Турн не стал открывать бедняге Герберту самого главного. Пусть слепой думает, что им с Рорком неизвестно, где принцесса. Для него куда важнее было другое: маленький ребенок попал в беду, и попавшее в беду дитя нужно спасать. У Турна никогда не было семьи и детей, но отцовским инстинктом он был наделен, а значит, судьба даже чужого ребенка была ему небезразлична.
– Девочка в Балиарате, у прокаженных, – сказал Герберт. – С ней остались две служанки и несколько воинов охраны. Обещай мне, сын Шонахана, что вы доставите девочку в Луэндалль.
– Можешь не беспокоиться. Считай, что принцесса уже в монастыре, под крылышком твоего доброго бога.
– Да благословит тебя Господь, язычник! Только отправляйся немедленно, иначе может быть слишком поздно. Прислужники Зверя уже начали охоту за ребенком. Не приведи Господь, вы опоздаете!
Турн молча пожал руку Герберта и вышел на свежий воздух. После зловония тесной комнатушки в приделе, где лежал раненый, хотелось глубокими вздохами побыстрее прочистить легкие. Мороз к ночи окреп. Воздух звенел, обжигал, забирался ледяными щупальцами под одежду. Турн, зябко поежившись, пошел к огню.
Рорк сидел на корточках рядом с костром, неспешно обгладывал оленье ребро. Слепые, насытившись, ушли в тепло, в церковь. Во дворе, кроме Рорка, остались только большие лохматые псы, которые при появлении Турна недовольно заворчали.
– Еды хватило на всех, – сказал Рорк. – Чаю, беднягам уже давно не выпадало так плотно есть.
Турн вкратце пересказал сыну Рутгера свой разговор со слепым Гербертом. По глазам Рорка кузнец понял, что идея спасти ребенка от Аргальфа захватила юношу.
– Только идти надо немедленно, – добавил Турн, – иначе время может быть упущено. Королева Ингеборг в плену, и с девочкой может случиться то же самое. Тогда дело Браги будет проиграно. Аргальф победит его без боя. Банпорский король станет законным правителем этой земли, а мы – просто разбойниками, охочими до чужого.
– Я готов, – Рорк отбросил недоеденное ребро, вытер рот рукой. Затем охотничьим ножом отрезал несколько кусков мяса от туши косули, сложил в свою сумку. – Можно идти.
– Славно. За ночь мы доберемся до Балиарата.
– О чем они поют? – вдруг спросил Рорк, прислушавшись к доносящемуся из церкви пению.
– Не знаю, – ответил Турн. – Вообще-то, я был крещен. Моя мать была христианкой. Наверное, христианином был и мой отец, но я его никогда не видел. В этом мы походим с тобой. Мать говорила мне, что мой отец погиб в бою, что тот викинг, который считался моим отцом, всего-навсего хозяин моей матери… Я почитаю всех богов. Мой учитель, кузнец, – бритт, почитал древних языческих богов и научил меня своей вере. Живя среди викингов, я научился уважать богов Асгарда, живя среди славян – ваших богов. Так что я одинаково почитаю и кельтского Нуаду, и норманнского Одина, и славянского Перуна, и христианского Иисуса. Все боги учат нас добру. И сегодня я хочу помолиться им всем за успех. Пусть они подадут нам победу! Хорошая ночь сегодня, лунная. – Турн посмотрел на небо, в южной части которого висела огромная полная луна. – И я иду в бой рядом с сыном волка.
– Понимаю, – Рорк засопел. – Ты все еще не доверяешь мне?
– Помнишь, я говорил, что у моего народа волк священен? Я не боюсь волка, живущего в твоей душе, Рорк. Я боюсь другого зверя, того, кто творит зло на этой земле. Впереди нас ждет поединок, равного которому еще не было. Чтобы поучаствовать в этой битве, я готов на все. И я еще увижу, как будешь биться ты, сын Рутгера, моего друга. Я готов идти рядом с тобой куда угодно – в ночь, в бой, в полуночную чащобу. Я не верю в то, что про тебя говорят твои соплеменники. Ты доказывал мне, что они неправы.
– Отец! – Рорк в избытке чувств стиснул запястье кузнеца. – Если и живет волк в моем сердце, то лишь затем, чтобы сражаться со злом.
Турн промолчал. Глаза Рорка так сверкнули в темноте, что ирландец вновь ощутил страх. Но это была лишь минутная слабость.
– Когда короля уладов Бресса спросили, готов ли он идти в бой с бриттами, Бресс ответил: «Храбрый всегда готов встретить врага», – сказал Турн. – Пойдем, сынок, боги давно предопределили нам этот поход. Смешно оспаривать волю богов…
Красный диск солнца показался над частоколом вековых корабельных сосен, когда Рорк и Турн достигли моста близ Балиарата. Дорога была испещрена следами. Рорк в сердцах сжал кулаки.
– Мы опоздали, – сказал он. – Вечером здесь проехал конный отряд, коней пятнадцать-двадцать. Обратных следов нет, эти люди еще в Балиарате.
– Проклятие! Ты уверен?
– Взгляни сам.
– Нет-нет, я верю тебе… Выходит, псы Аргальфа нас опередили.
– Если похитители в поселке, мы отобьем принцессу.
Турн с сомнением посмотрел на своего юного товарища. Скажи кто-нибудь другой подобное, старый ирландец просто назвал бы его безумцем. Но Рорк был не простым воином, он был способен на такое, о чем любой другой боец мог бы лишь мечтать. И Турн вдруг подумал, что напасть вдвоем на отряд из полутора десятков вооруженных до зубов головорезов не такая уж и невыполнимая вещь.
Между тем Рорк продолжал изучать следы.
– Здесь несколько человек спешились, – сказал он задумчиво, – видимо, командир отряда послал их вперед разведать дорогу. На них сапоги из меха. Странно, будто ноги у них обмотаны шкурой. Лошади все подкованы, и следы очень глубокие.
– Наверное, мягкая земля.
– Нет, тут что-то другое. – Рорк потянул носом воздух. – Чувствуешь?
– Что я должен чувствовать? – Турн принюхивался, но ощущал лишь запах хвои и мороза.
– Пахнет дымом и паленой шерстью.
Турн ощутил неприятный холодок в животе. Он-то хорошо знал, что может означать на войне подобный запах.
Далекий, еле слышный звук заставил обоих воинов насторожиться. Поначалу Турн решил, что где-то кричат птицы, но Рорк покачал головой.
– Лошади ржут, – сказал он. – До них не больше мили. Они там, в долине.
Торопливо, проваливаясь временами в глубокий снег по колено, воины перебежали через дорогу от моста к ближайшей стене сосен и, укрываясь за стволами, добрались до шеста с желтым полотнищем. Рорк сразу заметил темные капли, запятнавшие снег у подножия флагштока.
– Кровь, – уверенно сказал он.
Сказав это, он сбросил с плеча лук и колчан. Лук и стрелы он очень кстати обнаружил в Фюслине, в Доме погибшего головы-фермаха. Рорк очень обрадовался находке, тем более что лук был на диво хорош, не тисовый, какими пользовались в Готеланде и воины, и охотники, а комбинированный, склеенный из роговых пластин и яблоневого дерева, легкий и очень мощный. Поискав немного, Рорк нашел и запасные тетивы, и колчан с двумя десятками очень хороших стрел. Накануне Рорк испробовал этот лук, подстрелив в лесу косулю для слепых в Фюслине, и решил, что такое оружие очень пригодится им при поисках принцессы Аманды. Турн тем временем расчехлил топор. У него не оставалось сомнений, что дела плохи. Следующая находка подтвердила самые худшие опасения: саженей через сорок воины натолкнулись на мертвое тело, лежавшее лицом в сугробе. Рорк перевернул труп на спину и отпрянул в страхе. Лицо неизвестного было серого цвета, безгубое, с отвратительными нарывами и складками вокруг носа и на лбу. Из груди мертвеца торчал глубоко ушедший в тело арбалетный болт.
