— Неужели после всего происшедшего ты ни о чем больше не можешь думать? — взорвалась я.
Он вперил в меня сердитый взгляд.
— Здесь повсюду камеры и люди, которые могут узнать вас. Совсем неплохо — иметь надежное доказательство того, что вы были в этом казино, а не на Аляске.
— Вообще-то ты прав, — согласилась я. Думаю, его независимый вид был призван замаскировать тоску. Ведь теперь он знал, зачем я прилетела в Лас-Вегас, да еще и вплотную столкнулся со стригоями, в том числе и с Дмитрием. Для любого мороя это всегда нелегкое испытание. — Хотя у нас нет алиби на то время, когда мы действительно находились на Аляске.
— Раз Виктора с нами нет, никому даже в голову не придет связать одно с другим. Что лишний раз доказывает, какие все они тупицы, — с горечью сказал Адриан.
— Мы помогли Виктору сбежать, — заметила Лисса. — Никому и в голову не придет, что мы настолько не в своем уме, чтобы отпустить его.
Эдди, не произнося ни слова, бросил на меня колючий взгляд.
— Ну, тогда все улажено, — заявил Адриан. — Пусть кто-нибудь пойдет и купит билеты. Лично я собираюсь выпить и попытать удачи в игре. Мне должно повезти — вселенная в долгу передо мной.
— Я пойду за билетами, — предложила Лисса, шаря взглядом по сторонам в поисках туалета и торгового центра.
— Я с тобой, — вызвался Эдди.
Теперь он не сверлил меня обвиняющим взглядом, просто старался не смотреть в мою сторону.
— Прекрасно. — Я скрестила на груди руки. — Сообщи мне, когда закончишь, и мы найдем вас.
Мои слова были обращены к Лиссе и подразумевали, что она заговорит со мной через нашу связь.
Предоставленный сам себе, Адриан прямиком устремился к бару, и я следом за ним.
— Мне «Том Коллинс»,
[6]
— заказал он бармену.
Похоже, Адриан держал в голове список всех существующих коктейлей и просто перечислял их один за другим. Не могу припомнить, чтобы он когда-либо пил одно и то же дважды.
— Вам с алкоголем? — спросил бармен.
Он был в жесткой белой рубашке, с галстуком-бабочкой и выглядел примерно на те же года, что и я. Адриан состроил гримасу.
— Нет.
Бармен пожал плечами и отвернулся, чтобы приготовить коктейль. «Алкоголь» на условном языке мороев означает добавление порции крови в напиток. За стойкой виднелись две двери, за одной из которых наверняка находились «кормильцы». Оглядев бар, я заметила веселых, смеющихся мороев — бокалы в их руках отсвечивали красным. Некоторым нравилось получать кровь в составе коктейлей. Большинство же, в том числе Адриан, предпочитали кровь «непосредственно от источника». Очевидно, по вкусу это не одно и то же.
Пока мы ждали, стоящий рядом пожилой морой задержал на мне взгляд и одобрительно кивнул.
— Славненькую пташку ты заполучил, — сказал он Адриану, оторвавшись от стакана не то с красным вином, не то с неразбавленной кровью. — Совсем молоденькая, но так-то оно лучше. — Он кивнул в сторону стойки. — Большинство этих — отработанный материал.
Я проследила за его взглядом. Среди людей и мороев тут и там попадались дампирки в очень эффектных нарядах из шелка и бархата, мало что оставляющих воображению. В основном они были старше меня, но в глазах всех без исключения проглядывала усталость, которая не вязалась с их игривым смехом. «Кровавые шлюхи». Я вперила в мороя сердитый взгляд.
— Не смейте говорить о них в таком тоне, а не то получите этим стаканом по лицу!
Мужчина широко распахнул глаза и посмотрел на Адриана.
— Отважная.
— Вы не представляете, до какой степени, — ответил Адриан. Бармен протянул ему «Том Коллинс». — У нее, можно сказать, был тяжелый день.
Старый моройский козел больше на меня не смотрел — по-видимому, не воспринял мою угрозу всерьез.
— У всех, типа, сегодня был тяжелый день. Ты слышал новости?
Попивая коктейль, Адриан выглядел расслабленным и довольным, но, стоя рядом, я почувствовала, как он напрягся.
— Что за новости?
— Виктор Дашков. Знаешь, тот, который похитил принцессу Драгомир и плел заговоры против королевы? Он сбежал.
— Сбежал? — Адриан вскинул брови. — Не может быть. Я слышал, он в тюрьме строгого режима.
— Да, там он и был. Никто не знает, что, собственно, произошло. Предположительно, тут замешаны люди… а потом история и вовсе становится странной.
— В каком смысле странной? — спросила я.
Адриан обхватил меня рукой, давая понять, чтобы я не вмешивалась. А может, просто посчитал, что именно так следует обращаться с «кровавой шлюхой», или беспокоился, как бы я и впрямь не врезала этому мужику.
— Один из тюремных охранников участвовал в деле… хотя он утверждает, что им управляли, как марионеткой. Вроде все для него как в тумане, и он мало что помнит. Я слышал это от королевских мороев, принимавших участие в расследовании.
Адриан рассмеялся и сделал большой глоток.
— Очень удобное объяснение. Если хотите знать мое мнение, преступление совершил кто-то из своих. У Виктора много денег. Хватит, чтобы подкупить охранника. Вот что я об этом думаю.
Голос Адриана звучал как-то особенно легко и ровно, и когда на лице его собеседника расплылась туповатая улыбка, я поняла, что Адриан применил магию принуждения, совсем немного.
— Уверен, что ты прав.
— Расскажите мою версию вашим королевским друзьям, — добавил Адриан. — Тут точно поработал кто-то из своих.
— Непременно. — Тот энергично закивал.
Адриан еще несколько мгновений удерживал его взгляд, а потом заглянул в свой бокал. Остекленевшие глаза мороя приобрели обычный вид, но я не сомневалась — приказ Адриана распустить слух о внутреннем предательстве в тюрьме будет выполнен. Мой приятель допил свой коктейль, поставил пустой бокал на стойку и собрался заговорить снова, как вдруг что-то на другом конце зала привлекло его внимание. Морой тоже обернулся. Проследив за их взглядами, я увидела, что привело обоих в такую оторопь.
И застонала. Женщины, конечно. Поначалу я подумала, что это дампирки, поскольку в основном именно они привлекали здесь все взоры. При более пристальном изучении оказалось, к моему удивлению, что это моройки. Моройские танцовщицы, точнее говоря. Их было несколько, одетых в схожие короткие платья с блестками и низким вырезом — медно-красное, крикливо-голубое… В волосах женщин блестели перья и фальшивые драгоценности. Проходя сквозь разинувшую рты толпу, они улыбались — прекрасные и сексуальные, но как-то по-другому, не так, как представительницы моей расы.
