— Как я понимаю, вы — душеприказчик Шанданьяка, — начал Шэнди, беря стул и садясь. — Два бренди, — бросил он официанту, который подозрительно следил за посетителем, подошедшим к столику Лапина.
— Вы наверняка из родственников Себастьяна, — с уверенностью заметил Лапин.
— Гм, да, — признал Шэнди.
— Сходство сильное, на мгновение мне даже показалось, что вы — это он. — Лапин вздохнул. — Душеприказчик, да, это я, хотя так уж случилось, что распоряжаться, собственно, нечем. Вся моя деятельность сводится к тому, что я свожу различных кредиторов друг с другом, так что они могут сколько угодно драться между собой. Совершенно непонятным образом для всех нас, его друзей, Себастьян оказался полностью разорен. — Лапин взял бокал, поставленный перед ним официантом, и тут же выплеснул содержимое себе в рот, словно подытоживая мысль о расточительности Себастьяна.
— Еще один бренди для господина Лапина, пожалуйста, — велел Шэнди официанту и, повернувшись к собеседнику, поинтересовался: — Он действительно мертв? Вы уверены?
— Я видел тело своими глазами, мсье Шанданьяк. До чего же непривычно называть этим именем кого-то другого. Как вы знаете, здесь не осталось никого из Шанданьяков. Да, так вот, он засыпал в ружье порох и зарядил его оставшимся золотом и драгоценностями. — Лапин выставил вперед сложенные вместе ладони. — Пустяк, если мерить на деньги, но в качестве дроби поистине королевский жест. Потом он направил дуло себе в лицо и, бросив, как можно предположить, последний взгляд на остатки своего богатства, разрядил всю эту роскошь себе прямо в голову! В этом даже есть нечто поэтическое. Хотя, если подходить с прагматической точки зрения, как вы понимаете, это не самый лучший способ уйти из жизни. Вся комната была забрызгана кровью, а содержимое головы оказалось в саду, у окна спальни. Бедняга Себастьян, я уверен, что местная жандармерия прибрала к рукам большую часть... заряда.
И тут только Шэнди припомнил, где он слышал это имя — Лапин: его упомянул Скэнк, когда говорил о крупнейших торговцах, действовавших заодно с пиратами. «Ты прав, Скэнк, — подумал Шэнди, — он действительно смахивает на кролика».
— Теперь я понимаю, почему это выгодно представить самоубийством, — протянул Шэнди задумчиво.
— Прошу прощения? — произнес Лапин. — Представить? Не было никаких сомнений...
— Нет, нет, — поспешно вставил Шэнди. — Продолжайте по-прежнему думать так же. Я вовсе не собираюсь говорить вам нечто такое, чего вам нет необходимости знать. Вам не угрожает опасность. Я уверен, что вы никогда не имели дел... — Он наклонился через стол и закончил вполголоса: — С пиратами.
Пухлое лицо Лапина мертвенно побледнело в вечернем свете.
— С пиратами?
Шэнди кивнул.
— На остров Нью-Провиденс прибыл губернатор, назначенный королем Англии. Возможно, вы слышали, что это пиратская база, и вот теперь пираты заняты тем, что рыщут по всему Карибскому морю и убивают достойных уважения коммерсантов, которые хоть раз имели с ними дело, чтобы, — Шэнди подмигнул, — чтобы никто и никогда не мог свидетельствовать против них в суде.
Шэнди чуть было не расхохотался при мысли о том, что пираты с Нью-Провиденса вообще способны что-то делать методично и последовательно, но заставил себя сохранить мрачное выражение лица.
Лапин нервно сглотнул.
— Убивают коммерсантов?
— Именно. Пираты просто дожидаются, пока торговец вступит в контакт с ними, и как только кто-то из прежних покупателей даст о себе знать или согласится на встречу с ними, — Шэнди пожал плечами, — он погибнет так же, как и Себастьян.
— Боже мой! — Лапин поспешно вскочил, пролив недопитый бренди, и метнул встревоженный взгляд на гавань, словно в любую минуту ожидая, что на берег высадится толпа головорезов. — Сейчас... извините... много позже, чем я предполагал. Я был рад встретиться с вами, мсье Шанданьяк, но дела, понимаете...
Шэнди поднял бокал:
— Пью за ваше здоровье, мсье Лапин.
Но когда Лапин, слепо натыкаясь на прохожих, скрылся из виду, его веселость исчезла. Его дядя был мертв, не оставив ни гроша, о возмездии приходилось забыть, а приобрести новый корабль было не на что. Он переночевал в гостинице, а утром вернулся на «Дженни».
Последующие две недели он мотался на «Дженни» по всему Карибскому морю, и хотя он проверял все встречные порты, даже английские, где за его поимку была объявлена награда, никто не видел ни «Громогласного Кармайкла» ни даже «Шарлотты Бейли» с того памятного первого августа, когда Бенджамен Харвуд вышвырнул Шэнди за борт и уплыл прочь.
В конце второй недели его экипаж был на грани бунта, до окончания срока амнистии оставалось всего два дня, и Шэнди волей-неволей пришлось вернуться на Нью-Провиденс.
Они прибыли в полдень вторника пятого сентября, и Шэнди покинул «Дженни» не оглядываясь — пусть теперь Веннер ведет ее хоть в ад, хоть в рай, Шэнди на это было глубоко наплевать. На берегу Джек заглянул в форт и официально получил помилование из рук губернатора Роджерса, потом вернулся на берег и приготовил обильный обед. Сам Шэнди почти ничего не ел, но очень много пил — за последующие три месяца это почти стало для него привычкой.
23
«Да, Скэнк, — подумал опять Шенди, глядя, как кто-то на «Дженни» еще пытается до отказа развернуть паруса, — в те дни я действительно был более деятельным. Мне многое предстояло сделать, а теперь осталось одноединственное — забыть».
Он поудобнее растянулся на теплом песке и поболтал остатки согретого солнцем рома в кружке.
Юный мичман неуверенно приблизился к Шэнди:
— Простите, сэр, не вы ли Джек Шэнди?
Шэнди допивал ром и через край кружки недоуменно посмотрел на мичмана.
— Верно, — сказал он наконец, опуская кружку.
— Простите, не вы ли потопили «Уитни»?
— Не уверен. Что это за корабль?
— Военный корвет, который взорвался и затонул. Они взяли в плен Фила Дэвиса, и...
— А, верно, — Шэнди заметил, что в кружке совсем не осталось рома, и лениво поднялся. — Правда, до этой минуты я не знал названия корабля. По правде говоря, это Дэвис взорвал корабль, я лишь помог. — Он поставил чашу на столик у палатки торговца спиртным и жестом приказал наполнить ее.
— Но ведь это вы застрелили капитана? — не отставал мичман.
Шэнди взял полную кружку и повернулся:
— Это случилось давно, я уже и не помню.
Мичман был разочарован.
— Я прибыл сюда на «Делиции» с губернатором Роджерсом, — пояснил он. — Похоже, у вас тут жизнь била ключом, столько приключений: дуэли на шпагах, перестрелки, сокровища.
Шэнди негромко засмеялся, но решил не лишать юнца его романтических иллюзий.
— О да, все именно так.
