— Нет. — Александр отозвался, не задумываясь. — Только себе. И тем, ради которых живу. Я здесь с важным делом, а друзья мои затерялись в военных походах. Каждый человек ценен и… Если у тебя, Эльмунд, нет важных и неотложных дел, то я хотел бы попросить: не согласился бы ты кое в чем помочь мне?
— О, конечно же! — Лицо мальчишки озарилось радостью.
Он был очень похож на отца, светловолосый, худенький, с таким же вздернутым носом. Только глаза — блестящие, густо-карие, — наверное, в маму.
— Клянусь Святой Троицей, — Эльмунд даже привстал. — Я сделаю все, что ты попросишь, ибо ты — единственный друг моего отца, брат даже! Матушка говорила, как отец сокрушался, что тебя не было на их свадьбе.
— Ты клялся Троицей? — тихо спросил Саша.
— Да! Я католик.
Час от часу не легче! Мало того, что сын заговорщика и опасный королевский родич, так еще и это… Быть католиком в царстве ариан чревато неприятностями.
— Идем отсюда. — Подождав, когда парнишка насытится, Александр расплатился с трактирщиком и, быстро поднявшись, вышел.
Эльмунда не пришлось долго ждать.
— Ты сказал, пять лет без родителей. Где ж ты все это время жил, что делал?
Подросток опустил глаза:
— Можно, ты не будешь об этом спрашивать?
— Хорошо, не буду. Тогда идем, пока поживешь у меня. Если, конечно, не передумал.
— Нет-нет! Не передумал, что ты! — Эльмунд выкрикнул это поспешно, испуганно. Как будто боялся, что неожиданно обретенный родич вдруг возьмет и исчезнет.
— Нам сейчас налево… Вон за тем прекрасным храмом!
— Это церковь еретиков!
Ишь ты…
— Нам сейчас — по лево, — забывшись, Атександр произнес по-латыни.
— Надо говорить «влево», а лучше — «налево», — тут же поправил Эльмунд. — Матушка меня учила ромейской речи.
— Тебе придется немного поизображать моего слугу.
— Как прикажешь!
Ну хоть с этим, наверное, проблем не будет.
Паренек был в чем-то очень наивен: взял да пошел с вовсе не знакомым, по сути, человеком. Ну и что, что «Товарищ» на левом предплечье? А вдруг…
По пути Эльмунд постоянно скашивал глаза и радостно улыбался. Ну еще бы ему не радоваться: внезапно обрел родственника! А до этого жил, потеряв все…
Как именно жил? Да просто-напросто выживал, одиночка здесь никому не нужен. Скорее всего, нищенствовал или пристал к какой-нибудь шайке и промышлял разбоем, других вариантов нет. Потому и рассказывать ничего не хочет. Ладно, до конца весны время есть.
А вдруг повезет хоть что-нибудь узнать об Ингульфе? Только осторожно, под видом борьбы с остатками заговора. И не по своей воле, вестимо — подобная инициатива здесь вызывает самые обоснованные подозрения. А зачем привлекать ненужное внимание? Вот если только мягко, почти незаметно, натолкнуть начальство на нужный приказ…
Что Саша и сделал уже через пару недель после встречи с сыном Ингульфа.
~~~
Как обычно, по вечерам они сидели втроем в «Черепе» или «Вишне». Александр и его коллеги-соперники — Эвдальд Корабельщик и Манций Зерно лениво потягивали вино, посмеивались, обсуждали последние сплетни, в общем, как старые друзья-приятели, но каждый из троицы имел всякие основания подозревать других в наушничестве и наушничал сам.
В том числе и Саша: а как же иначе он мог отвечать на вопросы Гуннериха об этих двоих? Правда, по-крупному он их не закладывал, так, по мелочи — о девочках, о пьянстве и прочем, — кто другой и грехом-то не счел бы подобное. Но Гуннерих мотал на ус все!
Что же докладывали о нем самом, Александр не ведал. Впрочем, ничего особо страшного наверняка в тех доносах не было. Потому что, если бы было, так наследник-то на расправу скор!
Сначала обсуждали каких-то пьяниц, не столько с укором, сколько с веселым сочувствием, потом перешли на недавнюю драку, случившуюся то ли в «Ноге», то ли в «Черепе». Потом, как-то сама собой — при умелом Сашином направлении — беседа перекинулась на давний заговор, искры которого, как всем почему-то казалось, еще тлели.
— Да-да! — распаляясь, бил себя в грудь Эвдальд. — Не все, не все еще погасло, еще теплится пламя. У казненных остались братья, дети, племянники и прочая родня, а ведь все знают, что дурную траву надо вырывать с корнем!
— Все правильно! — охотно поддакнул хевдинг. — Нам всем нельзя слишком расслабляться.
На следующий день Гуннерих вызвал их всех! И поручил каждому, наряду с прочими делами, заняться, по мере возможности, новыми заговорщиками — прежние-то были давно казнены.
— Но их дети и прочая родня может захотеть отомстить! — Наследник четко выразил вчерашние мысли своих подчиненных. — Вот взять хотя бы тот недавний случай, когда вы, ротозеи, совсем никого не нашли.
— Мы еще не закончили искать, господин, — негромко напомнил Манций.
Эвдальд ухмыльнулся:
— У нас же есть улика — лук!
— Хм, лук… и что с этого? — Темные глаза гуннериха наливались гневом.
— У тебя были хорошие доспехи, господин, — осторожно произнес Корабельщик. — Но все же их можно было пробить из такого лука.
Наследник вскинул голову:
— Что вы хотите сказать?
— Это боевой лук, — пояснил Манций. — Кто-то просто не смог натянуть тетиву в полную силу.
— Значит, стреляла женщина! — Гуннерих вовсе не был глуп. — Или ребенок. О, это все старые семена заговора. Не до конца выкорчевали ростки, из которых может снова вырасти лес.
— Значит, эти ростки нужно поскорее вырубить, господин. Выжечь!
— Да! Но сначала их надо обнаружить, в чем вы, я смотрю, не слишком преуспели.
— Но, господин…
— Быстрее надо искать. Быстрее! — Гуннерих нехорошо прищурился. — Найдите того, кто в меня стрелял, подвергните пыткам, узнайте, с кем связан… Мне вас учить? За работу. И помните: всех прежних и новых обязанностей с вас никто не снимал.
~~~
Это называлось «получить от начальства втык». Причем в данном случае очень даже за дело. Точнее, за его отсутствие: несостоявшегося убийцу так и не нашли.
— А ведь наследник прав, говоря о женщине или ребенке, — вполголоса рассуждал по пути Манций. — Мы искали мужчину, воина. Значит, надо снова послать людей по тавернам, пусть разыскивают женщину! Ребенок… Хм… Вряд ли.
— Да! — кивнул Александр. — Мне тоже почему-то кажется, что стреляла женщина. И это составит немало трудностей в поисках. Ведь всем известно, что женщины чрезвычайно хитры и коварны. Знаете, с кем следует поговорить в первую очередь? С веселыми девками из лупанариев и харчевен — уж эти-то знают все!
— Поистине, лучше не скажешь! — Манций Зерно даже не скрыл своего восхищения. — Надо обойти все лупанарии и харчевни. Правда, людей у нас не хватает, придется самим.
