На тротуаре лежали джинсы, свитер с высоким горлом и черная куртка, а от них тянулись прочь отпечатки волчьих лап, уже чуть припорошенные снегом.
Глава 44
Сэм
32 °F
Наверное, это глупо, но, помимо всего прочего, мне очень нравилось в Грейс то, что она не испытывала потребности в болтовне. Иногда мне хотелось помолчать, побыть наедине со своими мыслями, обойтись без слов. Вот и сейчас, когда другая девчонка попыталась бы втянуть меня в разговор, Грейс просто взяла меня за руку и, положив голову мне на плечо, молчала, пока мы не отъехали на достаточное расстояние от Дулута. Она не стала спрашивать, ни откуда я знаю город, ни почему я так внимательно смотрю на дорогу, по которой мои родители всегда ездили домой, ни каким образом парнишка из Дулута попал в волчью стаю, обитающую неподалеку от канадской границы.
А когда она наконец заговорила, высвободив свою руку из моей, чтобы вытащить из бумажного пакетика пирожное, то принялась рассказывать, как однажды в детстве пекла печенье и положила в тесто оставшиеся после Пасхи вареные яйца вместо сырых. Это помогло мне сделать именно то, в чем я сейчас нуждался — отвлечься от своих мыслей.
И тут у меня в кармане запиликал мобильный телефон. Я не сразу сообразил, откуда он взялся у меня в пальто, потом вспомнил, что Бек сунул трубку мне в руку, когда мы с ним поссорились. «Позвони мне, когда понадоблюсь», — сказал он тогда.
Забавно, что он употребил «когда», а не «если».
— Это что, телефон? — свела брови Грейс. — У тебя есть телефон?
Вот тебе и отвлекся. Я выудил трубку из кармана и промямлил:
— Раньше не было.
Взгляд Грейс был устремлен на меня, и в нем плескалась слабая обида, от которой у меня защемило сердце. Щеки у меня запылали от стыда.
— Я только что его завел, — сказал я.
Телефон запиликал снова, и я нажал кнопку «Ответить». Чтобы догадаться, кто звонит, не нужно было смотреть на экранчик.
— Ты где, Сэм? На улице холодно.
В голосе Бека звучала неподдельная забота, за которую я всегда был ему благодарен.
Я остро чувствовал устремленный на меня взгляд Грейс.
Не нужна мне была его забота.
— Я в полном порядке.
Бек помолчал, и я представил, как он анализирует мой тон.
— Сэм, в жизни не бывает ничего черного или белого. Попытайся меня понять. Ты даже не дал мне ни единого шанса поговорить с тобой. Когда я бывал не прав?
— В эту самую минуту, — сказал я и нажал отбой.
Я сунул телефон обратно в карман, почти не сомневаясь, что он зазвонит снова. Пожалуй, я даже надеялся, что он зазвонит, чтобы можно было не брать трубку.
Грейс не стала спрашивать, кто звонил, как не стала спрашивать, о чем шла речь. Я понимал, что она ждет, чтобы я сам рассказал ей об этом, и понимал, что надо бы это сделать, но мне не хотелось. Мне... мне просто невыносима была мысль о том, что Бек предстанет перед ней в таком свете. Или, наверное, невыносима была мысль о том, что он предстанет в таком свете передо мной.
Я не стал ничего говорить.
Грейс сглотнула и вытащила свой телефон.
— Что ж, пожалуй, я тоже проверю, нет ли у меня сообщений. Ха. Можно подумать, мои родители станут мне звонить.
Она уткнулась в телефон; голубой экранчик озарил ее ладонь, отбрасывая призрачный отблеск на ее подбородок.
— Ну как, звонил кто-нибудь? — поинтересовался я.
— Нет, конечно. Они там общаются со старыми друзьями. Им не до меня. — Она набрала номер родителей и замолчала. В трубке послышалось негромкое бормотание; слов я не разобрал. — Привет, это я. Угу. Все в полном порядке. А-а. Ну ладно. Тогда я не буду вас ждать. Веселитесь. Пока. — Она захлопнула крышку телефона, закатила глаза и вымученно улыбнулась.
— Давай сбежим куда-нибудь и тайком поженимся.
— Придется ехать в Вегас, — сказал я. — В здешних краях в такой час мы не найдем никого, кто согласился бы нас поженить, кроме разве что оленей или компании алкашей.
— Пусть лучше будет олень, — заявила Грейс твердо. — Алкаши переврут наши имена, и плакал такой момент!
— И вообще, олень в качестве ведущего на церемонии бракосочетания оборотня и девушки кажется очень даже на месте.
Грейс рассмеялась.
— К тому же это помогло бы мне обратить на себя внимание родителей. «Мама и папа, я вышла замуж. И не смотрите на меня с таким видом. Он линяет всего несколько месяцев в году».
Я покачал головой. Мне очень хотелось сказать ей спасибо, но вместо этого я произнес:
— Это Бек только что мне звонил.
— Тот самый?!
— Угу. Он был в Канаде вместе с Салемом — это тот волк, который совсем съехал с катушек.
Это была пусть не вся, но все-таки правда.
— Я хочу с ним встретиться, — немедленно заявила Грейс. Должно быть, у меня вытянулось лицо, потому что она пояснила: — С Беком, я имею в виду. Он ведь тебе практически как отец.
Я поскреб пальцами руль, переведя взгляд с дороги на побелевшие от напряжения костяшки. Поразительно, что некоторые люди принимали свою кожу за данность и никогда не задумывались, каково это — лишиться ее.
Сбрасывая свою кожу,
Я от нее освобождаюсь,
Как больно, что при этом
Я и разума лишаюсь!
На ум мне пришло самое теплое воспоминание, связанное с Беком.
— У него в доме был такой большой гриль, и помню, как однажды вечером ему стало лень готовить и он сказал: «Сэм, сегодня нас кормишь ты». Он показал мне, как нажимать на куски мяса в середине, чтобы проверить, насколько они прожарены, и как быстро обжаривать их с обеих сторон на большом огне, чтобы они остались сочными.
— И получилось обалденно вкусно?
— Я сжег их в хлам, — будничным тоном сказал я. — Я сказал бы, что они превратились в угли, но уголь все-таки можно считать условно съедобным.
Грейс рассмеялась.
— Бек съел все до крошки. — Я печально улыбнулся своим воспоминаниям. — Он сказал, что это был лучший бифштекс в его жизни, потому что ему не пришлось его готовить.
Казалось, это было давным-давно.
Грейс улыбалась мне, как будто в жизни не слышала ничего забавнее замшелых баек обо мне и вожаке моей стаи. Как будто это было ужасно вдохновляюще. Как будто в нас было что-то такое, в Беке и во мне, в отце с сыном.
Перед глазами у меня возник парнишка из «тахо» и взмолился: «Помоги!»
— Давно это случилось? — спросила Грейс. — Я имею в виду... не бифштексы. Давно тебя укусили?
