– Не знаю, – признался Альман. – Но это единственный способ доставить вас в ваш мир.
– Хорошо, я понял. – Ворш достал свой Алатырь-камень. – Подходи, доставай оружие, соколы киевские! Мыслю, нам опять придется драться.
От прикосновения волшебного камня по клинкам разливался синеватый огонь, и змеились слепящие искры. Однако когда Ворш провел камнем по своему посоху, раздался только слабый треск, и ведун нахмурился.
– Чего мрачный такой? – спросил Вороня.
– Камень мой силу потерял, – отвечал Ворш. – Слишком много ее мы в Полчеве затратили.
– И что теперь? – осведомился Чага.
– Чтобы вернуть силу Алатырь-камню, надобно его на требище Перуново положить. Да только где найти это требище?
– Нечего о пустяках говорить! – повысил голос Давид. – Ехать нужно.
– Верно говоришь, господин, – поддержал Альман.
Телохранитель принца пришпорил своего коня, и вороной жеребец рванулся вперед. Следом за Альманом пустил коня в галоп Давид, а за ним и остальные киевляне. Некрас старался держаться рядом с Ольгой. А Ворш скакал бок о бок с Ивкой. Он заметил, что девушка чем-то встревожена.
Над ночной степью пронесся пыльный смерч, и в его дуновении старый Араха услышал весть, какую давно жаждал получить. Его Гончие наконец-то взяли след русской волчицы. Колдун даже зажмурился от удовольствия.
Глупые урусы сами идут в пасть ада. Рассчитывали спрятаться за Кругом, но от всевидящего ока великого Эрлика нельзя спрятаться. Теперь Стаю ничто не остановит. Его Гончие совершат то, что не смогла ромейская волшба. Они разорвут плоть волчицы, выпьют ее кровь, размечут ее кости по Сумеречной Тропе. Проклятое семя Рюрика сгинет без следа, и Хазария будет спасена. Эрлик получит кровь жертвы. Араха даже облизнулся при этой мысли, будто уже чувствовал вкус русской крови на своих черных губах.
Одиннадцать черных псов взяли след. Скоро, скоро они нагонят жертву. И тогда Араха сможет сказать себе, что у народа хазар не стало злейшего врага. А потом они с Эрликом будут думать о том, как сокрушить иудейского бога, утвердившегося в Хазарии. Как вернуть хазар к алтарям, перед которыми молились их предки. Но это будет позже. Смерть русской волчицы даст им время на раздумье.
Донесшийся из недр ночи звук напугал лошадей. Кони заржали, заметались, и всадники с трудом удерживались в седлах.
– Ах ты, волчья сыть! – ругался Вороня, натягивая поводья и колотя коня пятками. – Взбесился, что ли?
– Что это было? – спросил Давид.
– Вроде волк, – неуверенно ответил Чага.
– В Билибилисе нет волков, – сказал Альман.
– Не погоня ли?
– Это где-то там, – сказал Вороня, показав рукой на восток. – Мы с полудня ехали.
– Так быстро? – удивился Давид. – Если так, у храмовников добрые лошади. Мы ведь все это время галопом скакали.
– Это не храмовники, – уверенно сказал Ворш. – Хуже.
– Ва! – воскликнул Давид. – Что может быть хуже упырей?
– О, опять! – крикнул Вороня, и все прислушались. Звук был низкий, вибрирующий и невыразимо зловещий. Ольга почувствовала, как ее сердце наполняет холод. Она посмотрела на своих спутников – их лица были сосредоточенными и напряженными.
– Вперед! – приказал Давид.
Отряд плотной группой понесся по дороге, петляющей между поросшими густым лесом холмами. Ночь была светлой, луна стояла высоко, но в этой пологой долине киевлян окружала тьма, которая теперь казалась особенно угрожающей. Сильные вороные кони неслись по дороге, выбивая подковами искры из камней, отмеривая верста за верстой древний тракт. Счет времени был потерян. А потом вдруг лес расступился, и кавалькада вынеслась на бескрайнюю равнину, ярко освещенную луной. Вокруг киевлян была только звездная ночь и замшелые каменные менгиры, торчавшие из земли по всей равнине.
– Уже близко, – крикнул Альман. – Вперед!
Ему ответил вой неведомой твари, в котором людям послышалось торжество хищника, уверенного, что жертва теперь от него не уйдет. Вой оборвался странным кашляющим лаем, а спустя мгновение люди услышали, как завыла другая тварь – на этот раз где-то впереди, в той стороне, куда они держали путь.
Ворш увидел лицо Ивки, ее глаза. В них были ночь и обреченность. У ведуна сжалось сердце.
– Стойте! – крикнул он.
Его послушались. Ведун оказался в центре круга, шесть пар глаз смотрели на него с вопросом и надеждой. Ворш подъехал к Ивке, взял девушку за руку.
– Это ведь Стая, так? – спросил он.
– Отчего меня спрашиваешь? – Ивка подняла на ведуна взгляд, полный тоски.
– Ты ведь их видела во сне. И я видел, когда входил в твой разум.
– Тогда чего пытаешь? Сам все знать должен.
– Какая еще Стая? – Давид подъехал к Воршу поближе. – Рассказывай, что еще за Стая свалилась на нашу голову.
– Хазары ее напустили. Им кровь Ольги нужна не меньше, чем ромеям.
– Волки, что ли? Или оборотни?
– Почитай, что оборотни. Страшный это противник. Куда страшнее лемуров или храмовников.
– Черные собаки, – сказала вдруг Ольга.
– А ты откуда знаешь? – Ворш порывисто обернулся к псковитянке.
– Знаю. Видение мне было.
– Вай ме, одни ясновидящие! – воскликнул Давид. – И что, много этих собак?
– Неведомо это. Может, и много.
– Ну и черт с ними! – подытожил Давид. – От лемуров отбились, и от них отобьемся. Поехали, нечего тут стоять. – Армянин повернулся к Альману: – Далеко еще ехать?
– Теперь прямо на север. Еще лиг пять.
– Ну, это совсем рядом! Едем!
Они неслись по равнине, вначале ровной и гладкой, а потом рассеченной глубокими промоинами и оврагами. Кое-где почва была топкой, и жирная черная грязь комьями летела из-под копыт лошадей. Постепенно над равниной начал сгущаться туман. Вначале похожий на дымку, он становился все плотнее и плотнее. Давид выругался – из-за тумана придется ехать медленнее, а враг недалеко. Словно подтверждая этот вывод, над равниной вновь пронесся злобный вой Стаи, на этот раз многоголосый и гораздо более близкий, чем прежде, – звери собрались вместе и теперь догоняли отряд.
– Не уйдем! – воскликнул Давид, осаживая коня. – Надо сражаться.
– Задумал что, Давыд-богатырь? – спросил Ворш.
– Конечно, задумал. Собаки идут по следу, так? Им Ольга нужна, да? Вот пусть Ольга и едет вперед с провожатым. А мы останемся и задержим псов.
– Не получится. – Ворш покачал головой. – Стая напущена на Ольгу. Закроем ей путь, так Стая нас минует и дальше побежит.
