Ваш навеки покорный слуга,
(подпись) Мухаммед Али Сарват».
Сколько ни перечитывал я Евангелие, мне не попалось ни единого упоминания о том, что Иисус ходил по городам и весям, имея при себе какие-либо вещи. Даже простого заплечного мешка вроде того, с каким Сомерсет Моэм странствовал по Китаю. (Бьюфано, скульптор, путешествует совсем налегке, как ни один из моих знакомых, но даже Бьюфано вынужден брать с собой небольшую сумку, в которую кладет бритвенные принадлежности, пару белья, зубную щетку и пару носков.) Иисус же, судя по всем рассказам, не имел и зубной щетки. Ни вещей, ни мебели, ни смены белья, ни носового платка, ни паспорта, ни удостоверения личности, ни чековой, ни записной книжки, ни любовных писем, ни страхового полиса. Больше того, у него не было ни жены, ни детей, ни дома (даже зимнего жилья), и никого, с кем бы он переписывался. Сколько мы знаем, он вообще не написал ни строчки. Дом ему был там, где ему случалось оказаться. Негде было шляпу повесить — потому что он не носил шляпы.
У него не было желаний, в этом все дело. Ему даже не надо было думать о такой ничтожной должности, как должность гардеробщика. Через какое-то время он перестал плотничать. Не то чтобы он искал занятие повыгодней. Нет, ему предстояло более важное дело. Он отправился доказывать абсурдность жизни в поте лица своего. Посмотрите на полевые лилии...
На днях, листая какой-то иллюстрированный еженедельник, я обратил внимание на рекламу «линкольна» последней модели. Подпись под снимком гласила: «Для тех, кому нужно особенное». Новую машину расписывали как отвечающую требованиям «современного стиля жизни и вершину комфорта». Несколькими страницами дальше в том же еженедельнике была помещена фотография огромного нового моста, железнодорожного, то ли в Калькутте, то ли в Бомбее, а на берегу реки, прямо в тени, отбрасываемой этим торжеством инженерного искусства, можно было различить стоящего на голове йога, на котором, кроме набедренной повязки, ничего не было. Казалось, он способен простоять в таком положении вечность, если захочет. Ясно, что он не нуждался ни в том новом мосте, ни в новом «линкольне», отвечающем «современному стилю жизни». Какими бы ни были его потребности, они, как у Иисуса, были скромны.
«Нет мировых проблем, — сказал однажды Кришнамурти, — есть личные проблемы; если человек в ладу с самим собой, если он счастлив, терпим, движим желанием помогать ближним, тогда мировые проблемы перестают существовать как таковые. Вы же хотите решить глобальные проблемы, не решив собственных. Не будучи в мире и согласии с собой, вы жаждете утвердить мир и покой в душах других людей, в ваших народах и ваших государствах, но мир и согласие наступят только тогда, когда вы сами обретете согласие, уверенность и стойкость»
[262]
.
Если бы я присуждал всемирный орден «За человеческие заслуги», то Уоррен Леопольд стал бы его кавалером. Когда Уоррену нужно собраться в дорогу (с женой и четырьмя детьми), а он то и дело снимается с места, он способен управиться всего за час-другой. Перестав строить дома в угоду заказчикам, Уоррен много раз путешествовал по всему Западному побережью, и всегда в поисках подходящего «клочка земли, чтобы было где жить». Как он сказал мне однажды: «Столько земли кругом, наверняка кто-то захочет поделиться. Нам и нужно-то каких-нибудь пол-акра». В одном из северных округов этого прекрасного штата он нашел однажды участок земли. Владелец согласился отдать его — бесплатно. С помощью жены и детей Уоррен расчистил землю, построил хижину, развел небольшой огород, и только жизнь вроде бы наладилась, как пришлось все бросить и уезжать. Он не понравился соседям. Был не такой, как они: носил бороду, отказывался вступать в ассоциацию фермеров, водил дружбу с индейцами и прочей дрянью, высказывал слишком радикальные мысли, ну и так далее. К тому же выяснилось, что человек, отдавший им участок, не был владельцем этой земли. Он только считал, что она принадлежит ему. Так они и уехали. И каждый раз история повторялась: «Ты не из наших».
Всякий, пытающийся жить просто, — не из наших. Всякий, кто не желает делать деньги или заставлять деньги делать деньги. Всякий, кто из года в год ходит в одном и том же, не бреет бороды, не доверяет обучение своих детей школе, не примыкает к Церкви, Ассоциации или Партии, не служит Корпорации «Убийство, Смерть и Деградация». Всякий — не из наших, кто не читает «Тайме», «Лайф» или один из дайджестов. Кто не участвует в выборах, не имеет страхового полиса, не живет в рассрочку, не накапливает долги, не имеет счета в банке, не покупает в супермаркетах и не является клиентом «Великой Атлантической и Тихоокеанской Чайной компании». Всякий — не из наших, кто не читает последних бестселлеров и не желает поддерживать платных сутенеров, которые заваливают ими рынок. Всякий, кто настолько глуп, что считает себя имеющим право писать книги, картины, быть скульптором или сочинять музыку, повинуясь зову сердца и души. Или не хочет ничего иного, как быть художником, художником до кончиков ногтей.
Когда Боб Нэш оставил каньон Дикий Кот, чтобы отправиться на Адов Ручей в Долину Смерти, он отправил заявку в фонд Гугенхейма на получение стипендии. Мне довелось читать план его «проекта», поскольку я был в числе тех, кто выдвинул его кандидатуру. Сомневаюсь, чтобы люди, заседающие в Гугенхеймовском фонде, когда-нибудь получали такую заявку, какую отослал им Боб Нэш. Она была написана просто, искренне, прямо. А заканчивалась такими словами: «Думаю, моя конечная цель состоит в том, чтобы просто идти той дорогой, что я иду, и постичь Вселенную».
Постичь Вселенную! Какую суматоху, должно быть, произвели эти слова в плюшевой обстановке фонда, предназначение которого — швырять деньги на ветер!
Потому мне и нравится Боб Нэш, нравится, что он продолжил свой проект, не дожидаясь гугенхеймовской стипендии. Если он получит ее, я месяц простою на голове — как тот йог в тени железнодорожного моста.
Иисус делал свое дело, а это было величайшее дело, не получая субсидии. То же и Линкольн, и Джон Браун, и Уильям Ллойд Гаррисон
[263]
. Если их усилия окончились неудачей, как считают некоторые, то не из-за отсутствия финансового обеспечения или теоретической поддержки. Можете вы представить себе Иисуса, получающего почетную степень: доктора юридических наук, доктора богословия или доктора медицины — последнюю в знак признания его заслуг в искусстве исцеления?! Степень доктора богословия подошла бы ему меньше всего, что скажете? Конечно, сегодня, если вы захотите сделать работу Всевышнего, перво-наперво нужно иметь ученую степень. Затем, вместо того чтобы делать работу Бога, начинаете читать проповедь. Все неприятные вопросы решает социальное обеспечение.
Жить проще! Казалось бы, это самая естественная вещь на свете, и однако же это самое трудное. Все этому препятствует. Буквально все. Как об этом сказал Торо? «Убеждение и опыт говорят мне, что прокормиться на нашей земле — не мука, а приятное времяпровождение, если жить просто и мудро»
[264]
.
