Орнитоптер обошел зияющий голубизной нисходящий поток, держась от него на почтительном расстоянии.
— Когда кучевые внизу вырастут настолько, что пробьют шапку и начнут продираться мимо нас, здесь станет довольно шумно.
Внезапно аппарат стремительно влетел в облачный массив. Очки перед глазами Алекса моментально стали белыми, как больничный бинт.
— Надо снять гигрометрические показатели внутри кучевых, — пояснил Сарыч. — Сейчас мы переведем «Келли» на автоматику, а сами перекинемся на «Лену»… у-упс!
— Летать мне нравится, — сказал Алекс, — но вот эти переключения достают.
— Привыкай, — хохотнул Сарыч. — Скажи спасибо, парень, что мы не в самом деле там, наверху!
Аппарат по имени «Лена» уже пробрался сквозь гряду облаков к более горячему и сухому воздуху позади наступающего грозового фронта. С тыльной стороны облака казались гораздо мрачнее, чем спереди, они были более темными и бугристыми. Внезапно Алекс увидел, как вниз метнулась игла молнии, пронзив насквозь четыре огромных скопления пара и в то же мгновение исчезнув в приглушенной вспышке, словно взрыв отдаленной бомбы.
В его правом ухе под наушником прогрохотал удар грома.
Внезапно из того же уха донесся голос Марты:
— Вы на «Лене»?
— Да, — ответил Алекс одновременно с Сарычом.
— Ваши пакеты становятся обрывочными, ребята. Мне придется спустить вас на один уровень.
— О'кей, — отозвался Сарыч.
Экраны, закрывавшие лицо Алекса, внезапно стали ощутимо более зернистыми, мелькавшие каскадом пиксели замедлились, то и дело застывая маленькими ступенчатыми блоками.
— Ох, — вырвалось у Алекса.
— Законы физики, парень, — усмехнулся Сарыч. — Ширина сигнала не беспредельна!
И тут до левого уха Алекса — того, на котором не было наушника, — неожиданно донесся запоздалый приглушенный грохот далекого громового раската. Он слушал стерео! Его уши находились на расстоянии десяти километров одно от другого. При этой мысли Алекс в первый раз ощутил пульсирующий экзистенциальный спазм виртуальной болезни.
— На этих топтерах установлены еще и приборы, так что иногда приходится экономить за счет четкости изображения, — говорил Сарыч. — Все равно самые ценные данные по облакам — это в основном такие вещи, которые не воспринимаются человеческим глазом.
— А мы можем увидеть оттуда, сверху, самих себя? — спросил Алекс. — Вот это место, где находятся наши тела, где мы припарковались?
— Мы находимся немного впереди грозового фронта, — отозвался Сарыч, несколько утомленный. — Вон там, к югу отсюда, наш базовый лагерь — сейчас он в мареве из-за жары. Его можно было бы увидеть и сейчас, если бы у меня на «Лене» стояла хорошая оптика… И когда-то она у меня была, но только топтер, на котором она стояла, словил удар молнии, и там перегорели все чипы, какие только были. Такая жалость!
— А откуда вы берете оборудование? — поинтересовался Алекс.
— В основном оно достается нам от военных. Если знать нужных людей…
Внезапно Алекс почувствовал, что его мозг переполнен до отказа. Он стащил с себя очки. Снова предоставленные резкому воздействию воздуха и жары окружающего мира, его зрачки и сетчатка болезненно сократились, словно уколотые ледяными иглами.
Выпрямившись на своем блистерном мате, Алекс вытер слезы и пот, скопившиеся в уголках глаз. Он посмотрел на двоих бригадиров, распростертых в шезлонгах и неописуемо занятых: Сарыч плавно шевелил кончиками пальцев, Марта ощупывала вокруг себя воздух, словно спятивший заклинатель… Они были совершенно беспомощны. Если бы у него был под рукой камень или палка, он мог бы с легкостью забить их обоих до смерти. Прилив глубочайшего беспокойства нахлынул на Алекса — не страх и не тошнота, но некое темное, примитивное, греховное ощущение, словно порожденное суеверной психикой дикаря.
— Я… я побуду немного снаружи, — сказал Алекс.
— Хорошо, заодно сделай нам ленч, — откликнулся Сарыч.
С ленчем Алекс справился и уже съел свою долю, когда обнаружил, что Сарыч и Марта почти не дали ему воды. У них просто не было лишней воды в запасе. Прошло некоторое время, прежде чем это полностью дошло до его сознания: здесь просто не было воды, вода в бригаде была базовым ограничением, тем, что не подлежало обсуждению.
В лагере имелся электрический конденсатор, осаждавший из воздуха водяные пары при помощи охлажденных спиралей. Кроме этого, у бригадиров имелась специальная полиэтиленовая пленка для дистилляции — если мелко накрошить растения и рассыпать в коробе под пленкой, то прозрачная пленка, нагреваясь на солнце, вываривала сок из измельченной травы и кактусов, и тогда из короба капала в горшок дистиллированная вода. Но такие пленки были делом долгим и громоздким, а конденсатор требовал много электроэнергии. Энергии же, которую можно было бы свободно тратить, в лагере просто не было.
Бригада возила с собой столько солнечных батарей, сколько могла себе позволить, однако даже самая лучшая солнечная батарея — вещь довольно слабая и нестабильная. Даже в самый горячий полдень скромные клочки захваченного ими солнечного света были не в состоянии генерировать достаточно электричества; кроме того, бывали ведь дни и без солнца.
Имелись также ветровые генераторы, но и ветер тоже дул не всегда. Бригада существовала в режиме постоянного энергетического голодания, она отчаянно нуждалась в энергии и повсюду ее выискивала. Целый арсенал батарей, машины, фургоны, автобусы, орнитоптеры, компьютеры, радиопередатчики, аппаратура — все это сосало энергию с неумолимой жадностью, присущей машинам. В отношении энергии бригада постоянно была в убытке, ей постоянно приходилось покорно приползать обратно к цивилизации, чтобы подзарядить свой грузовик аккумуляторов от какой-нибудь муниципальной сети.
Энергию еще можно где-нибудь выпросить или купить. Но невозможно одним ударом решить вопрос насчет абсолютной потребности в воде. Воду нельзя превратить в порошок или брикетик, нельзя прожить на виртуальной воде или каком-нибудь водозаменителе. Вода была вещью очень реальной и очень тяжелой и создавала кучу проблем. Порой бригада собирала дождевую воду, но даже в дождливые годы в Западном Техасе никогда не выпадало слишком много осадков. И даже когда им удавалось собрать дождевую воду, при переброске лагеря они не могли взять с собой слишком много, — а преследуя грозовые фронты, лагерь постоянно перемещался с места на место.
Все было очень просто: если хочешь успеть сделать как можно больше, пей как можно меньше.
Теперь Алекс начал понимать, почему Сарыч и Марта лежали, распростершись в своих шезлонгах под навесом, оцепенелые, как ящерицы, в то время как их глаза и уши летали за них в воздухе: пот ведь тоже вода. Цивилизация в Западном Техасе вымерла — она была мертва, как аризонское племя индейцев анасази, живших в скальных пещерах, — и все потому, что здесь просто не было достаточно воды и больше не существовало легких способов ее раздобыть.
