— Такие карты указывают на необычных людей, — пояснила Ронда. — Королева мечей умна, преуспевает в науке, способна перехитрить своих врагов и амбициозна.
— Но перевернутая… — Я вздохнула.
— Если карта перевернута, — объяснила Ронда, — все эти качества искажены. Она по-прежнему умна, по-прежнему стремится добиться своего, но делает это нечестными способами. Здесь много враждебности и обмана. Я бы сказала, у тебя есть враг.
— Да, — сказала я, глядя на корону. — Я даже догадываюсь, кто именно. Совсем недавно я назвала ее сукой и ханжой.
Ронда без комментариев перешла к следующей карте. Эта лежала правильно, но радоваться было нечему: она изображала множество воткнутых в землю мечей и женщину с завязанными глазами. Восьмерка мечей.
— Ох, ну надо же! — воскликнула я. — Что это мне всегда мечи выпадают? В прошлый раз вы дали мне что-то в этом роде, тоже наводящее тоску.
Та карта изображала плачущую женщину перед стеной из мечей.
— То была девятка мечей. Она не так уж плоха. Бывает и похуже.
— Что-то с трудом верится.
Тасуя остальные карты, она в конце концов вытащила одну — десятку мечей.
— Тебе могло выпасть вот это.
Там был изображен лежащий на земле мертвый парень, весь утыканный клинками.
— Уловила, — сказала я, и Эмброуз усмехнулся. — А что означает восьмерка?
— Восьмерка означает ловушку. Неспособность вырваться из ситуации. Также может означать клевету или обвинение. Необходимость собрать все свое мужество, чтобы спастись от чего-то.
Я снова посмотрела на королеву, думая о том, что наговорила в зале Совета. Мои слова определенно сочтут угрозами. А ловушка? Уж не светит ли мне провести всю жизнь за канцелярской работой?
— Ладно. — Я снова вздохнула. — Что там дальше? Следующая карта выглядела лучше прочих — шестерка мечей. Группа людей в лодке, на веслах, плывут по залитой лунным светом воде.
— Путешествие.
— Я только что вернулась из путешествия. Даже, можно сказать, из нескольких. — Я бросила на Ронду подозрительный взгляд. — Господи, надеюсь, это не духовное путешествие, в некотором роде?
Эмброуз снова засмеялся.
— Роза, я хотел бы, чтобы для тебя каждый день раскладывали Таро.
Ронда будто не слышала его замечания.
— Если бы это были кубки, может быть. Но мечи материальны. Они означают действие. Поистине кругосветное путешествие.
Куда, черт побери, могу я отправиться? Может, это означает, что я вернусь в Академию, как намекала Татьяна? Или, чем черт не шутит, несмотря на все мои нарушения и нападки на ее королевское величество, меня в конце концов назначат стражем? К кому-то не при дворе?
— Похоже, ты в поиске. Это может быть комбинация физического и духовного путешествий. — Толкование прозвучало так, словно она не знает, что сказать, и пытается скрыть это за красивыми словами. — И последняя… — Брови гадалки сошлись к переносице. — Ее смысл скрыт от меня.
Я взглянула на карту.
— Паж кубков. По-моему, все понятно. Это паж с… э-э… кубком.
— Обычно я улавливаю смысл… Карты говорят со мной. Но эта молчит.
— Единственное, что неясно, кто здесь изображен, парень или девушка.
Человек на карте был молод, но по волосам и неопределенным чертам лица его пол не угадывался. Голубые трико и туника тоже ни о чем не говорили. Утешал лишь вид залитого солнцем поля, на фоне которого он располагался.
— Это может быть кто угодно, — пояснила Ронда. — Это карта самого низшего разряда из тех, на которых представлены люди: король, королева, рыцарь и паж. Кем бы ни был паж, это человек надежный и творческий. Оптимист. Возможно, карта говорит, что некто отправится в путешествие вместе с тобой, или о том, ради кого это путешествие состоится.
Если до этого я испытывала к картам хоть какое-то доверие, теперь оно исчезло. Как верить, если полученное предсказание может означать что угодно? Обычно Ронда замечала мой скептицизм, но сейчас все ее внимание сосредоточилось на карте.
— Но что непонятно… вот это облако вокруг. Зачем? Оно не имеет смысла.
От искреннего, казалось бы, недоумения в ее тоне меня пробрала дрожь. Я всегда говорила себе, что это сплошное жульничество, но если она все выдумывает, то почему бы ей не выдумать что-нибудь и по поводу пажа кубков? Обман выглядит не слишком убедительным, если эта последняя карта вроде как ее саму ставит в тупик. Мысль, что, возможно, какая-то мистическая сила мешает ей понять, поколебала мое циничное недоверие.
Наконец она со вздохом подняла взгляд.
— Сожалею, но это все, что я могу сказать. Может, остальные карты понятнее.
Я пробежала взглядом по картам. Пустой кубок. Враг. Обвинения. Ловушка. Путешествие.
— Кое-что из этого я уже знаю. Остальное лишь порождает новые вопросы.
— Ну, так обычно и бывает. — Она понимающе улыбнулась.
Я поблагодарила ее, втайне радуясь тому, что этот спектакль, по крайней мере, бесплатный. Эмброуз увел меня, и я попыталась стряхнуть навеянное гаданием настроение. В моей жизни хватало проблем и без дурацких карт.
— Как ты? — спросил он, когда мы вышли на воздух. Солнце поднялось выше — скоро этот бурный день закончится и королевский двор погрузится в сон. — Я не повел бы тебя к ней, если бы знал, как сильно ты расстроишься.
— Нет-нет, дело не в картах. Или, скорее, не только в картах. Тут еще всякие другие вещи происходят… и, наверное, об одной из них тебе следует знать.
Когда мы сегодня только встретились, мне не хотелось разговаривать о постановлении Совета, но как дампир он имел право знать о переменах. Я и рассказала ему. Он слушал меня с бесстрастным лицом, только темно-карие глаза распахивались все шире.
— Тут какая-то ошибка, — сказал он, когда я закончила. — Не могут они так поступить. Не могут они так поступить с шестнадцатилетними ребятами.
— Ну да, мне тоже так казалось, но, по-видимому, они настроены достаточно серьезно, раз вышвырнули меня оттуда, когда я… так сказать… подвергла сомнению правильность их решения.
— Могу себе представить, как ты «подвергла сомнению». Все это приведет к тому, что еще больше дампиров откажутся становиться стражами, хотя… Конечно, молодежи легче «промывать мозги».
— Чувствительная для тебя тема? — спросила я. В конце концов, он тоже не захотел становиться стражем.
Он покачал головой.
— Отказаться от этой работы и остаться в данном обществе почти невозможно. Меня спасают только влиятельные друзья, которых у этих ребят нет. Они станут изгоями. Вот к чему все это приведет — либо к гибели подростков, либо к тому, что они будут вышвырнуты из своей среды.
