За столом рядом с Куатемоком оказался благообразный монах, худощавый, с загорелым лицом и серыми внимательными глазами, его звали патер Ольмедо. В течение всего обеда патер пытался разговаривать с принцем, конечно же безуспешно… Увы.
На столе было много вина, и, пользуясь случаем, Куатемок не отказывал себе в удовольствии, тем более что вино оказалось весьма неплохим на вкус. Неплохим…
Как задержаться здесь? Как выполнить приказ тлатоани? Вот мысли, которые терзали принца всю ночь, не давая заснуть. Ворочаясь на циновке, молодой человек чувствовал тепло сладко спящей Тескаль. Зачем он взял ее? Чтобы подвергнуть опасностям? Нет, не нужно было брать, хоть и просилась. Скорей, скорей отправить их всех обратно – Зеркальце, Сиуа и всех прочих. И воинов-тлашкаланцев. О, этих особо – для связи. Настал черед приказать… нет, просто поговорить.
Встав, Куатемок погладил по спине спящую девушку и, заглянув под соседний полог (индейцы спали на улице), негромко позвал:
– Эй!
– Я здесь, господин! – словно из-под земли вырос из ночной тьмы вооруженный коротким копьем воин.
– Ты кто?
– Куаштлак, господин.
– Разбуди старшего. Пусть придет сейчас к старой сосне… К той, в которую стреляли. И все пусть придут.
– Я понял.
Усевшись у сосны, Куатемок смотрел на ночное небо, полное сверкающих звезд. У причала, у строящихся городских ворот Вера-Круса, ярко горели факелы, и было хорошо слышно, как перекликаются часовые. В море угадывались черные тени судов. Сила!
Ничего… У тлатоани сила куда большая. Вот только что противопоставить коварству и хитрости белых людей?
Только свое коварство и хитрость.
– Мы пришли, господин.
О, молодцы, явились незаметно. Куатемок улыбнулся:
– Хорошо. Теперь слушайте и запоминайте. Скоро караван вернется обратно. Я же – останусь здесь. Останусь один… Нет! Не возражайте – это приказ великого тлатоани. Теперь я доверил эту тайну вам. Эшапаньотль обязательно пойдут к Теночтилану, как бы тому ни противился тлатоани. Их довольно много, плюс союзные племена – это сильно замедлит движение. Вы же – быстроногие вестники – будете ждать меня: двое – в Халапе, еще двое – у города Хонакотлан и двое – в Тлашкале, ибо белые люди, несомненно, туда явятся. Каждый из вас должен быть хитрым, терпеливым и быстрым – вы такие и есть, и я уверен в вас.
– Клянусь Коатликуэ, мы выполним все, господин! – с чувством отозвался Несауа. – Можешь на нас положиться.
– Не сомневаюсь. – Принц положил руку на плечо воина. – Извини, брат, что не предупредил вас раньше. Все нужно знать по мере надобности. Поверьте, так лучше… и безопасней. Это странное убийство… я не верю в разбойников. Среди караванщиков наверняка есть соглядатай… и не один. Будьте осторожны на обратном пути… Ваше исчезновение не должно вызывать подозрений. Итак, вы запомнили?
– Да, господин. – Несауа ответил за всех, поистине, это был благородный и славный малый. – Двое – в Халапе, у тотонаков, двое – в Хонакотлане и двое в Тлашкале. Не беспокойся, мы отыщем тебя и в точности передадим твои слова великому тлатоани Моктекусоме.
– Я верю в вас… и хочу попросить ничему не удивляться. Эшпаньотль – хищные и алчные люди, способные в пух и прах разнести все наши города. Они очень сильны, они хитры и коварны, нельзя верить ни одному их слову. К тому же Кортес пользуется нашей рознью. Тлашкаланцы, тотонаки, миштеки, колуа – все друг другу враги и враги ацтеков. Увы, мой народ принес другим немало зла! Верьте, я бы хотел изменить это… Нет! Не «хотел бы», а изменю! Чтобы Теночтитлан, Тлашкала, Халапа да та же Семпоала стали бы городами-братьями. Чтобы такие воины, как вы, чтобы все честные люди – торговцы, ремесленники, масеуалли – чувствовали себя в Тлашкале так же хорошо, как в Теночтитлане. Чтобы никогда… слышите, никогда не было больше кровавых жертв!
– Но, господин…
– Именно так! Многие сейчас забыли, но великий Кецалькоатль говорил: богам не нужно человеческих сердец и крови, вполне достаточно цветов. Только цветов!
– Но жрецы…
– Тем хуже для жрецов! Вы видели бога белых? Бога Креста… Не есть ли это ипостась Кецалькоатля? Да, близится новая эра, эра Кецалькоатля, верно говорят жрецы… Только в одном они лгут – великий Кецалькоатль пришел не для погибели и мести, о, нет – он явился для новой жизни. Для нового мира без кровавых жертв, боли и страха. Да-да, именно так! Одного я боюсь – не явился ли он слишком поздно?
– Ты не очень понятно говоришь, господин, – шепотом заметил Несауа. – Но в твоих словах много мудрости… И так же много ужасного. Как это – не верить жрецам?
– Есть жрецы… А есть боги. Великий Кецалькоатль, ипостаси которого поклоняются белые люди, – это же наш бог! И он защитит нас… без всяких кровавых жертв. Жертвовать нужно собой… Сражаясь!
Поговорив с воинами, Куатемок отправился спать… Тескаль не было! Нет, вот явилась…
– Ходила к ручью умыться… Здесь так много москитов!
– Да уж, – тихонько хохотнул молодой человек. – Нашли место, где выстроить город, – настоящая болотная хмарь.
– Я так замерзла…
Дрожа, девушка прижалась к принцу всем своим жарким телом, и Куатемок гладил, сжимал ее обнаженное тело… обнаженное… так ведь и бегала к ручью – голой…
– Ах, как мне хорошо… – Зеркальце уперлась в грудь юноши твердыми сосками, и он властно притянул девчонку к себе…
А с неба смотрели звезды, и где-то далеко отражались в море горящие у ворот испанской крепости факела.
– Ах, как хорошо… Ах…
Через два дня почтека собрались в обратный путь, дабы передать великому тлатоани настойчивую просьбу Кортеса. Куатемок ходил смурной – все никак не мог придумать повода остаться, вот не приходило в голову – и все. В конце концов решил остаться просто так, безо всякого повода, потому что решил. Якобы из чистого любопытства – что, вообще-то, вполне соответствовало истине.
Пригладив растрепанные со сна волосы, принц подошел к Некоку, деловито упаковывающему в плетеные короба дорожные припасы.
– А, Куа! – обрадованно воскликнул тот. – Как спалось? Как твоя девчонка? Знаешь, видел ее вчера у Малинциль… ох, и любопытная же!
– Да, я сам ее посылал… поболтать через Херонитля. Просто интересно, откуда же она такая взялась, эта Малинче?
– Говорят, ее продали в рабство родители, еще давно, в детстве. Продали в Табаско, а уж тамошние жители в числе прочих рабынь подарили ее эшпаньотль. А тут она расцвела – сам видишь! Поговаривают, даже предводитель белых ее слушается и почитает, вот так наложницу выбрал!
– Да, великая женщина, что и говорить. – Куатемок немного помолчал, посмотрел по сторонам, на строящуюся крепость и изящные обводы стоящих на рейде судов, а уж потом продолжил: – Знаешь, а ты так и не познакомил меня с твоим другом… как его, Бернатль, да?
