— Да Бог с тобой, Генка! Верь во что хочешь! — весело отозвался Алексей. — А я спать пошел. К Насте. — Он поднялся и уже стоя на ногах, сказал:
— Я не стану спорить с тобой. И смеяться тоже не стану. Но я сам — простой человек и хочу, чтобы ты знал: если для счастья моей Анастасии мне придется разрушить империю, я не задумаюсь ни на секунду!
И ушел.
— Ага… — пробурчал ему вслед Черепанов. — Простой человек… Простой, блин, король варваров и по совместительству римский легат… Разрушать-то любой горазд, а у меня, может, мечта…
И тоже отправился в шатер. К Коре. Ради которой он тоже был готов разрушить империю, но предпочитал всё же найти способ сохранить и то, и другое.
Глава пятая
Сарматская степь. Святилище злого бога
Истукан по имени «Врата Горизонта» стоял на пригорке. За просторной оградкой из стоячих камней. Выглядел внушительно. Традиционные дары громоздились почему-то не у подножия, а на приличном отдалении.
Черепанов вопросительно взглянул на Ачкама.
— Ближе — нельзя, — сказал сарматский вождь. — Это злой бог. Может схватить тебя и забросить дальше края мира. Такое случалось.
Сарматский шаман подбежал к оградке, заплясал, замахал лошадиным хвостом.
На него не обращали внимания. Сарматы — по привычке, остальные — потому что разглядывали истукана. Идол выглядел колоритно. Устрашающе. Нездешне.
— Слышь, Ген, а ведь это почти поп-арт, — по-русски сказал Коршунов.
— Может быть. Я в этом не разбираюсь. Зато почти уверен, что здешними технологиями такое не изготовить.
— Почему так решил.
— Посмотри, какие узоры, какие изгибы…
— Ну и что? В Риме и не такое режут…
— Так то — в Риме, — покачал головой Черепанов. — Здешних «каменных богов» видел? Булыжники булыжниками.
— Допустим, ты прав, — согласился Коршунов. — Хотя я легко могу допустить, что могли и местные постараться. Или какой-нибудь взятый в плен зарубежный ваятель.
— Ага. Ты объем работ прикинь. Это же гранит, а не туф. И добавь к этому то, что наш источник сигналов где-то поблизости.
— Где-то — это не значит прямо здесь, — возразил Коршунов. — Вот была бы у нас рация… Ладно, допустим, перед нами артефакт чужинского происхождения. Источник сигналов тоже тут. Значит, что выходит? Инопланетяне артефакт подкинули?
— Шут его знает, — вполне серьезно ответил Черепанов. — А чего, кстати, ты ждал? Бога Вотана с радиопередатчиком? Надо бы поближе глянуть. Вдруг у него антенна из спины торчит?
— Ну, так давай подъедем, поглядим, — ответил Коршунов и тронул коня.
— Не стоит, Аласейа, — негромко сказал Ачкам, заметив это движение. — Что, если бог утянет тебя?
— Тогда ты проводишь моих друзей домой, — сказал Коршунов. И, по-русски: — Поехали, Генка!
Алексей пошутил. Он не верил, что с ними может что-то случиться. Во всяком случае, что-то нехорошее. Коршунову так долго твердили о его невероятной удачливости, что он и сам в нее уверовал. Но ведь были же основания!
— Твои друзья вернутся домой, — очень серьезно ответил Ачкам. — Обещаю!
— Эй, а вы куда? — воскликнул он, увидев, что Анастасия и Корнелия тоже двинулись за ними. — Настя, ты же слышала, что вождь сказал!
— И ты думаешь, я испугаюсь какого-то каменного кумира? — надменно произнесла Анастастия. — Господь защитит меня от происков беса.
— Не надо, Кора, это может быть опасно! — встревожился и Черепанов.
Корнелия покосилась на гречанку. Как можно допустить, что она, дочь и внучка императоров, боится, когда не боится какая-то девка из Антиохии!
Но мужу она заявила другое:
— А если что-то случится с тобой? Хочешь оставить меня одну в этой дикой степи?
Так что к идолу они поехали вчетвером.
Сарматский шаман попытался воспрепятствовать, но Ачкам прикрикнул, и шаман убрался с дороги.
Антенны в спине идола не наблюдалось. Но и без антенны он выглядел весьма неординарно. Вблизи он оказался еще причудливее, чем издали. Выяснилось, что у каменюки обработаны все четыре грани, и с каждой пялится своя образина. Все — разные. Объединяло их одно: от всех четырех чудовищных ликов сквозило мистическим ужасом. Резал их настоящий гений.
Женщины и Алексей остановились в пяти шагах, а вот Черепанов спешился и, держа коня в поводу, подошел к идолу вплотную.
— Ну и что дальше? — поинтересовался Коршунов. — Споем для него «Прощание славянки» и поедем домой?
— Знаешь, Лёха, кого мне напомнил этот сарматский бог… — произнес он задумчиво.
— Кого?
— Януса, — сказал Геннадий. — Помнишь? Двуликий бог Порога. И врат, кстати. И времени — по совместительству. Только у Януса два лица, а у этого — четыре. А еще, Леха, хочу тебе напомнить, что Янус — мой бог-покровитель. И обрати внимание… — он поднял руки и продемонстрировал татуировки на запястьях: «CCC» на правой руке и «LXV» — на левой
[95]
. Затем торжественно, хотя и не без иронии произнес:
— Сальве, старший брат двуликого Януса! Прими от нас дар уважения и одари нас согласно нашим желаниям и твоей щедрости!
Подмигнул Коршунову и возложил руки на гранитную глыбу.
И идол исчез.
Глава шестая
Дар каменного бога
За спиной Черепанова вскрикнула Корнелия. Геннадий стремительно обернулся… И сам едва сдержал возглас удивления.
Исчез не только идол. Исчезла каменная загородка вокруг капища. Исчез сарматский шаман. Исчез Ачкам с воинами. Исчезли готы Агилмунда. И сам Агилмунд.
Вокруг лежала первобытная степь, а от всей команды остались лишь они четверо: Леха, Настя, Кора и сам Черепанов. Зато степь не изменилась. Нет, все-таки изменилась. Вон тот холм определенно стал пониже. И этой рощицы справа раньше не было.
— Ни фига себе… — по-русски пробормотал Коршунов. — Генка, ты его что, в рукав спрятал?
— Оглянись, — спокойно произнес Черепанов.
Коршунов оглянулся. На этот раз его реплика была посочнее.
— И куда они все делись? — растерянно проговорил он.
— У меня спрашиваешь? Кто из нас физик?
— Такой физике меня не учили… — пробормотал Коршунов. — Ну и что теперь делать?
Черепанов принюхался. Кажется и воздух тоже изменился. Или нет? По крайней мере дышалось нормально. И кони спокойны просто на удивление.
