– Твоя проницательность делает тебе честь, Роман. Не исключено, что у норманнов и сицилийского духовенства есть некие общие замыслы. Давно до меня доходили сведения о том, что норманны хотят обосноваться на Сицилии, создать там свое королевство. Пример готов и вандалов, растащивших по кускам Западную империю, до сих пор лишает сна многих завоевателей… Благодарю тебя, Роман, ты хорошо потрудился. Я доволен.
– Всегда к твоим услугам, деспот.
– Ты мне еще понадобишься. Но сначала как следует отдохни. И заклинаю тебя всеми святыми: начни свой список наслаждений с бани. Ты провонял мне весь атриум.
– Именно так я поступлю, деспот.
– Если желаешь, можешь воспользоваться моей баней. Я недавно закончил постройку нового бассейна, оценишь его.
– Боюсь, моя жена будет недовольна, если я упущу случай после долгой разлуки попариться в ее обществе, – с улыбкой ответил Роман Эллиник.
– Друг мой, – вздохнул паракимомен, – иногда, глядя на тебя, я жалею, что я кувуклий
[112]
. А иногда этому рад. Можешь идти. Я пришлю тебе приглашение на прием к константинопольскому епарху.
Словно кентавр, подумал паракимомен, проводив взглядом своего агента – сам ушел, а конский дух остался. Шелковый мешочек с пергаментом Агафона Комита он даже вскрывать не стал, и так ясно, что там написано. Неудивительно, почему империя разваливается на части. Писатели становятся стратигами, а конюхи – императорами. В литературном даровании Агафону не откажешь, а вот полководец он неважный. Увы, времена Велисария и Нарсеса прошли, и подобных им империя так и не создала. Надо намекнуть василевсу, что сицилийского протосинкелла следует отправить на отдых.
Евнух был доволен. То, что рассказал Роман Эллиник, в точности совпадало с донесениями остальных агентов. Теперь слово за церковью. Объявить Седого Дьявола новым Антихристом? Ничего глупее и придумать нельзя. Что это за Антихрист, если он щадит церкви и священников!? Жаль, что ясновидец Григорий почил, он бы мог оказаться полезен.
Пока ясно одно: норманны разорили Сицилию, они опасны и у них появился харизматический вождь. Надо подать императору идею еще больше укрепить гарнизоны на Сицилии и послать туда дополнительные силы флота.
Нет, воистину мир сошел с ума! Арабы на востоке, варвары на западе, норманны под носом у самого василевса, чуть ли не у стен Константинополя, дикари-болгары на севере. И еще эта проклятая жара, от которой плавятся мозги и темнеет в глазах. Домой, скорее домой, к своим божественным мальчикам Антиною и Варфоломею, которые своими ласками заставят забыть о бедах этого мира! И еще подумал паракимомен Михаил, что неплохо бы узнать побольше об этом диком короле норманнов. Чутье подсказывало начальнику императорской разведки, что ему придется еще не раз услышать об этом Седом Дьяволе. А чутье Михаила никогда не подводило.
В тот тяжелый год беды не обошли и Норланд. Они обрушивались на земли севера одна за другой. Сначала пришел голод и опустошил земли восточнее Приозерья и Эренхольма. Следом за голодом в начале осени пришла «черная болезнь»
[113]
и собрала страшную жатву по всему побережью. Воины, вернувшиеся из похода на Ромею, нашли лишь обезлюдевшие поселки. Даже собаки и свиньи погибли от заразы, и их раздувшиеся туши лежали рядом с телами женщин и детей.
Воины угрюмо бродили по берегу и наблюдали, как полыхают их дома, как превращаются в пепел и черный жирный дым те, кого они любили и к кому так стремились из похода. Конунг Ингвар Белозубый, сын Харальда, все приказал предать огню. Кулаки сжимались в бессильной ярости, с обветренных губ срывались ругательства. Победители ромеев, саксов, англов и ирландцев наблюдали, как огонь уничтожает их деревню.
Прямо на берегу принесли жертву асам и богам подземного мира, зарезав десяток коз, баранов и двух пленниц-саксонок. Волхвы раздавали воинам амулеты от «черной болезни», окуривали их дымом омелы и можжевельника, прогоняя духов смерти.
На корабле Ингвара до середины ночи шел поминальный пир. Лишь под утро мертвецки пьяные норманны забылись тяжелым сном. А на рассвете, скрытый от взоров часовых пеленой предрассветного тумана, во фьорд вошел еще один корабль под алым парусом. Резной нос корабля изображал оскаленную волчью морду.
Новоприбывшие высадились на берег в считанные минуты, и их предводитель с несколькими воинами буквально вбежал на корабль Ингвара. Предводитель был в драгоценной мавританской кольчуге и в плаще из багряной ромейской паволоки. Он был молод, но волосы викинга были совершенно седыми, а янтарные глаза сверкали от ярости. Перешагивая через пьяных норманнов, он пробрался к конунгу, спавшему на бычьей шкуре, и так тряхнул его, что тот с воплем открыл глаза.
– Ты бросил меня! – закричал седой воин, продолжая трясти ошалевшего от неожиданности и страха Ингвара. – Клянусь Одином, ты оставил меня на растерзание!
– Рорк? – Ингвар пьяно мотал головой, пытаясь вырваться из могучих рук седого норманна. – Ты все-таки меня нашел…
– Ты предал меня, сын потаскухи!
– Во имя всех богов Астгарда, что ты говоришь? Это была хитрость. Я даже на миг не усомнился, что ты справишься с ними сам.
– И сбежал тайно, подло, как вор!
– Перестань кричать, голова болит. Лучше помоги встать…
Морской воздух и свежий ветер немного смягчили страдания конунга и даже расположили его шутить. Но Рорку было не до шуток. Он ждал объяснений.
– Пойми же ты меня – говорил Ингвар, – я знал, что это шлюхино отродье, эти разбойники, сыновья Лейфа подстерегают нас, чтобы отнять добычу. Помнишь, мы делали остановку у Дракенборга? Я уже там подозревал: нам готовят ловушку. Клянусь Одином и Тором, у меня и в мыслях не было предавать тебя. Я ведь был уверен, что отродье Лейфа Кровопийцы никогда не осмелится напасть на самого Рорка Рутгерссона, великого воина! Однако они готовы напасть на меня при первой возможности. Ты же знаешь, наши семьи уже шестьдесят лет враждуют между собой. А тебе ничто не угрожало.
– Складно говоришь! – взорвался Рорк. – Ты все верно рассчитал, но одного не учел. Сыновья Лейфа все-таки напали на меня.
– Значит, они уже на дне морском рассказывают рыбам и русалкам о том, какой же славный воин Рорк. Или я не прав?
– Опять ты прав. Но я потерял десять бойцов, еще семь человек ранены, а корабль поврежден. Благодарение Одину, я не попал в шторм, иначе рассказывать сказки рыбам пришлось бы и мне!
– Я возмещу тебе убытки, ведь ты любезно избавил меня от этих ублюдков, сыновей Лейфа.
Рорк посмотрел на конунга взглядом, в котором смешались гнев и восхищение. Ингвар Белозубый славился своим умением избавляться от своих врагов чужими руками, но делать это так беззастенчиво!..
– Поверь, твой дядя Браги одобрил бы мой план, – добавил Ингвар примирительно. – Великий Браги знал, что врага побеждают не только мечом, но и головой. Лучше пойдем выпьем меда. Клянусь копьем Одина, мне просто необходимо похмелиться, иначе мои мозги выльются из ушей!
