– Прокляни тебя Бог! – прохрипел, захлебываясь кровью, Захария, попытался приподняться, но упал лицом вниз и больше не шевелился.
Старик появился через час. Рядом с ним семенил евнух Василий, человек императора Льва Шестого. Сначала они наткнулись на тело Дионисия. Евнух, увидев покойника, перекрестился и закрыл лицо надушенным платком, но старик, очертив в воздухе крест, произнес нараспев:
– Двадцать четыре – семнадцать – десять – пятнадцать – восемнадцать! Во имя Того, чье имя запретно! Не бойся, Василий, теперь опасности никакой нет.
Медальон лежал в нескольких шагах от тела. Пока старик рассматривал его, держа на ладони, Василий спустился ниже по склону холма, к телу Захарии, осмотрев его, вернулся обратно.
– Второй тоже мертв, мастер Теофил, – сообщил он.
– Нужно похоронить их. Нехорошо, когда трупы умерших от чумы лежат непогребенными, – сказал старик. – Пусть твои слуги сволокут их крючьями в ту яму, которую они раскопали. Свое дело они сделали, пусть покоятся с миром.
– Как ты догадался, что они попытаются сбежать с находкой?
– Я смотрел в их глаза и видел это. Они думали обмануть меня, но магия Звезды поразила их.
– Такая мощь! Теперь мне понятно, почему ты не стал приставлять к этим двоим охрану. – Евнух со страхом посмотрел на медальон. – Ты уверен, мастер Теофил, что теперь он не опасен?
– Уверен, – ответил старик. – Мы точно соблюли ритуал Пробуждения. Звезда Юстиниана отныне снова сможет послужить империи. И ты, друг мой, можешь смело идти к басилевсу и рассказать о своем плане. Уверен, басилевс оценит твое хитроумие и твою преданность.
III
Басилевс Лев Шестой Мудрый пил разбавленное водой хиосское вино из простой керамической чаши и смотрел на воды Босфора. Евнух терпеливо ждал, когда император соизволит выйти из своей задумчивости и обратить на него свое внимание.
Император допил вино мелкими глотками, провел ладонью по гладко выбритому подбородку. С тех пор как в бороде императора появилась обильная седина, Лев Мудрый сбрил ее, за что константинопольские шутники стали называть своего императора Лев Актер или Лев Кувуклий.
[8]
Прошел неспешно к столу, поставил на него пустую чашу, сел в резное кресло и закрыл глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он решил, что настало время поговорить с евнухом.
– Василий?
– К твоим услугам, Божественный.
– Я заставил тебя ждать.
– Я твой слуга, Божественный.
– Мне плохо, Василий. Я как Атлант, удерживающий на своих плечах небо. Только моя ноша куда тяжелее.
– Что это за ноша, Божественный?
– Империя, Василий. О, это тяжелый груз, и я влачу его почти тридцать лет, не зная покоя и отдыха.
Василий сокрушенно вздохнул. Слова императора были дурным знаком – басилевс не намерен говорить о государственных делах. За восемь лет службы при дворе Василий хорошо изучил своего повелителя. Аудиенция, которой он добивался почти две недели, может закончиться, даже не начавшись.
– Могу ли я быть полезен Божественному? – осторожно спросил евнух.
– Полезен? Ах да, я совсем забыл, что ты хотел поговорить со мной, – император посмотрел на евнуха из-под полуопушенных век. – Вы, как стервятники, рвете меня на части. Час назад у меня был патриарх, а перед ним – начальник стражи. И все говорят о важных делах, неотложных делах, государственных делах. Неужели вы не можете обойтись без меня?
– Никак не можем, Божественный. Только ты способен принять мудрое решение там, где наш убогий разум теряется.
– Ну-ну, – сказал басилевс. – Это хорошо, что ты пришел. Я собирался сам вызвать тебя, но ты опередил мою волю. Как обстоят дела в Болгарии?
– Неплохо, Божественный. Наши войска заняли все ключевые перевалы в Родопских горах. Варвары потерпели несколько поражений и теперь не рискуют давать нам открытого сражения. Магистр Иоанн Акила с двадцатью тысячами воинов вышел из Адрианополя и скоро усилит нашу армию в Болгарии.
– Кто тебе сообщил о том, что варвары разбиты?
– Вард Филипп, командующий нашей болгарской армией.
– У меня другие сведения. Филипп туп и неповоротлив, как бегемот. Он слегка потрепал болгар на юге, но пока не сделал ничего такого, что могло бы решить исход войны. Уже четыре месяца он топчется под стенами Преслава и не решается на генеральное сражение. Я уже направил приказ магистру Акиле взять на себя командование всеми войсками в Болгарии. Он лучше справится.
– Божественный как всегда прав. Однако не болгарские дела привели меня к тебе. Я снова хотел бы говорить с тобой о донесениях моего агента из Киева.
– Говори, я слушаю.
– За последние два месяца я получил семь донесений, и все они неутешительны. Когда Божественный назначил меня начальником разведки, я дал себе клятву, что буду не только бороться с явными врагами нашей Богом хранимой империи, но и делать все, чтобы предупредить козни врагов еще не проявившихся. Ныне я встревожен и хочу откровенно поделиться моими опасениями с тобой, Божественный.
– Довольно длинных и цветистых вступлений, Василий. Руссы опять задумали поход на нас?
– Пока нет. Однако мой человек сообщает, что новый архонт руссов Хельгер весьма опасен. С тех пор как он перенес свою столицу из Новгорода в Киев, он подчинил себе многие племена. Теперь под его властью все земли по обоим берегам Борисфена от его истока до устья. В прошлом году ему удалось отбить нападение хазар, и даже те племена, которые раньше платили хазарам дань, теперь подчинились Хельгеру.
– Ну и что?
– Вблизи от наших границ появилась сильная варварская держава, много сильнее Болгарии. Я счел, что это может быть опасным для нас, Божественный.
– Ты предлагаешь начать с ними войну?
– У меня была такая мысль. Я пытался через наших агентов подкупить хазар и направить их на Русь. Но шесть дней назад я получил секретную депешу от твоего представителя в Херсонесе и моего друга Софрония Синаита. Он сообщает, что его переговоры с хазарами ничего не дали. Каган Аарон даже отказался его принять. Один из тарханов по секрету сообщил Софронию, что Каган будто бы видел нехороший сон и теперь уверен, что в войне с руссами его ждет неминуемое поражение. Воля Кагана не очень радует хазар, которые мечтают о войне с руссами, и каган-беки, военный правитель Хазарии, готов хоть сейчас повести войско на славян, но хазары считают Аарона живым Богом и привыкли повиноваться ему беспрекословно.
– Глупцы! Все эти варвары одинаковы. Им не хватает одного царя, так они посадили на трон сразу двоих. У их государства две головы, и ни в одной из них нет мозгов.
