– Какой большой город, а жителей не видно, – сказал Давид, разглядывая окружающие площадь и тесно прилепившиеся друг к другу крепкие каменные дома с высокими двускатными крышами и деревянными балконами. – У нас в Ани в это время на улице не протолкаешься.
– Сейчас время службы в храме, – пояснил Боркен. – Жители в Билибилисе очень благочестивы и соблюдают положенные законом ритуалы.
– Это хорошо, – одобрил Давид и тут же вспомнил мертвецов на стальных кольях.
По широкой мощеной улице отряд проехал в верхнюю часть города и оказался перед воротами цитадели – уменьшенной копией главных городских ворот. Улицы понемногу оживали – видимо, служба закончилась, и люди возвращались по домам. Жители Билибилиса выглядели не в пример лучше своих сельских соотечественников, почти все были хорошо и даже нарядно одеты: мужчины в темных шерстяных одеждах и шапочках пирожком, женщины в длинных ярких платьях. Дружинники Давида переглядывались с улыбками – многие из горожанок были весьма привлекательными. Горожане с любопытством смотрели на чужеземцев, однако, встретившись взглядами с воинами Боркена, тут же опускали глаза. Тем временем ворота цитадели открылись, и всадники въехали внутрь, оказавшись на дворцовой площади, отделенной от самого дворца высокой кованой оградой. Здесь Боркен дал команду спешиться.
– Идите за мной, – обратился он к киевлянам. – Не забудьте проявить почтительность к его высочеству и светлейшему командору.
– Излишнее напоминание, магистр Боркен, – сказал Давид. – Мы не хотим показаться толпой невежд и варваров.
Боркен ничего не сказал, только одобрительно кивнул, и лицо его прояснилось. Он первым прошел в ворота дворца, киевляне – за ним. Воины Боркена остались на площади с лошадьми.
Дворец был великолепен. Даже Давид, немало попутешествовавший по свету, нигде не видел ничего подобного. По роскоши дворец правителей Билибилиса не уступал резиденции багдадских халифов, а по размерам превосходил его. Из огромного сводчатого холла Боркен повел гостей по широкой лестнице наверх, к покоям правителя. Редкие придворные, встреченные по дороге, немедленно замирали в глубоком поклоне, завидев Боркена, – видимо, рыцарь был здесь в большом фаворе.
– Ух, ты! – восторгалась Ивка, зачарованным взглядом разглядывая роскошные интерьеры залов, сменявших друг друга. – Как во сне! В Ирии и то краше быть не может!
– Тихо, девка, – одернул ее Давид. – Не надо так бурно восторгаться. Хозяева решат, что их гости – нищие варвары.
– Да я разве со зла? – Ивка покраснела. – Лепота-то какая! Аж плакать охота!
– Не смотри на позолоту, красавица, смотри в сердце! – игриво и нараспев сказал Давид, а потом вполголоса добавил по-армянски: – Красивое яблоко часто бывает червивым.
– Странно, я нигде не вижу окон, – внезапно сказал Ворш. – Они их что, заложили все?
Боркен между тем вел пришельцев из одного зала в другой, и залы эти соперничали друг с другом в великолепии. Зал белого мрамора, освещенный серебряными светильниками, сменялся чертогом, отделанным багровым гранитом; очередной покой был залит призрачным голубоватым светом, который испускали висевшие над резными поставцами стеклянные шары. Давид повсюду замечал стражников, неподвижных, как изваяния, а вот придворные им почему-то не попадались. Вероятно, вся дворцовая челядь в этот час находилась где-то в одном месте, либо ей заблаговременно велели не попадаться гостям на глаза. Между тем Боркен провел гостей по еще одной парадной лестнице и возле огромных дверей из резной бронзы остановился и сказал:
– Сейчас вы встретитесь с правителем, принцем Виганом. Прошу вас внимательно отнестись ко всему, что он скажет. Надеюсь, мне не придется лишать вас моего расположения.
– Мы готовы, – сказал за всех Давид, подбоченившись и спесиво надув губы. – Веди нас к правителю.
Двери медленно раскрылись. Огромный зал был залит неярким красноватым светом, воздух наполнял резкий залах каких-то благовоний. Трое находившихся в зале людей повернулись взглядами к вошедшим киевлянам – старик в черном, молодая женщина и подросток в красных с золотом одеждах. Давид сделал знак своим товарищам остановиться, сам приблизился к подростку и учтиво поклонился. Остальные киевляне последовали примеру армянского воина.
– Ваша светлость принц Виган! – сказал Давид, подняв взгляд на мальчика. – Меня зовут Давид Таренаци. Я волею неведомых сил без твоего высочайшего соизволения прибыл в твои земли, но я и мои товарищи пришли сюда как друзья. Будь милостив к пришельцам, которые отдают уважение твоему высокому происхождению и твоей славе. Прими нас как гостей в своих чертогах, а мы в свою очередь готовы послужить тебе, если будет на то твоя воля.
Голос Давида, твердый и звучный вначале, внезапно дрогнул – могучий армянин не смог сдержать своих чувств, когда разглядел лицо принца. Лицо Вигана было лицом покойника; неподвижное, как маска, мертвенно-бледное даже в этом теплом красноватом свете, изборожденное морщинами. Принц смотрел на Давида, и в его окруженных черными кругами выцветших глазах были тьма и пустота. Сходство с мертвецом усиливалось и одеянием принца: Виган был весь в черном и даже здесь, в тронном зале, не снимал перчаток. Когда Давид закончил свою речь и сделал несколько шагов назад, заговорил не принц, а старик в черном – его колючий пронизывающий взгляд почему-то заставил Таренаци поежиться.
– Это хорошо, пришелец, что ты признаешь свою вину. Вы и в самом деле явились сюда незваными гостями, но это даже к лучшему. Мой повелитель не гневается на вас. Добро пожаловать.
Давид кивнул и с облегчением перевел дух. Между тем старик спустился с возвышения у трона, подошел к армянину и произнес:
– Боркен сообщил мне о вас. И у нас будет с тобой обстоятельный разговор о твоем будущем и будущем твоих друзей.
– Слушаю тебя внимательно, уважаемый.
– Обращайся ко мне «командор». Я Хео Хестри, глава Священного Храма.
– Слушаю, командор.
– Хорошо. Айсе! – обратился командор к молодой женщине, стоявшей рядом с принцем. – Его высочество устал и может удалиться.
– Кто эти люди, Айсе? – вдруг сказал принц, и его сухой безжизненный голос заставил Давида вздрогнуть. – Почему они здесь?
– Это хорошие люди, ваше высочество, – сказал с улыбкой командор. – Я позабочусь о них. А вам следует отдохнуть.
Давид невольно проследил взглядом, как удаляется принц со своей провожатой – походка мальчика вполне соответствовала его облику, он двигался будто заведенная кукла, как человек в тяжелом опьянении.
– Странный у нас принц, верно? – спросил Хестри, когда принц Виган покинул зал. – Ты наверняка ожидал увидеть совсем другого правителя.
– Он и в самом деле несколько необычен, – осторожно сказал Давид. – Принц болен?
– Да, если это можно назвать болезнью. Принц Виган – вампир.
