.
— Только они сумели сохранить Амулеты Крови своих кланов, — одними губами прошептал Треми. — Это поднимает их выше нас.
Когда-то их было семь — по числу кланов семьи Масан — семь легендарных Амулетов Крови, дающих своим владельцам колоссальную силу. И только три кардинала ухитрились сохранить реликвии предков. Немудрено, что они держались особняком, считали себя вправе говорить от всех масанов и никогда не заигрывали с Великими Домами. Алое Безумие, сияющее на груди Бруджи. Диадема Теней у Мануэля Робене. Пара Драконьих Игл на поясе Ги Луминара.
— Они пытаются заставить нас думать, что Сантьяга просил, а не приказывал. Но ведь у него есть гарки…
— А что было потом? — зачарованно спросил Чернышев.
— Потом наступили дни славы, месяцы упоительной охоты, самый величественный период в истории семьи Масан, — после короткой паузы ответила Клаудия. — Мы гоняли челов по Европе, мы рвали их на куски, мы упивались их кровью. Великие Дома не мешали: в тот момент они пытались свалить Церковь, натравливая на нее человских колдунов. Это была отличная атака на человскую цивилизацию, и наши действия были на руку Тайному Городу.
Увлеченный Роберто не отдавал себе отчет в том, что девушка рассказывает о войне с его предками, об убийстве его соплеменников. Сейчас Чернышев был на ее стороне.
— Мир зашатался, мы решили, что время пришло, и все кланы объединились для святой войны. — Клаудия презрительно усмехнулась. — Это сейчас Гангрелы и Треми уверяют, что всегда были верны Темному Двору. А в те времена они бились за власть на планете не менее жестоко, чем остальные. Мы поверили, что должны сменить челов, что Земля станет лунным миром, что наступит эпоха Масан. Мы поверили… Да и как мы могли не поверить? Ведь нас было много, каждый из нас гораздо сильнее чела, и в отличие от них мы сплотились — у нас была цель.
