– Постой, зачем же так сразу? – Капитан жестом велел Олаву сесть на лавку, подошел к двери, открыл ее и кого-то окликнул. – Мы деловые люди, можем договориться.
– Давно бы так, – проворчал Олав, успокаиваясь.
За дверью каюты затопали, и внутрь вошел огромный полуголый детина с бритой головой и тупым жестоким лицом. Он так глянул на Олава, что скальд ощутил неприятный озноб в теле.
– Это Феофан, мой помощник и начальник охраны, – представил детину капитан. – Надо спросить его, согласен ли он рискнуть, помогая разоблаченному шпиону.
– Но меня не разоблачили! – вскрикнул Олав.
– Ты же сам сказал, что тебе опасно долее оставаться в Киеве.
– Я лишь хотел сказать, что меня могут заподозрить. Эти волхвы…
– Ты ничего не сказал о том, что сейчас с Хельгером.
– Он болен. Я выполнил все, о чем мы договаривались! – Олав задрожал. – Я разлил ртуть в его покоях.
– Чего же ты хочешь? Тебя не видели, никто тебя не подозревает.
– Я думаю, что волхвы… – начал Олав и осекся: он вдруг с ужасом понял, что своими словами сам подписывает себе смертный приговор. Каюта поплыла перед его взором, и Олав увидел, как детина достал что-то из кармана своих коротких штанов – вроде как шелковый шнур.
– Я понял! – завопил Олав, вскочив с лавки. – Я ухожу!
Больше он ничего не успел сказать: Феофан ловко и молниеносно накинул удавку на его шею. Олав захрипел, задергался, пытаясь освободиться, но детина знал свое дело. Капитан стоял и равнодушно наблюдал, как жизнь покидает скальда, заметил, как штаны Олава пропитывает моча, – и брезгливо поморщился. Феофан резко тряхнул свою жертву, ломая Олаву горловые хрящи, – и скальд испустил дух.
– Обыщи его, – велел капитан.
Убийца снял с пояса Олава калиту, почтительно подал капитану. Ромей высыпал на стол ее содержимое, даже присвистнул от радости – сумма явно превышала все его ожидания. Даже на первый взгляд в калите Олава оказалось не меньше сотни безантов. Несколько золотых монет капитан придвинул Феофану. Тот с поклоном принял плату. Затем капитан забрал коробочку с перстнем, деньги ссыпал обратно в калиту и запер в сундуке.
– Спрячь тело в трюме, – велел он Феофану. – Избавимся от него, когда оставим Киев. И скажи команде, пусть готовится к отплытию.
– Слушаюсь, деспот. – Феофан подхватил труп Олава и легко выволок его из каюты. Капитан остался один. Допив вино из кубка, он надел на палец перстень, который должен был отдать Олаву, и вышел на палубу, чтобы полюбоваться игрой камня на солнце. Сегодняшний день оказался для него прибыльным. Никогда нельзя отказываться от того, что сам Бог передает в твои руки. Было бы глупо отдавать такую драгоценность жалкому предателю. Евсевию он напишет, что руссы разоблачили его агента после того, как тот выполнил задание. Он выполнил поручение Евсевия в лучшем виде, а это главное. Хельгер теперь проболеет долго, если не умрет. Так что гонорар за хорошую работу от Евсевия ему обеспечен. Чего еще желать?
– Поднять якорь! – крикнул капитан, еще раз полюбовался, как солнце играет фиолетовыми искорками в глубине аметиста на его руке, и пошел писать отчет Евсевию.
V
Верховный волхв Перуна Свар смотрел со Священного холма на Днепр. На одинокий парус, едва различимый на обширной водной глади реки. Из Киева уходил ромейский корабль, четыре дня назад прибывший из Херсонеса.
– Что князь Олег? – спросил Свар Шелеста, стоявшего подле него вместе с еще несколькими боевыми магами.
– Пока не встает, но жить будет. Вовремя мы ему противоядие дали. Не успело ромейское мертвое серебро его до смерти отравить.
– Лепо, – сказал Свар и снова посмотрел на удаляющийся от Киева парус. Очень скоро в Херсонесе, а потом и в Царьграде станет известно о том, что Олег или умер, или при смерти. Пусть греки считают, что это так. Пусть надеются, что порабощенный их талисманом молодой Игорь поведет Русь к погибели. Тем горше будет их разочарование, когда узнают, собаки, что их хитроумный план провалился.
– А где будущая княгиня киевская? – спросил Свар.
– Вернулась в Вышнеград.
– На этот раз мы не допустили беды, – произнес Свар. – Перун нас не оставил. Что будет завтра?
– Вилк прибыл, – подал голос Шелест. – Привез скорбную весть о Ворше и его посох.
– Стало быть, кончено все. – Свар перевел взгляд на молодого волхва. – Где Вилк?
– Тут он. Ждет, когда позовешь.
– Приведи.
Шелест поклонился, ушел. Свар вновь вернулся мыслями к ромейскому кораблю. Ночью, как стало известно, что причиной новой болезни Хельгера стал яд, Шелест расспросил людей в княжеских хоромах, доискался-таки, кто мог принести отраву в опочивальню князя. Доложил о том верховному волхву. А Свар решил, что лучше будет намекнуть ромейскому капитану, что стало известно в Вышнеграде, кто из ближних к князю подкуплен ромейским золотом. Капитан этот не просто негоциант, неспроста он тут появился в канун свадьбы молодого княжича. А коли с умыслом он в Киев послан, значит, может быть причастен к попытке отравить князя.
И Шелест отправился рано утром на ромейский корабль. Поверил ли ему капитан? Теперь это дело прошлое. Затаившаяся змея больше не опасна, а уж как ромеи поступят со своим лазутчиком, Свара не волновало. Хельгера надо лечить – вот что главное. Нужен Хельгер русской земле. Не время еще Игорю престол занять.
– Пришел? – бросил Свар, увидев приближающегося Вилка. – Не помогла, стало быть, живая вода?
– Опоздала княгиня, – отвечал Вилк, передавая верховному волхву посох Ворша. – Ненамного опоздала.
– Значит, то воля богов была… Хлюст, поди ко мне!
Один из молодых жрецов отделился от группы, приблизился к Свару. Верховный волхв окинул юного статного ведуна одобрительным взглядом, протянул ему посох Ворша.
– Возьми, – велел он. – Достойный муж им до тебя владел. Будь таким же.
– Буду, владыка. – Хлюст принял посох, прижал его к груди.
– Откуда знаешь про живую воду? – шепнул Шелест, когда молодой жрец, радостный и гордый, отошел к своим товарищам.
– Княгиня Хельгеру сказала, а он мне открылся. Не ошиблись мы в ней, Шелест. Не будь ее, не смогли бы мы это все остановить.
– Неужто такой силой этот оберег обладал?
– Великой силой. – Свар помолчал. – Всей силой Нави. Кабы не девушка эта, Ольга, стала бы наша земля безжизненной. Так вышло, что сила, что от отца ей досталась, перемогла ромейскую волшбу. Хвала Перуну, нет больше ромейского талисмана. Вернулось Зло туда, откуда вышло. Не напрасно Ворш жизнь свою отдал.
– Что теперь, владыка?
– Князя надо исцелить, на ноги поставить. Силен и крепок наш Олег, чаю, он еще ромеям припомнит все их козни.
