– Страшно? – Ольга снова смотрит на зачарованный медальон. – Вы что же, напугались?
Она видит, что Хельгер улыбается в бороду. Ей помогают встать, и киевские дружинники, суровые и неустрашимые княжие мужи, склоняют перед Ольгой свои головы. Ольга пытается сделать шаг, но останавливается – голова начинает кружиться, рот наполняет горечь. Она еще успевает увидеть Ингвара, бессильно развалившегося на лавке. Возле него кто-то суетится, пытается помочь.
– Что, худо? – говорит ей Хельгер.
– Проходит уже. – Ольга говорит с трудом, делает еще шаг – и беспамятство накрывает ее, будто беспросветная черная пелена.
III
Некрас с трудом сумел скрыть охватившую его великую радость, когда Жох, главный княжий конюх, сообщил ему радостную весть. Хельгер решил его судьбу. Пока велено держать Некраса при конюшне княжеской, а после его непременно определят в младшую дружину отроком.
– Станешь богатырем киевским, парень, – подытожил Жох, покровительственно похлопав юношу по плечу. – А покуда ты при мне состоишь. Иди вона, за конями приберись.
– За Алтыном можно?
– И за Алтыном, – улыбнулся Жох. – Но помни, что окромя него прочие лошади имеются. И чтобы шерсть на конях шелком блестела!
Некрас не задумывался, почему старший конюх так хитро улыбается. Он уже привык, что в Вышнеграде частенько шепчутся за его спиной – мол, вон он, защитник невесты княжеской. Сейчас его заботил Алтын, великолепный крапчатый аргамак-трехлетка, взятый в бою у хазарского тайдуна. А Жох знал, с чего это Некрас так заботится об Алтыне. Некрас как-то услышал от конюхов, что этого красавца-коня старый Хельгер подарил Ольге. Конь стоял в дальнем стойле, и Некрас первым делом поспешил к нему. Ему казалось, что, ухаживая за конем, он доставляет радость Ольге.
Он как раз закончил уборку в стойле и посыпал пол свежими опилками, когда в конюшню вошел один из княжеских тиунов – молодой, дородный, осанистый, пышно разодетый.
– Эй, псковский, поди сюда! – повелительным тоном потребовал тиун.
Некрас отложил мешок с опилками, вышел из стойла. Тиун был ненамного старше Некраса, но выглядел важным и спесивым. Некрас подошел ближе, поклонился и вопросительно посмотрел на тиуна.
– Велено тебе явиться в великокняжеские палаты немедля, – сказал тиун. – Следуй за мной.
Некрас кивнул: его охватило хорошее бодрое волнение, аж во рту пересохло. Зачем да почему зовет его князь – дело третье, главное, что коли улыбнутся ему боги, он сможет там, в великокняжеском тереме увидеть Ольгу. Тиун между тем уже повернулся к нему спиной, зашагал к выходу. Некрас поспешил за ним.
С того утра, как они с Ольгой приплыли на кумваре в Киев, прошло уже полных пять дней, и все это время Некрас своей любимой не видел. Слуги на конюшне болтали, что ныне весь Киев готовится к свадьбе молодого князя с псковитянкой, а у Некраса от этих речей больно сжималось сердце. Его мучила ревность, а еще больше – сознание того, что ничего он изменить не сможет. Иногда Некрас злился на себя: угораздило же смерда, засельщину сиволапую, так влюбиться в знатную варяжинку! Глупость не глупость, наваждение не наваждение, и назвать-то такое никак нельзя. Все равно не быть им вместе, как небу и земле. Но разум говорит одно, а сердце совсем другое. Некрас утешал себя тем, что вскорости хотя бы сможет видеть Ольгу. Может, сейчас тоже получится увидеться, хоть мельком?
Тиун привел юношу в великокняжеские палаты, велел ждать и удалился. Некрас стоял, переминаясь с ноги на ногу, и разглядывал обстановку вокруг себя. Многое тут было ему в диковинку – бархатные покрывала на лавках, медные чеканные светильники, хорезмийские и персидские ковры на полу и стенах, шкуры диковинных зверей: пардусов, львов, белого медведя. И опять его мысли повернулись к Ольге. Если живет она в такой роскоши, то станет ли думать о нем, убогом?
– Некрас!
Юноша вздрогнул, услышав этот голос, обернулся – и будущая княгиня с радостным визгом обхватила его за шею и крепко поцеловала прямо в губы.
– Некрасушка! – Лицо Ольги сияло, глаза искрились от счастья. – Милый ты мой! Как же я тебя давно не видела.
– Олюшка, я… да мыслимо ли? Ты же… я же…
– Чего сомлел? Ну и что, что княжеская невеста? Забудь, велю! – Ольга сделала страшные глаза. – Как был ты Некрасом, другом моим сердечным, так и остался им.
– Истинно ли? – Некрас был готов заплакать от счастья.
– Неужто думал, забуду тебя? Знаю, что у тебя на сердце. Решил, верно, что Ольга теперь в твою сторону лица не поворотит.
– Я ведь без тебя теперь… это…
– Что это? Договаривай же!
– Жить без тебя не смогу, – решился Некрас и потупил взгляд.
– Глупый мой! – Ольга еще раз поцеловала его, однако когда Некрас потянулся к ней губами, нежно, но властно остановила его.
– Не время и не место, Некрасушка, – сказала она. – Не за тем я тебя звала. Нужен ты мне. Помнишь, что мы принцу в Билибилисе обещали? Ныне пришло время обещание исполнить.
– О чем ты, люба моя?
– О ключе. О медальоне, что у Ингвара был. Надо его вернуть принцу-упырю. Сон я сегодня видела: явился мне принц и просил привезти ключ к старому капищу на левом берегу Днепра. Я дяде Хельгеру все сказала, а вот Ингвар знать ничего не должен. Подозреваю я, что он не смирился с тем, что я у него ромейский медальон забрала. Все эти дни ходит мрачный, волком на меня косится. А отвезти медальон принцу нужно. Времени нет на промедление: беда у нас большая случилась. Шелест, волхв Перунов, что к дяде приставлен, поведал мне по секрету, будто бы Ворша в пещеру на Перуновом холме, что на левом берегу, увезли. Хазарская ворожба его изнутри сжигает, и верховный волхв Свар будто бы отчаялся Воршу помочь и решил его умертвить.
– За что? – ужаснулся Некрас. – За то, что болен?
– Яд Стаи проник в кровь Ворша. Он теперь опасен стал. Сказывал Шелест, будто бы Ворш начал в чудище превращаться, вроде тех псов, что на нас на Сумеречной Тропе напали. Представляешь, каково Ивке сейчас? Бедненькая! Нужно спасти Ворша, Ивке помочь. Есть у меня одна придумка, но сперва нужно с принцем-упырем встретиться. Пойдешь со мной?
– Атожно! С радостью пойду. Скажи когда?
– Сегодня же. На пристани нас будет лодка ждать. Как стемнеет, жди меня с лошадьми у ворот детинца. И вот еще. – Тут Ольга улыбнулась, взяла Некраса за руку, потянула за собой. – Пойдем, покажу кое-что.
Девушка подвела Некраса к одной из лавок, Некрас увидел разложенное на лавке воинское снаряжение – юшман из толстой кожи с металлическими пластинками на груди и плечах, кольчужные перстатые перчатки, круглый железный щит. Рядом с защитным доспехом лежали ромейский короткий обоюдоострый меч в ножнах, расшитые кожаные штаны и верховые сапоги из серого сафьяна.
