– Вот почему ты так осторожно обращался со своим мешком, – сообразил вдруг Джон-Том и удостоился за догадливость утвердительного кивка. – Я впервые в жизни встречаю гадателя. На что ты гадаешь?
– Куда стоит повернуть – налево или направо, будет ли успешным замужество, когда сажать те или иные растения и в каких местах, ну и все такое прочее. – Колин подался вперед. – Однако Солис Длинный Хвост делал то, на что не способен никто другой. Он предсказывал будущее, а я, пока он был жив, старался научиться у него в первую очередь этому.
Мадж расхохотался в лицо – вернее, в морду – коале. Дормас громко фыркнула. Сорбл, самый деликатный из всех, только улыбнулся.
– Я же сказал, вы мне вряд ли поверите. – Казалось, Колин не слишком расстроен тем, что дал повод посмеяться над собой. Очевидно, он привык к насмешкам окружающих.
Джон-Том, едва коала кончил говорить, повернулся к чародею. Тот, похоже, не собирался присоединяться к общему веселью. Он пристально разглядывал медведя.
– Значит, – осведомился наконец Клотагорб, – тебя привело сюда не что иное, как гадание на рунах?
– Так и есть. Давным-давно я гадал у себя дома для одного крестьянина. Он хотел узнать, где ему копать новый колодец. Я раскидывал руны шесть раз подряд, хотя место определилось сразу, – ведь надо подать себя, показать, как ты отрабатываешь те деньги, которые берешь с клиентов. И вот я бросил руны в седьмой, последний раз. – Колин судорожно сглотнул. – Они сложились в узор, какого до сих пор еще не выпадало. Я объяснил крестьянину, где рыть колодец, и побежал в библиотеку местной Гильдии волшебников. В конце концов мне удалось отыскать тот узор.
– И? – поторопил Джон-Том, крайне заинтригованный.
– Узор означал грядущее и неотвратимое преображение мира. Перемена должна была совершаться постепенно, шаг за шагом. Вдобавок руны предупреждали, что если не помешать этому преображению, в итоге произойдет грандиозная катастрофа.
– Ты случайно не выяснил, какая именно? – спросил Клотагорб.
– К сожалению, нет. Правильно истолковать узор, в который складываются руны, не так-то легко. Насколько я понял, катастрофа каким-то образом связана с размерами солнца.
– Размерами? – взвизгнул Мадж.
– Узор предвещал нарастание перемен, усиление их воздействия и внезапное увеличение размеров солнца. Сдается мне, уж лучше изжариться на костре дикарей, чем дожидаться светопреставления.
– Сверхновая, – пробормотал Джон-Том и посмотрел, прищурясь, сквозь ветки на мирное полуденное солнце, сияющее в чистом небе. – То есть произойдет пертурбация, которая повлияет на гелиевый цикл, и солнце превратится в сверхновую. Интересно, а что тогда станется с моим миром?
– Слушай, приятель, чтой-то я не разберу. Какая такая сверхновая, и каким она боком пристала к нашему солнышку? Ты что, уже поверил этому лопуху с его костяшками? И потом, пускай даже так, при чем тут мы?..
– Вот почему я оказался в здешних краях, – продолжал Колин. – Я хочу предотвратить последнюю перемену. Руны не сказали, что мне надлежит делать, однако указали дорогу к тому месту, где я смогу чего-то добиться. Я иду туда. – Медведь принял молчание спутников за выражение недоверия к его словам. – Я знал, что вы мне не поверите.
– Наоборот, – произнес Клотагорб, – мы верим тебе больше, нежели ты – сам себе. Ибо ответ на твой вопрос совпадает с ответом на наш. Мы преследуем ту же цель. Нас привело сюда стремление осуществить то, к чему, как выяснилось, стремишься и ты.
– Вот оно что, – проговорил Колин, оглядывая по очереди своих спасителей. – Руны обещали мне помощь, но я и думать не думал, что их обещание сбудется так скоро.
– Погоди, приятель, погоди, – вмешался Мадж. – Если кто кому и поможет, то не мы тебе, а ты нам.
– Какая разница, Мадж, – осадил выдра Джон-Том. – Ты же слышал:
Колин очутился тут по той же причине, что и мы.
– Да, – подтвердил коала. Как ни странно, в его голосе как будто проскальзывало разочарование. – Однако я ошибся в толковании. У меня вышло, что помощь будет состоять в появлении армии из нескольких тысяч воинов. Но если мне суждено проделать остаток пути в компании ходячих диковинок, так тому и быть.
– Кого ты называешь диковинками, гнусная твоя харя? – прорычал Мадж.
– Ну-ка уймись, – велел выдру Клотагорб и вновь повернулся к Колину. – Значит, ты не всегда понимаешь, что говорят руны?
– Боюсь, что нет. Руны несовершенны по самой своей природе, а делать точные предсказания, когда пользуешься несовершенным материалом, невозможно. Полгода назад я потерял впустую два месяца из-за того, что двинулся не в том направлении.
– Ничего страшного, – утешил медведя Джон-Том. – К твоему сведению, я чаропевец. Так вот, пару раз случалось так, что мои чаропения приводили вовсе не к тому результату, которого я добивался. – Юноша кинул предостерегающий взгляд на Маджа, однако, по счастью, мысли выдра были, по всей видимости, заняты чем-то другим, а потому он упустил прекрасную возможность пройтись по поводу магических способностей приятеля.
– Мы поможем друг другу, – изрек Клотагорб. – Я рад приветствовать тебя и надеюсь, что мы найдем общий язык. Я знаю, что является причиной перемен; мне известно также, где приблизительно эта причина находится. Объединив усилия, мы сможем с большей вероятностью рассчитывать на успех.
– Скажи мне, человек, – проговорил Колин, взгляд которого выражал некоторую растерянность, – он не обманывает?
– Клотагорб почти никогда не обманывает. Сейчас он говорит правду.
– Я в жизни не пробовал раскидывать руны, – признался чародей, – и в частности, из-за того, что наслышался о неточности предсказаний. Но вполне может быть, что ты окажешься полезен там, где не достанет тех способностей, коими обладают остальные. Во всяком случае, лишняя крепкая рука в подобном путешествии отнюдь не будет помехой. Мы встретим опасность плечом к плечу.
– Я рад, что теперь мне есть с кем поболтать, – отозвался Колин. – Мы, коалы, по возможности избегаем одиночества. – Он заколебался. – Знаешь, старик, если я ничего не напутал, времени у нас в обрез. Мы можем не успеть.
– Можем, – согласился Клотагорб, – но отсюда не следует, что мы обязательно не успеем. Когда речь идет о пертурбаторе, надо помнить, что он изменяет не только пространство, но и время. Поэтому достаточно вероятно, что, хотя сроки и поджимают, у нас пока сохраняется известная свобода действий.
– Хорошо, коли так, – буркнул медведь.
– Сильнее всего, – продолжал Клотагорб, устремляя взгляд в сторону величественных, увенчанных снежными шапками горных вершин, – я опасаюсь того, что безумец, который завладел пертурбатором, мало-помалу начинает понимать, как управлять происходящими переменами.
– Тем лучше, – заявил Джон-Том. – Раз так, он, быть может, помешает солнцу превратиться в сверхновую.
