Гриша улыбнулся им, помахал рукой. Девчонки засмеялись, одна, кажется, даже подмигнула. А может — и нет, может, показалось просто.
Между тем небольшой караван Тисока миновал высоченную пирамиду — на взгляд Олега Иваныча — метров тридцать — подобные же сооружения, только чуть поменьше, располагались напротив, по другую сторону площади.
— Святилище Уицилапочтли, главного бога теночков, — кивнув на пирамиду, благоговейно произнес Тускат.
Адмирал-воевода усмехнулся. Ну вот и встретились. Так вот ты какой, северный олень… Уицилапочтли. Не зря, выходит, твое изображение украшало стены адмиральской каюты «Святой Софии». Видно, в недобрый час привез тебя на новгородскую землю покойный ушкуйник.
— А рядом с ним — храм Тлалока, древнего божества дождя и цветов.
— Тлалок? — переспросил Гриша. — Почти как — Тламак.
— Именно, — кивнул Олег Иваныч. — Я, правда, не подозревал, что Ванькин приятель — ацтек, врать не буду, но все же… Помнишь, как он испугался, увидев изображение Уицилапочтли?
Гриша ничего не ответил. А что тут было отвечать? Проморгали целую шпионскую сеть — вернее, почти вычислили, да поздно! Вот и вляпались теперь по уши. Попробуй, выберись.
— Мы пришли, — прервал его невеселые думы Тускат. — Дворец Ашаякатля, великого тлатоани теночков!
Резиденция правителя ацтеков находилась на противоположной от храмов стороне площади и растянулась версты на три, если не больше. Вышедший к каравану воин в блестящем плаще из перьев — видимо, начальник дворцовой стражи — приветствовал выбравшегося из носилок Тисока. Тот что-то быстро заговорил, время от времени кивая на пленников. Выслушав его, начальник стражи сделал знак воинам, и те вмиг окружили Олега Иваныча и Гришу. Затем оба — Тисок и стражник — поднялись во дворец по высоким ступеням. Задержавшись у самого входа, Тисок оглянулся, жестом подозвав масатланца. Тот низко поклонился и быстро взбежал на крыльцо.
Предоставленные самим себе (и воинам) пленники с любопытством осматривали двор. Прямо перед ними располагался собственно дворец — широкое трехэтажное здание из красноватого камня, выстроенное террасами — каждый последующий этаж занимал меньшую площадь, нежели предыдущий. Все выступы и крыша, естественно, были покрыты цветами, названия которых ни Олег Иваныч, ни Гриша не знали, но определенное эстетическое удовольствие от их созерцания все-таки получали. Слева от дворца, к которому вела усыпанная мелким желтым песком дорожка, находился сад, а чуть дальше, за раскидистыми деревьями, клетки с рычащими зверями.
— Надеюсь, у них нет милого обычая бросать гостей на растерзание тиграм, — покосившись в ту сторону, пошутил Олег Иваныч.
Гриша его не слушал — он не отрываясь смотрел на дворец. Вернее, на процессию, спустившуюся из дворца к дорожке и направляющуюся сейчас к ним. Это были полуобнаженные девушки в узких набедренных повязках, расшитых бисером. Девушек вел Тускат.
— Белый касик и его друг! Великий тлатоани Ашаякатль примет вас вскоре, — подойдя ближе, торжественно провозгласил он. — Пока же — совершите омовение и отдохните с дороги. Девушки проводят вас.
Пленники переглянулись и пошли вслед за девушками. Позади двинулись воины. Оставшийся во дворе масатланец проводил их долгим завистливым взглядом.
Пройдя мимо зверинца, девушки с гостями свернули налево, туда, где среди цветущих растений сверкнула голубизна бассейна.
— Ох, Олег Иваныч, чувствую, влипли мы, — покачал головой Гриша. — Сейчас искупают нас да там же и утопят. — Он подозрительно осмотрел бассейн.
— Ладно, бог не выдаст, свинья не съест! — махнул рукой Олег Иваныч и, быстро сбросив одежду, с разбега нырнул в воду. — Давай, Гриша! Хорошо! — вынырнув, засмеялся он.
— Боюсь я, сомневаюсь…
Девушки, окружив Гришу, со смехом принялись стаскивать с него одежду.
— Ой, Олег Иваныч! Напали… Ай, щекотно.
Наконец и освобожденный от одежды Гриша тоже оказался в бассейне.
— Чего девчонок с собой не позвал? — хлопнул его по плечу Олег Иваныч. Гриша призывно махнул рукой. Девушки что-то быстро заговорили, видно, нельзя им было вместе с гостями купаться.
— А водные процедуры здесь, кажется только для ВИП-персон, — перевернувшись на спину, заметил Олег Иваныч.
— Для кого?
— Для особо почитаемых гостей, типа вот нас с тобою.
— Ага, — невесело усмехнулся Гриша. — Особо почитаемых гостей, чай, силком-то в гости не волокут! А девки вообще ничего тут, не страшные, особенно вон та, черноглазая.
— Да все они тут черноглазые.
— Нет, у этой глаза другие, — возразил Гриша. — Не как у остальных, узкие, а словно бы у турчанки. Ишь, как ресницами хлопает. Красивая.
Олег Иваныч посмотрел на девушку, удостоившуюся особой отметки старшего дьяка Гришани. Действительно, красивая. Стройная, длинноногая, живот плоский, грудь… высший класс! На шее — золотое ожерелье дивной работы.
— Повелитель Ашаякатль желает видеть вас!
На краю бассейна неслышно возник Тускат. Прогнал куда-то девчонок, одну, кажется, ущипнул.
— Ну, веди нас, друг Горацио, — одевшись, пошутил Олег Иваныч.
Они снова пошли меж деревьев, меж разноцветных клумб, меж искусственных гротов, журчащих ручейков, дорожек, ажурных беседок, мостиков. В ветвях деревьев негромко пели птицы.
— Да это же просто рай! — восхищенно присвистнул Гришаня.
Великий тлатоани Ашаякатль — высокий, не старый еще мужчина в бирюзовом плаще с рисунком в виде голов чудовищ и золотой пекторалью на груди — принял гостей в низкой просторной зале, по стенам которой были развешаны различные образцы оружия. Деревянные мечи со вставками из острейшего обсидиана, украшенные перламутром палицы, кремневые дротики, обильно покрытые полированным золотом щиты, копьеметалки.
Вдоль стен толпились сановники — также полуголые и босиком, но в великолепных плащах с мозаикой из птичьих перьев, на груди мерцали золотом ожерелья, на руках и ногах сверкали драгоценными камнями браслеты. Вельможи с любопытством смотрели на вошедших пленников.
Сам правитель сидел на широкой скамье в окружении мудрых старцев и еще каких-то людей самого отвратительного вида с нечесаными космами — видимо, жрецов. Тут же вертелся масатланец Тускат — видимо, в роли переводчика.
— Приветствуем тебя, о великий Ашаякатль, царь теночков! — поклонившись, произнес Олег Иваныч. — Жаль, мы в гостях у тебя не по своей воле.
Ашаякатль улыбнулся краем рта. Что-то негромко сказал почтительно склонившемуся перед ним Тускату.
— Во всей вселенной есть только одна воля — воля богов, — перевел слова тлатоани масатланец. — А мы лишь ее исполнители и не более. Раз ты и твой друг здесь — значит, на то была их воля.
— Логично, — кивнул Олег Иваныч и тут же поинтересовался планами ацтекского правителя в отношении Ново-Михайловского посада и вообще новгородцев. Дружить хотят иль воевать?
