Алексей быстро осмотрел двери… Эх, дурачинище – раньше надо было смотреть, а теперь – чего уж? Опять руки в ноги – да бежать, дело привычное. Ежели б не милиционеры-пижоны, явно решившие похвастать новым транспортным средством на всю деревню, беглецу пришлось бы куда как худо, а так…
Выскочив в сени, быстро навесил замок, закрыл ключиком – умел! – и – оп! – уже в огороде, затаился пока за навозною кучей, дожидаясь удобного для бегства момента – чтоб не увидели, чтоб не погнались.
А милиционерики-то попались ленивые – и явно не местные, ну уж конечно, откуда тут отделение, опорник один есть – и хватит. Эти были другие – из вневедомственной охраны или подобной конторы… ну да – вон и эмблема на дверце – «сова»…
Ага, подъехали. Заглушили сирену, вышли. Один толстый, осанистый, судя по погонам – старшина, второй – невысокий сержант с резиновой дубинкой. Кроме дубинки, само собой кобуры с пистолетами, за спинами – у каждого – короткий автомат, а к тому же еще и наручники, рации… Да, был еще третий, водитель, так из-за руля и не вышедший.
– Пентолово, Пентолово, ответь Вахтолову, – осмотрев сени и дом, прокричал в рацию старшина.
– Слушаю тебя, Вахтолово, – гнусаво отозвалась рация. – Что там у вас?
– Замок не тронут, двери, окна не вскрыты. Похоже, сама собой сработала, зараза этакая.
– Понял тебя. Ложная тревога. Возвращайтесь.
– Есть.
Сунув рацию в карман форменной рубашки, старшина забрался обратно в машину. А вот сержант не спешил, похоже, хваткий был парень, и что-то его здесь явно смутило, насторожило, как хорошего охотничьего пса.
– Слышь, Вась, а тут следы… Недавно по огороду бегал кто-то! Может, сходим, посмотрим?
– Да что там смотреть-то? – ленивому старшине явно было влом снова вылезать из машины. – Замки-двери-окна целы, так и укажем в рапорте… Поехали, ужин скоро.
– Но ведь сигнализация-то…
– Эх, Петро, молодой ты ишшо – оттого и такой нервный. Серый, скажи ты ему, обычно мы за смену сколько раз так катаемся?
– Много катаемся, – закуривая, хмуро подтвердил водитель. – Надо с хозяйки, как вернется, за бензин высчитать. Десять верст сюда, десять обратно – шутка ли! Давай, Петро, садись, да поехали. Местным потом позвоним – пусть-ка дружинничков пошлют, ближе к ночи.
– Да не пошлют они никого – все пропавших пацанов ищут.
– Ну, то уж не наше дело. Садись давай.
Пожав плечами, сержант поправил висевший за спиной автомат и полез в машину. Гулко хлопнула дверца, заурчал двигатель и милицейский «УАЗ», теперь уже без сирены, но с мигалкою, сноровисто развернувшись, ходко покатил к шоссе.
Алексей же, выждав еще минут двадцать, снова заглянул в сени и, набросив на плечи висевшую на старом гвозде куртку, зашагал через ручей в деревню. Остро вставал вопрос – где ночевать? Можно было бы, конечно, остаться и в избе, но протопроедр не любил рисковать зря – тем более, упоминались какие-то там дружинники. Сам-то участковый, старший лейтенант – или капитан уже? – Иван Бобриков, уж ясно, поленился бы проверять какую-то там избу, а вот помощников почему б не послать? Чтоб зря без дела не ошивались.
Нет, бабкина изба – это крайний вариант, как и дачи – ишь, как за них сейчас взялись, охрану наняли… В принципе, тепло, можно пока и в лесу перекантоваться. Где-нибудь подальше от района поисков. А что? Прикинуться рыбаком или просто туристом – тут таких чудиков много. Главное, на милицию не нарваться – не потребовали бы документы. А сейчас вот вполне можно нарваться, вечер скоро, с поисков возвращаться будут… Пересидеть бы где, черт. Может, все ж таки наплевать, да обратно в бабкину избу податься? Заночевать, а уж потом, с утречка, раненько – в леса, вдоль ручья, вдоль реченьки. В лесу-то и дичь можно запромыслить, и рыбу, да устроиться барином в охотничьем шалаше, где и котелок, и соль, и спички да еще что-нибудь худо-бедно найдется. Алексей подобные шалашики знал – не раз в этих местах рыбачил, считай, все детство и юность провел.
Пока шел – раздумывал – и неожиданно пришедшая в голову идея все больше казалась беглецу неплохой, очень даже неплохой, богатой! Сиди себе в лесу, тихохонько, словно мышь, дожидайся бабку, никому не мешая, рыбку лови – красота! Отпуск, вот, ей-богу, отпуск! Каникулы. Вот еще бы мальчишек тех, потеряшек, побыстрее нашли…
Ноги словно сами собой привели Алексея к клубу. Как ни странно, выходившие на широкое – с колоннами-портиком – крыльцо двери оказались гостеприимно распахнутыми, что и понятно – все-таки воскресенье – танцы. Все приезжие, правда, свалят в город, не лето, чай, каникулы кончились. А потому и танцев может не быть! Хотя, с другой стороны, тут студенты на картошке… Значит – будут.
Так, рассуждая, молодой человек огляделся по сторонам и вошел в клуб, осматриваясь в поисках какого-нибудь чуланчика, комнатенки, где можно было отсидеться. С другой стороны клуба находился опорный пункт милиции, и это было сейчас удобно – мало ли кто-нибудь видел Алексея в огороде бабки Федотихи, тогда искать беглеца уж если где и будут, то только не здесь… Черт, где бы спрятаться-то? Кажется, была здесь одна комнатка… бывший комитет комсомола… Да, а еще те, в которых кружки – всякие так макраме и прочие.
– Все, мальчики, все, библиотека закрывается!
О! Услышав усталый женский голос, молодой человек поспешно спрятался за старой портьерой и тут же зажал себе нос, стараясь не расчихаться от пыли.
– Библиотека закрывается, говорю вам. Послезавтра придете. Что вам подыскать? Лермонтова? Подыщем… Нет, Акунина и Бушкова не найдем – только по записи. И Стругацкие.
Галдя, на крыльцо вышла стайка ребятишек, затем послышались шаркающие шаги. Скрипнула дверь. Лязгнул замочек…
– До свиданья, Ирина Артемьевна.
– До свиданья, мальчики. Заходите.
А замочек-то того… обычная «контролька». То ли в библиотеке воровать нечего, то ли тут непуганых идиотов край. Скорее, первое, ну что возьмешь в нищем учреждении культуры? Пару стеллажей? Или списанные тома В. И Ленина? Вряд ли тут найдется что-то более ценное, типа компьютера или цветного принтера, вряд ли. Не тот уровень – сельский.
Протпроедр даже не стал вскрывать замок, а просто, не торопясь, вывинтил ножиком державшие замочные скобы винтики – плевое дело! Потом аккуратно закрыл за собой дверь – так, чтобы зависшие в скобах винты встали в свои же пазы, заложил за дверные ручки швабру – отлично! Спи хоть два дня подряд – завтра ведь тут выходной, библиотекарша говорила.
Молодой человек так бы и сделал, да вот не спалось что-то. И рановато еще, и светло – солнце только еще садилось. От нечего делать беглец уселся у окна, за занавескою и принялся наблюдать за жизнью деревни. Вот по площади, поднимая пыль, промчался джип. Вот еще один. Вот – «опель». Ясно – уезжали дачники. Ага, вот и рейсовый автобус появился, новенький такой, с зелеными полосками, «пазик», смотри-ка… Туда тоже набился народ – поехали. Вот загрохотал желтый «Урал» с коляской… Ага! Пожаловали-таки на рабочее место, господин участковый уполномоченный? Решились начать прием граждан? Или у вас сегодня выходной? Интересно, нашли, наконец, потеряшек? Х-ха-а-а-а! А вот и старая знакомая… почтальонша Ленка. То есть это раньше Ленка была почтальоншей, а нынче же ее повысили аж до начальницы смены. Красивая бедовая баба, жадная до мужского полу и по-своему несчастная, несмотря на весь свой гонор. Это мужик может и один жить, а баба… Правда, Ленка-то не одна, сынишка у нее, Ильюшка, кажется, лет ему восемь… или девять… Ага – во-он бежит навстречу матери, тощий, вихрастый, смешной. Почему-то – в шортах. Осень же? Ах да, жарко… Ленка обняла сынишку за плечи, чмокнула в щеку… парнишка взял у матери сумку… что-то сказал… засмеялся… Ушли. Ленка, кстати, здесь близко живет, рядом… Ленка… Ладно! Нечего ворошить прошлое. Хорошо еще, сам себя не встретил, точнее сказать, того паренька, Лешку Смирнова, который и был им самим… и остался здесь…
