«Жук» прижался к обочине. Харций с омерзением посмотрел на торчащий справа Южный Форт, вздохнул и набрал телефонный номер:
— Копыто? — Откашлялся. — Копыто?
— Кому надо?
— Копыто, это я — Харций!
Конец пытался выдерживать внушительный тон, но голос предательски дрогнул. Впрочем, уйбуй подобных тонкостей не различал и в любом случае ответил бы собеседнику именно так, как ответил:
— Подонок, мля! Мерзкий хорек! Жив еще, скотина?
Харций припомнил стрельбу, учиненную Красными Шапками в клубе, и поежился. И это машинальное движение лишило его последних остатков гонора.
— Копыточко, — елейным голосом заговорил конец. — Скажи, пожалуйста, артефактик, что я подарил… Он еще у тебя?
После этого разговор надолго перешел в неконструктивное русло. Уйбуй выкрикивал ругательства и оскорбления, подробно описывал, как именно он обойдется с собеседником, доведись тому оказаться в казармах Южного Форта, а заодно устроил краткий экскурс в происхождение всех концов и Харция лично. Если верить Копыто, история семьи была крайне неприглядной. И только спустя несколько минут Харцию удалось понять, в чем дело: артефакт разрядился, и уйбуй крайне недоволен этим обстоятельством. Конец приободрился.
— Копыточко, — заблеял он, — получается, артефактик тебе теперь совсем уже не нужен. Да?
— Да! — рявкнул уйбуй. — И пошел ты со своим артефактом…
Харций понял, что предстоит вторая серия неконструктива, и заторопился:
— Копыточко! А давай я у тебя его заберу.
— Что заберу?
— «Повелитель Вероятностей», — невинно ответил конец. — Тебе все равно, а мне надо. Для отчетности…
Вторую серию все-таки пришлось выслушать. Но была она куда менее яркой, чем первая, из чего Харций заключил, что уйбуй предложение понял и теперь пытается его осмыслить.
— Зачем тебе «Повелитель»?
— Для отчета, — повторил конец заранее заготовленную, но, увы, не идеальную версию. Придумать что-нибудь более умное Харцию не удалось.
— Так он же разрядился.
— Э-э… — Мышление Красных Шапок отличалось определенным своеобразием, и концу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду собеседник, и найтись с ответом: — Потому и нужен: показать, что разрядился, и поставить галочку в журнал.
— В какой такой журнал?
— Фиксирования игровых артефактов, — буркнул Харций. — Слушай, Копыточко, не влезал бы ты в эти заморочки, а то совсем мозги поломаешь. У нас тоже есть бюрократия, и я должен…
— Бесплатно не отдам! — Уйбуй наконец сообразил, что происходит, и сделал правильный вывод.
Харций беззвучно проклял дикарскую жадность.
— Эй, придурок! — Копыто зажал пальцем микрофон и мрачно посмотрел на Иголку. — Слышь, мелкий, поди вон в тот угол и найди «Повелитель», я его куда-то туда зашвырнул.
— Зачем?
— Мля, боец, ты чо, совсем запутался?! Исполняй, мля!
Иголка, ругаясь сквозь зубы, отправился в указанном направлении.
— Пустую тару пристроил, — важно объяснил уйбуй, поймав недоуменный взгляд Контейнера. — Оказывается, игровые артефакты вернуть можно, для этой… концовской отчетности. За большие деньги.
— Десять тысяч за разрядившийся артефакт? — вытаращил глаза здоровяк.
— Угу. Круто я его развел, да?
— Так эта… — Контейнер сделал большой глоток виски. — С чего бы это концу нам такие деньги платить? Здесь, типа, грязно!
— Что?
— Ну, эта, типа, нечисто. Вот. Здесь.
Ответить Копыто не успел. Обдумать слова подчиненного тоже. Потому что второй подчиненный как раз в этот момент принес «Повелитель Вероятностей». В смысле, то, что от него осталось.
— Наступил кто-то, — сделал вывод Иголка, беззаботно помахивая чем-то расплющенным. — У наших ботинки тяжелые…
Уйбуй громко выругался.
— Копыточко, — донеслось из телефона. — Копыточко, что там с моим артефактиком?
Конец заподозрил неладное.
— Приезжай, — после паузы буркнул уйбуй. — Деньги бери и приезжай. Десять тысяч бери, как договаривались. Без денег не отдам.
Контейнер нехорошо улыбнулся и показал, как именно открутит концу голову. Копыто, поразмыслив, согласно кивнул. Иголка хихикнул.
Но Харций не был идиотом, а потому, не услышав в голосе дикаря энтузиазма, насторожился:
— Копыточко, а ты уверен, что с артефактиком все в порядке? Он цел?
— Цел, цел…
— Ты уверен?
— Уверен, уверен… Приезжай, в натуре… Только с деньгами.
Хотелось мчаться в Форт, не разбирая дороги. Затребованные дикарем десять тысяч у конца были: это все, что оставалось на карточке «Тиградком», но природная осмотрительность не позволила Харцию попасть в ловушку.
— Оставайся у себя, — произнес конец важно. — К тебе мой посыльный подъедет. Хван.
— Зачем хван? — насторожился Копыто. Четырехрукие убийцы наводили на Красных Шапок панический ужас. — При чем тут хван?
— Затем, — охотно объяснил Харций, — что, если все будет в порядке, он артефакт заберет и деньги заплатит. А если ты меня обманываешь, то он тебе бандану отрежет. В смысле — то, что ты там, под банданой, носишь. И стоить это будет те же самые десять тысяч…
Уйбуй скривился. Лишаться почти уже заработанных десяти тысяч страшно не хотелось, но встреча с хваном не сулила ничего хорошего.
Копыто печально посмотрел на раздавленный «Повелитель».
— Совсем забыл сказать, Харций, — пропал твой артефакт. Тута его кто-то…
Конец не стал выслушивать рассказ уйбуя. Отключил телефон, бросил его на соседнее сиденье, положил руки на руль и опустил голову. Бывает так: хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно. Черная полоса оказалась чересчур широкой, даже такая мелочь — поиск базового артефакта Барабао — не удалась. «Все против меня!» Харцию мерещились соплеменники: добродушные толстяки в разноцветных пиджаках, шелковых рубашках и золотых цепях. Большинство сжимало в руках бейсбольные биты с торчащими гвоздями. «Я разбудил Барабао!» Фраза звучала приговором.
«Птиций! — Впервые с начала кризиса Харция посетила действительно дельная мысль — управляющий „Ящеррицей“ пользовался большим авторитетом в семье и мог заступиться за непутевого приятеля. — Надо ехать в „Ящеррицу“, а там будь что будет!»
* * *
Клуб «Ящеррица».
Москва, Измайловский парк,
