Два тела упали на окровавленный пол церкви почти одновременно – мертвый Аргальф и бесчувственный Рорк, вложивший в последний удар все силы, которые у него еще оставались. Он даже не успел ощутить радость победы. И если в тот миг над Готеландом засветилась заря, знаменующая окончание самой долгой ночи в году, Рорка объяла тьма, беспросветная и бесконечная.
V
С быстротой всепожирающего лесного пожара разнеслась по Готеланду и окрестным странам ошеломляющая весть о том, что повержен Зверь, и орды его рассеялись без следа, как наваждение. В уцелевших церквях и монастырях днем и ночью звонили колокола, монахи пели благодарственные псалмы, а тысячи и тысячи жителей Готеланда, крестьяне и горожане, знать и простолюдины, богачи и нищие пели и плясали, празднуя в великой радости поражение Антихриста и победу Света над тьмой. Беженцы возвращались на пепелище, и будто весна пришла на землю в самом разгаре зимы: кончились лютые морозы, установились солнечные дни, запели птицы. По всем поветам начали раздачу пищи и одежды для тех, кто особенно пострадал в лихое время войны. Устраивали бесплатное угощение для нищих и бездомных, беженцев, вдов и сирот. И везде, во всех уголках Готеланда, говорили о великой битве, в которой нашли свою погибель полчища, терзавшие Готеланд в течение десяти страшных месяцев.
Монахи, купцы, просто паломники и странствующие артисты-шпильманы описывали сражение по-разному. С большими или меньшими подробностями, ибо мало кто знал, как в действительности было дело. Там, где правда казалась сухой и пресной, сочиняли удивительные небылицы. Говорили, что Зверь привел к Луэндаллю двести тысяч войска, и противостояли им всего-то полтысячи северян и готов. Победу в сражении объясняли вмешательством Пресвятой девы и святого Теодульфа, которые поразили рать Зверя молнией. Им вторили другие, утверждая, что язычники никогда не победили бы Аргальфа без помощи небес. И лишь немногие рассказывали правду, хотя при этом никто толком не знал, как же были сражены семь воителей Ансгрима и тот, перед кем дрожало еще недавно семь королевств, – сам сын Мрака, Аргальф.
А тут еще пришли новые вести о появлении норманнов на севере. Норманнская рать высадилась в Шейхете и двинулась в глубь страны готов, встречаемая ликованием народа. Ярлы Кнут Безбородый и Сверен Торкильссон прибыли слишком поздно, чтобы принять участие в битве, но у них была другая цель. Конунг Харальд, обеспокоенный отсутствием новостей от Браги, послал на выручку ему и своему племяннику Хакану Инглингу двух лучших своих военачальников. Ярлы не скрывали досады, что опоздали к битве, и исход войны был решен без их участия. Вскоре пришла и другая, куда более печальная весть: войско Браги перестало существовать, из всей рати в тысячу с лишним мечей уцелело не более десяти человек, все с тяжелыми увечьями. Их подобрали на поле битвы наутро после сражения. Из вождей похода в живых осталось лишь двое – молодой Инглинг, потерявший в сражении руку, и безымянный воин – полукровка, который, по слухам, убил самого Аргальфа. Прочие пали в битве или умерли от ран вскорости после сражения. В том числе и легендарный Браги Железная Башка. Эту весть ярлы встретили угрюмым молчанием – они опоздали, ярлы с трудом поверили в смерть Браги, который среди северян слыл заговоренным. Но вот в лагерь норманнов близ Шоркиана прибыл тот, кто рассеял последние сомнения, – святой Адмонт. Луэндалльский настоятель привез ярлам харатью от новой королевы Готеланда, маленькой Аманды. Он и рассказал опечаленным норманнам о последней битве славного Браги.
– Он умер как настоящий муж чести, – только и смог сказать, выслушав Адмонта, молодой ярл Сверен.
– И душа его теперь в Валгалле! – добавил Кнут Безбородый.
Губы пресвятого Адмонта тронула легкая улыбка.
– Чему ты улыбаешься, христианский колдун? – с вызовом в голосе спросил Кнут.
– Браги умер у меня на руках. Я помню его последние слова. Перед смертью он пришел в сознание и сказал мне отчетливо и ясно: «Я видел славу твоего Бога, Адмонт. Он занял бы почетное место на пиру Одина, пожелай он того. Но Бог христиан слишком велик, чтобы жить в Асгарде!»
– А что ярл Хакан?
– Жизнь его вне опасности. Он поправится. Наши готские мастера изготовят ему железную руку взамен потерянной в битве. Он еще очень молод, и вся слава ждет его впереди. Хотя не знаю, может ли быть для воина звание почетнее, чем победитель Зверя!
– Ты говорил о воине, убившем конунга Аргальфа, – спросил Кнут. – Мы хотим знать имя этого славного витязя.
– Его зовут Рорк, и он по матери Словенин. Покойному Браги он приходится племянником, ибо он сын младшего брата Браги Рутгера Верно, что он убил Аргальфа, но в ту ночь на холме он совершил поистине невозможное – убил одного за другим всех смертных рыцарей из Ансгрима, что уже само по себе великое чудо.
– Ты лжешь! – воскликнул Кнут. – Человек не смог бы одолеть ансгримцев. Мы слышали о них и знаем, что они были наделены великой силой, сверхъестественной силой. Твой воин не мог бы с ними совладать.
– Рорк не совсем обычный воин, – отвечал Адмонт. – Мне говорили, что он одержим одним из богов севера, – Адмонт помолчал, слишком велико было искушение не произносить языческого имени, – кажется, Геревульфа. Белого волка Одина.
– Боги! – воскликнул изумленный Сверен. – Теперь я все понимаю. И не удивлен, что он победил их.
– Но откуда это известно? – все же решил уточнить недоверчивый ярл Кнут.
– Так говорил Браги. Мы, божьи люди, не очень-то вдаемся в языческие суеверия. Но если говорить о Рорке, то нужно воздать ему должное. Воин он отменный. И душа у него просто приколочена к телу. Он вышел из битвы с восемью рыцарями, одна другой тяжелее, однако, благодарение Богу, остался жив! Весь Готеланд скорбел бы о нем, если бы он умер, еще никто не оказывал моей стране такой великой услуги.
– А королева знает о нем?
– Знает и постоянно спрашивает о его здоровье. Я не сказал вам, но Рорк совершил еще один подвиг – он спас королеву из рук Черных гномов, посланных Аргальфом.
– Воистину, он великий воин!
– Можем ли мы увидеть его? – спросил Сверен.
– И ярл Хакан, и Рорк сейчас в Луэндалле, где поправляются после ранений. Однако Рорк сейчас пребывает в большом горе. Он не хочет никого видеть. Его потеря велика. Я предложил найти утешение и поддержку в вере Христовой, но он отказался – жаль!
– Негоже воину лелеять печаль, словно бабе! – важно сказал Кнут Безбородый. – Однако сейчас мы в Луэндалль не пойдем, если только захочет нас принять королева Аманда…
– Ее величество сейчас в Ортоне: это замок на самой границе с землями племени раков. Восемь конных поприщ отсюда.
Кнут задумчиво потеребил подбородок, посмотрел на своего товарища. В глазах Сверена тоже был вопрос. Наконец Кнут решил за двоих.
– Останемся пока здесь, – сообщил он Адмонту. – Судьба воина решена, потому предадимся более приятным занятиям. Браги уже в Валгалле, ярл Хакан поправляется и восстановит здоровье и без нас, а с Белым волком у нас еще будет время свести знакомство…
