– Ваш стол в отдельном кабинете.
И вслед за лакеем я вошёл в коридор с ковровой дорожкой.
Не знаю, почему это называлось «кабинетом»?
Большая комната вся залита красноватыми отблесками вечернего солнца. За прозрачной стеной, обращённой на запад, – панорама Москвы.
Человек, шагнувший мне навстречу, тоже не похож на своё прозвище.
– Здравствуй!
– Привет… – отозвался я, пожимая мягкую ладонь, и чуть было не добавил: «Паук». Вовремя спохватился, окидывая комнату взглядом – есть здесь камеры и прослушка?
Мы сели. Только рюкзачка я не снимал.
Он улыбнулся:
– Я уже кое-что заказал – на свой вкус…
– Мне без разницы.
– Думаю, пока принесут горячее, стоит выпить.
– Можно.
И он, с видом гостеприимного хозяина, начал разливать по бокалам красное сухое вино – кажется, «Хванчкару».
– За встречу!
Мы сделали по глотку.
– Как добрался? – заботливо поинтересовался он.
– Спасибо, нормально.
– Я слыхал, у вас там вообще трудно…
– Не без этого.
Он сочувственно кивнул.
Добрый, душевный человек… Ну какой Паук из этого круглолицего господина с мягкими манерами? По виду – вообще стопроцентный интеллигент в очках с тонкой оправой, в демократичном тонком свитерке.
И не поверишь, что через него идёт столько заказов от крупных корпораций – даже от тех, у кого имеются собственные бригады сталкеров. Иногда корпорации предпочитают не рисковать своими людьми. Иногда просто хотят сэкономить…
«Добрый» Паук всегда готов помочь.
Целая орава «зелёных» новичков горбатится на этого интеллигента. И гибнут десятками – каждый месяц.
А на смену тут же приходят новые. От молодых идиотов, мечтающих легко нарубить «бабок» в Зоне – нет отбоя. Чему удивляться? В наши дни, даже вдали от периметра, людская жизнь – дешёвый товар.
И Паук торгует ею не хуже, чем артефактами.
– Знаешь, – вздохнул он, – я пробивал по своим каналам. Там, у вас, глухо. То есть вообще не ожидается просвета. Никакого!
– Спасибо за информацию, – вежливо ответил я. – Но как у нас, мне и самому известно.
– Понимаю. Лучше сразу перейти к делу.
– Конечно.
Он полез в карман и достал оттуда что-то завернутое в носовой платок. Выложил на скатерть:
– Посмотри.
Я осторожно приподнял края платка. Внутри был предмет, больше всего напоминавший морскую звезду с обломанными «лучами».
– Сто тысяч, если ты обещаешь принести такую же, но ЦЕЛУЮ. Плюс сто тысяч – когда принесёшь.
Я завернул назад края платка. Стиснул зубы. На душе стало муторно. Такое же чувство, как в детстве – когда я заблудился в лесу. Бродил по чаще целый день и вдруг отыскал тропинку. Обрадовался, а тропинка привела к болоту. Всякое зверьё ходило там на водопой…
Хотя… Чего я ожидал? Чуда?
Что Паук вдруг предложит такому великолепному парню трудную, но честную работу?
Я усмехнулся и внимательно посмотрел в глаза доброму круглолицему господину.
Вот оно как?
Да, помню. Если заказ – чересчур сложный для новичков, к услугам Паука – постоянный контингент «отморозков». Этим платят большеи живут они в среднем дольше.
Именно последняя категория мне уготована?
Я встал:
– Спасибо за вино!
Ещё успею отсюда слинять, пока «Московские зори» состыкованы с башней.
– Погоди, – взмахнул он рукой. – Знаю, ты нормальный ловкач, живёшь по понятиям… Другой реакции я не ждал.
– Тут не о чем говорить.
Паук улыбнулся:
– Ошибаешься. Тебе ведь нужны деньги?
– Допустим.
– Тогда разреши кое-что объяснить.
Я смерил его холодным взглядом:
– У тебя пять минут.
Снова присел. А Паук ласково прищурился:
– Времена меняются. И мы – вместе с ними. Ещё недавно можно было играть в благородных одиночек. Глупо, но красиво… А сейчас – видишь, что творится у вас в Нижнем? И поверь – это лишь начало. Экономика диктует свои законы.
– Базис определяет сознание, – процедил я.
– Именно! Ещё десять лет назад по-всякому могло повернуться. Но обернулось так. И обратного пути не будет. Они пришли всерьёз и надолго. Чувствуешь, как с каждым днём закручивают гайки?
Они – это он о высших.
Я посмотрел вниз сквозь прозрачную стену. Отсюда отличный вид – до самой Москвы-реки…
Интересно, есть у хозяев дирижабля покровители в Кремле? Наверняка! Или вообще кто-то в доле. Даже на пользование вертолётом требуют разрешение. А тут, чуть ли не рядом с Красной площадью, болтается такая махина! Без одобрения высших точно не обойтись.
– Это неприятно осознавать. Но это реальность, – пожал плечами Паук. – Они всё возьмут под контроль. Одиночки просто не выживут. Шансов нет!
– А у кого есть?
– У корпораций. Крупных игроков, обладающих связями и ресурсами…
Он ещё что-то говорил. Рассказывал, как трудно мелкой рыбёшке там, где кругом плавают акулы. А я думал о завёрнутой в платок морской звезде.
Нет, она никогда не имела отношения к океану – даже когда все пять «лучей» были на месте. Скорее всего, её выкопали в каком-то пропахшем смертью подвале – под навесом из фиолетовой плесени, рядом с высохшим до белых костей скелетом… Одно неясно: тот, кто её нашёл– сразу обломал ей «лучи»?
Когда-то я сделал именно так. И уже безобидную, как ёлочная игрушка, звезду продал одному американскому коллекционеру. За десять тысяч баксов.
Это ведь редкий артефакт.
О нём вообще мало кто знает.
И уж тем более считаные люди догадываются, где его искать…
ЦЕЛАЯ она стоит дороже. Намного. Но ни один нормальный ловкач не станет её продавать в таком виде.
А если всё-таки продал…
Что ж, тогда работает простая арифметика. Пять «лучей» – пять человеческих жизней. Направить её центральным раструбом от себя, внимательно посмотреть на «мишень» и обломить «луч». А через неделю тот, на кого смотрели, умирает от какой-то естественной причины. Чаще – от сердечного приступа.
Ни одна экспертиза не усомнится.
Идеальное орудие убийства.
– …Скажу откровенно, ты – лучший, – сверкнул очками Паук. – Лучший в своём деле. Именно поэтому заказчик уполномочил меня обратиться с этим предложением к тебе…
