Глаза Дмитрия вспыхнули — пусть не тем восхищением, с которым он смотрел на Лиссу, но меня это не заботило. Этот взгляд был хорошо мне знаком, я видела его раньше, в те моменты, когда мы так хорошо понимали друг друга, что даже не нуждались в словах. Та же связь между нами ожила и сейчас, вызванная чувством одобрения и благодарности.
— Да, — громким, сильным голосом ответил он. — Я могу рассказать все, что знаю о планах стригоев и их местонахождении. И готов вместе с вами встретиться с ними лицом к лицу или остаться в стороне — как вам будет угодно.
— Это может оказать нам бесценную помощь. — Ганс с самым заинтересованным видом наклонился вперед в своем кресле. Я мысленно добавила ему несколько баллов — оказывается, он тоже сторонник нанесения упреждающих ударов по стригоям.
Рич вспыхнул — хотя, может, просто перегрелся на солнце. Пытаясь установить, насколько хорошо Дмитрий переносит солнечный свет, морой и сами уже чувствовали себя не очень хорошо.
— Подождите! — воскликнул он, перекрикивая нарастающий шум. — Мы никогда не поддерживали эту тактику. Кроме того, он ведь может солгать…
Его протест прервал женский крик. Из толпы внезапно вырвался моройский мальчик лет шести и бросился к нам. Кричала его мать. Я остановила ребенка, схватив за руку: я-то не боялась, будто Дмитрий причинит ему вред, а вот у женщины от страха мог случиться сердечный приступ.
— У меня есть вопросы! — заявил мальчик, заметно храбрясь.
Мать потянулась к нему, но я жестом остановила ее.
— Подождите секундочку. — Я улыбнулась мальчику. — Что ты хочешь спросить? Давай, смелее. Я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось, — заверила я женщину, которая с испуганным лицом смотрела на Дмитрия.
Она не могла знать, в состоянии ли я чему-то помешать, но осталась на месте.
— Это неле… — Рич закатил глаза.
— Если ты стригой, — прервал его мальчик, — тогда почему у тебя нет рогов? Мой друг Джеффри говорит, что у стригоев есть рога.
На мгновение взгляд Дмитрия задержался на мне, и снова между нами проскочила искра взаимопонимания. Потом, сохраняя спокойное, серьезное выражение лица, он посмотрел на мальчика и ответил:
— У стригоев нет рогов. Но даже если бы и были, это не имеет значения, потому что я не стригой.
— У стригоев красные глаза, — вмешалась я. — По-твоему, у него красные глаза?
Мальчик наклонился вперед, вглядываясь.
— Нет. Карие.
— Что еще ты знаешь о стригоях? — спросила я.
— У них, как и у нас, есть клыки.
— У тебя есть клыки? — почти пропела я, обращаясь к Дмитрию.
С ним наверняка уже обсуждали это, но когда спрашивает ребенок… Впечатление совсем другое.
Дмитрий улыбнулся — широко, просто потрясающе, и это застало меня врасплох; он очень редко улыбался так. Даже когда он по-настоящему радовался, это была всего лишь полуулыбка. Сейчас же он улыбался от души, обнажив все зубы, точно такие, как у людей и дампиров. Никаких клыков.
На мальчика эта демонстрация явно произвела впечатление.
— Хватит, Джонатан, — с беспокойством сказала его мать. — Ты спросил, а теперь пойдем.
— Стригой очень сильные, — продолжал Джонатан, явно проявляя задатки будущего юриста. — Ничто не может причинить им вред.
Я не стала поправлять его — из опасения, что он захочет увидеть, как сердце Дмитрия пронзают колом. Можно только удивляться, почему Рич не додумался до проверки такого рода.
— Ты очень сильный? — Джонатан тем временем вперил в Дмитрия острый взгляд. — Тебе можно причинить вред?
— Конечно можно, — ответил Дмитрий. — Я сильный, но тем не менее множество вещей могут причинить мне вред.
И потом, будучи Розой Хэзевей, я сказала то, чего, наверное, говорить не следовало.
— Ударь его и увидишь.
Мать Джонатана снова вскрикнула, но быстрый маленький негодяй увернулся от нее, подбежал к Дмитрию и, прежде чем кто-либо успел остановить его — хотя я могла бы успеть, — ткнул маленьким кулачком в колено.
Дмитрий немедленно откинулся назад, сжал руками колено и застонал, как бы от сильной боли.
Кое-кто в толпе засмеялся. Один из стражей подошел к Джонатану, взял его за руку и увел обратно к матери, уже близкой к истерике. По пути через толпу мальчишка оглянулся на Дмитрия.
— Не такой уж он сильный. Не думаю, что он стригой.
Это вызвало новую волну смеха. Третий морой, участвующий в допросе, но до этого помалкивающий, фыркнул и встал.
— Я увидел достаточно. Не думаю, что он должен расхаживать тут без охраны, но он не стригой. Поместите его куда-нибудь в приличное место и приставьте к нему караульных, пока не будет принято окончательное решение.
— Но… — начал было Рич.
— Нечего и дальше тратить время впустую. — Морой отмахнулся от него. — Уже жарко, и я хочу спать. Не утверждаю, будто понимаю, что произошло, но сейчас это наименьшая из наших проблем — когда одна половина Совета жаждет оторвать другой головы из-за этого постановления о снижении возрастного ценза стражей. Во всяком случае, то, что мы видели сегодня, очень обнадеживает… Даже можно сказать, что это чудо, способное изменить всю нашу жизнь. Я доложу ее величеству.
Толпа потихоньку расходилась, на лицах людей было удивление. Постепенно до всех доходило, что если случившееся с Дмитрием — правда, то все наши представления о стригоях должны претерпеть коренные изменения. Стражи, конечно, остались с Дмитрием. Как только он и Лисса встали, я ринулась к ним, горя желанием порадоваться нашей победе. Когда крошечный кулачок Джонатана «свалил» Дмитрия, он еле заметно улыбнулся мне, и мое сердце подскочило — значит, я права, его чувства ко мне не исчезли. Однако сейчас, буквально в мгновение ока, взаимопонимание между нами растаяло. Когда Дмитрий увидел, что я приближаюсь, его лицо приняло холодное, настороженное выражение.
«Роза, — мысленно воззвала ко мне Лисса. — Уходи. Оставь его в покое».
— Черта с два! — вслух ответила я ей, одновременно адресуясь к нему. — После той поддержки, которую я только что тебе оказала, ты все-таки не хочешь разговаривать со мной!
— Мы прекрасно обошлись бы и без тебя, — сухо ответил Дмитрий.
— Правда? — Я просто ушам своим не верила. — Ты, похоже, был очень признателен мне всего несколько минут назад, когда я выдвинула идею, как бы ты мог помочь в борьбе со стригоями.
Дмитрий посмотрел на Лиссу и сказал негромко:
— Я не хочу ее видеть.
— А придется! — воскликнула я. Некоторые люди из рассеивающейся толпы остановились и обернулись на шум. — Ты не можешь вот так просто отмахнуться от меня.
