Книга Неспящие, страница 70. Автор книги Чарли Хьюстон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неспящие»

Cтраница 70

Игнорировать боль невозможно. Но ее можно терпеть. Если необходимо, можно терпеть довольно сильную боль. Просто спросите любую мать.

Голый, лежа на полу среди разбросанных щепок, с ожогами третьей степени на коленях и внутренней стороне бедер, я на миг потерял устойчивость при мысли о том, что мир смог увидеть человека, который дважды на протяжении своей жизни оказывался голым в таких обстоятельствах. Боль вернула мне какое-то подобие равновесия. Поистине, я испытывал чудовищную боль в тишине, пока очень внимательно прислушивался, не раздастся ли голос человека, который до этого пытал меня. Я различил шорох движений, который быстро стих, это напавшие на меня немного переместились с тех мест, где были, когда погас свет, после чего я услышал единственный произнесенный слог, который донесся из уст этого человека, лежащего на полу, когда он дал им понять, где находится, чтобы не оказаться на линии огня.

— Здесь.

«Здесь», как оказалось, было всего в полуметре от меня. Я и без того знал это, поскольку то, что уткнулось ему в плечо, было не обломком стола, а, вообще говоря, пальцем моей ноги. Но это слово все-таки сослужило свою службу, так как позволило мне яснее представить, где находится его лицо. Поэтому когда я резко лягнул его пяткой другой ноги, я отчетливо почувствовал, как его нос вдавливается в череп.

Он издал еще один звук, долгий и громкий, и под его прикрытием я резко выкинул обе ноги высоко в воздух, опустил их и перекатился на ступни, отчего проволока еще глубже впилась в мое тело.

Мои глаза постепенно оправились от первоначального шока темноты. Звездный небосклон, который мог дать хоть какое-то представление об окружающем при обычном отключении электричества, был затянут дымом, накрывшим лос-анджелесский бассейн после суток пожаров. Поэтому комнату освещали лишь сами пожары. Горстка мерцающих огней, все не ближе километра. В комнате стояла почти кромешная тьма.

Я немного переместился, держась ближе к северной стене, чтобы не попасть на то место, где скрипел пол, и поспешно бросился в кухню. В жилой и обеденной зоне происходили похожие изменения. Крик человека, лицо которого я изуродовал, смолк и сменился стонами и хрюканьем, прерываемым булькающими звуками, когда кровь текла из носовой пазухи в горло, и он выхаркивал ее, чтобы не захлебнуться.

Другие трое попытаются перекрыть комнату, решил я. Тому, кто стоял настороже у окон, будет недалеко до стеклянной двери, чтобы ее загородить. Я даже видел небольшой сгусток мрака на фоне чуть более светлой тьмы на улице, который не вписывался в привычные очертания комнаты. Тот, кто просматривал мои вещи, постарается заблокировать коридор, который ведет в заднюю часть дома к спальням и ванным. Ему придется преодолеть наибольшее расстояние и обойти больше всего препятствий. И безусловно, он будет производить больше всего шума. Человек со шрамами встанет у парадной двери в жилую зону. Короткий прямой путь, в результате которого он окажется ближе всех ко мне.

Я присел на корточки за рабочей зоной в центре кухни; услышал, как человек, пересекавший комнату, наступил на обломки стола и невольно выругался; почувствовал, как выросло напряжение в комнате, когда товарищи, должно быть, мысленно обругали его, и легко провел пальцами по кухонной утвари, висевшей сбоку от стола, пока полностью не уверился, что понимаю, где находится крючок с ножницами для дичи. Сняв их с крючка, я мизинцем отстегнул зажим на конце рукоятки. Пружинный язычок бесшумно раскрылся. Я медленно и долго вдохнул и, стараясь как можно меньше выгибаться, просунул загнутое вверх нижнее лезвие между проволокой и поясницей. Однако петля на моей шее была уже затянута так, что не позволяла мне выгнуть спину. Когда я затянул ее на последние три сантиметра, она сдавила мне горло. Проволока скользнула в зазубрину у основания нижнего лезвия, я нажал, миг сопротивления, и проволока лопнула с резким звоном.

Реакция последовала немедленно. Пол заскрипел.

Да, может быть, это кажется мелочью, но этот скрип сообщил мне очень много скрытой информации. Во-первых, он сказал мне, что либо человек со шрамом, либо тот, кто блокировал заднюю часть дома, приближается ко мне. Во-вторых, то, что я не слышал шагов, свидетельствовало о том, что, кто бы это ни был, он снял обувь. В-третьих, сообщил, что они не собирались просто открыть по мне огонь. Этот последний факт намекал, что у них еще остались вопросы и ответы на тот случай, если они меня опять схватят.

Мне хватило мотивов, чтобы причинить себе боль. Я лег на спину, подтянул колени, свернулся клубком и просунул обе руки под ягодицы и провел ими вниз вдоль всей длины ног. Когда ты голый, провернуть этот маневр гораздо легче, чем в одежде, однако прикосновение к ожогам сторицей отплатило мне за такое преимущество. Вдобавок это действие невозможно выполнить, не наделав довольно много шума. Шума, на который последовала реакция в виде быстрого топота шагов.

Я все еще не мог дышать. Поэтому я постарался скорее вывести руки из-за спины. Я надеялся, что смогу выколупать проволоку из глубокой борозды, которую она проделала у меня в шее. Но вместо этого я сложил руки на груди молитвенным жестом и опустился на колени.

Человек, пересекавший комнату, обогнул стол и приблизился. Он шел низко нагнувшись, протянув руки, в правом кулаке сжимал нож. Готовый нанести резаную или колющую рану или отразить удар другого лезвия. Эффективная техника боя с ножом.

Находясь с ним в такой интимной близости, я довольно ясно видел его тень. Не сомневаюсь, что он мог видеть меня еще лучше. Когда тебе за шестьдесят, ты уже не заигрываешь с южным калифорнийским солнцем, и я не загорал десятки лет. Можно сказать, я был бледен как привидение. Имея перед собой такую превосходную мишень, он пошел в нападение, приблизился, подошел еще ближе, выставив нож перед собой и готовясь нанести удар, от которого я должен был бы, стараясь уклониться, плюхнуться на спину. Из этого положения я мог бы сбежать подальше и попасть в руки стоявшего у стеклянной двери. Жалкая оборона, но разумная, поскольку единственный другой вариант заключался в том, чтобы упасть вперед к его ногам, и он бы не упустил законную добычу, прижал бы коленом мой затылок и ждал, пока не подойдут его товарищи, чтобы меня связать.

Я упал вперед.

Все сложилось крайне неудачно для напавшего на меня, когда я расцепил руки и выставил гнутые лезвия ножниц, которые я прятал. Я дал им раскрыться на несколько сантиметров и вонзил в его правую ногу. Они прорезали подъем стопы, вышли сквозь подошву, и оба кончика вгрызлись в деревянный пол. Ума не приложу, зачем человеку с головы до ног одеваться в черное, но при этом надевать белые спортивные носки.

Я не остался возле него для того, чтобы обездвижить его окончательно и обыскать, нет ли на нем оружия. Я принял на веру, что он не стал бы нападать, если бы сперва не отложил огнестрельное оружие. Они не знали, сумею ли я отобрать пистолет, но, уж конечно, не собирались рисковать и сами давать его мне в руки. К тому же мне некуда было торопиться. Я знал, где он находится и где будет находиться по крайней мере еще несколько следующих секунд.

Я снова перешел на другое место.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация