В казарме земляне, не получившие ни премии, ни отдыха, сновали туда-сюда, бряцали оружием, тренируясь на плацу, переговаривались. Вацлав подкинул монетки на ладони:
— Куда пойдем?
Ксандр взвесил два варианта: в кабак или в бордель. Напиваться сейчас не входило в его планы. Он бы просто уснул за столом. А в борделе можно было, заплатив девочке, лечь, отвернуться носом к стенке и закрыть глаза часа так на три… Или сколько это по-териански? Почему-то именно с измерительной системой этого мира у Ксандра возникали сложности. Даже математический склад ума не спасал — продолжительность кассера, одной восьмой суток, разнилась в зависимости от длины светового дня…
— К девочкам? — скривился Ксандр.
— Не хочешь, так и скажи. — Вацлав снова подкинул на ладони монеты. — А я пойду. Мне в прошлый раз одна понравилась. Горячая. И красивая. Блондинка. Не ворона, как местные. Надумаешь — поделюсь.
— Да иду я, иду! — Ксандр сплюнул сквозь зубы, а Вацлав усмехнулся.
* * *
Заведение Мамочки Златы посещали и рядовые — варханы, сайдонцы и земляне, — и офицерский состав. Именно поэтому его не закрыли в неспокойное время. Задержавшиеся после комендантского часа могли остаться до утра — со скидкой, естественно, — девочки работали и в долг, отдавались любимому делу всей душой, не только телом.
Мамочка Злата лично встречала каждого гостя, не делая различий между расами и рангами: выходила в холл, всплескивала полными руками, закатывала глаза (на всякий случай избегая смотреть в лицо):
— Здравствуйте, здравствуйте! Как я рада вас видеть, господа офицеры! Проходите же быстрей, девочки заждались!
У нее был еле уловимый терианский акцент, и она всех называла офицерами. Бандерша выглядела располагающе: в скромном сером платье до пола, с пуговками на пышном, не обвисшем с годами бюсте, седые волосы забраны в пучок, морщинки весело разбегаются от серых глаз, полные щеки припудрены и нарумянены.
Еще один поклон, и Мамочка Злата повернулась к Вацлаву с Ксандром чересчур круглым задом, качнула им, намекая: я и сама когда-то была ого-го, и поплыла в «гостиную». Вацлав подмигнул Ксандру и двинулся за бандершей.
Гостиная, как и холл, маскировалась под комнату в приличном доме: диваны, кресла, низкие столики, картины по стенам, обилие хрусталя. Только вот обшивка мебели слегка вытерлась, ковры заляпали так, что пятна не оттирались, а столики были заняты бутылками и тарелками с закусками. Наливай, пей, ешь — потом все это включат в счет, и выйдет дороже, чем в ресторане. Впрочем, посетителей это не останавливало.
Сейчас, в ранний для заведения час, гостей не было. На диване сидели две девочки и о чем-то болтали, потягивая вино. Вид работницы имели помятый — наверное, еще не ложились. Пахло кислятиной и потом.
Мамочка Злата так зыркнула на девиц, что они поднялись и выбежали. Бандерша обернулась к землянам:
— Сейчас я позову других крошек, господа офицеры!
— Юну позови, — велел Вацлав.
— Юночка отдыхает, господин офицер! Юночка что-то приболела…
— Плевать. Зови Юну. — Вацлав вытащил из кармана деньги и продемонстрировал их бандерше. — И вина притащи.
— Вам так понравилась Юночка? — залебезила Мамочка Злата. — Сию секундочку! Думаю, она будет счастлива видеть господина офицера! Вы пока угощайтесь, угощайтесь! А вам кого позвать? — Мамочка Злата обернулась к Ксандру.
— Все равно. Ты нескольких приведи, я выберу.
Мамочка Злата, кланяясь, удалилась, а Ксандр с Вацлавом присели на диван. Вацлав взял открытую бутыль и приложился к горлышку. Вино потекло по подбородку, пролилось на куртку. Вацлав рыгнул, развалился, заложив ногу за ногу:
— Хоть человеком побыть. Ща увидишь. Юна — первый класс. Понравится — поделюсь.
— После тебя? — фыркнул Ксандр. — Спасибо, ты очень добр.
— Не хочешь — как хочешь. — Вацлав ссориться не желал.
Вернулась бандерша с тремя девушками. Ксандр лениво окинул их взглядом: черненькая — ничего так, подтянутая, но надоели ему черные патлы, Вацлав прав, вороны какие-то. Рыжая… Не. Ноги толстые. А третья…
— А вот и Юна, — с удовольствием произнес Вацлав.
Светлые волосы падают на плечи, тяжелые пряди — вдоль треугольного лица. Прямой нос. Брови вразлет. Правый глаз — голубой, левый — ярко-зеленый. На ней было короткое красное платье, похожее на комбинацию.
— Юлька, — пробормотал Ксандр, язык слушался плохо.
Красный ей совсем не шел. Повисла неловкая пауза: Мамочка Злата, Вацлав и девицы с удивлением уставились на Ксандра. Понимание ударило сердцем о ребра: он жил с этой женщиной. Она принадлежала Ксандру — и больше никому. Тогда, еще на Земле. А теперь…
— Юна, — поправила Мамочка Злата. — Ее зовут Юна.
— Юлька! — упрямо повторил Ксандр, чувствуя поднимающийся гнев. — Юля.
Она замерла, будто Ксандр застал ее на месте преступления. Ксандр поднялся с дивана, шагнул к Юльке, взял ее за подбородок, заглянул в глаза. Она отвела взгляд — учёная. Понимает, как следует себя вести с варханом.
— Ты — шлюха?! — рявкнул он.
— Э, э-э, Ксандр, — обеспокоенно заерзал Вацлав. — Это — моя девочка, я ее заказал. Ты вторым…
— Это — моя женщина! Я не собираюсь ее делить! Ты — шлюха?!
На глазах у нее выступили слезы. Юлька попробовала высвободиться. Ксандр знал, что она занималась боевыми искусствами, и удивился ее беспомощности. Свободной рукой Ксандр коснулся светлых волос:
— Юля. Что ты здесь делаешь?
Жена подняла на него зареванное лицо. Ксандру показалось, что сейчас Юлька набросится на него, и тогда остается только уповать на память Дамира…
— Я… Саша, я не виновата… Я работаю… Меня заставили! Меня сюда продали! — она говорила на терианском, но с акцентом. — Сразу, как с Земли забрали. Сразу! Саша!
— Меня зовут Ксандр.
Ее жалкий лепет потряс Ксандра: оправдывается. Она предала его. Она предала своего мужчину. Но Юлька никогда не стала бы унижаться.
— Ксандр! Мой господин! — ему показалось или Юлька произнесла эти слова чуть насмешливо? — Прости! Чем я могу искупить? Смертью?
Смертью?! Ксандр брезгливо отшвырнул ее от себя, она упала. Это не его женщина. Это несчастное отродье! Что с ней сделали, кто посмел это сделать? Юлька ползла к нему на коленях:
— Ксандр! Санечка! Не уходи! Ты пришел, это же чудо, Санечка, что ты пришел!
Отпихнув Вацлава и не обращая внимания на Мамочку Злату, Ксандр пулей вылетел вон.
Не оставляло ощущение, что кто-то внимательно смотрит в спину. Юлька? Перед поворотом в проулок он остановился, вгляделся в окна, но за черными стеклами ничего нельзя было рассмотреть.
* * *
