И виденный сюжет в «ю-тубе»
[42]
, где жизнерадостный болван ударом в печень убил какого-то светловолосого парня, укрепил это впечатление.
Правда, меня сильно поколебало в таком убеждении то, что увидел в свое время в том же инете репортаж о марше «несогласных» у нас тут, в Питере, когда они перекрыли Невский. Я вообще не могу понять этих несогласных — что может быть общего у либералов, нацболов и пенсионеров? Это ж даже не конь с трепетным раком. И вот это почтенное собрание устроило дебош, для чего Невский и перекрыло, специально подставляясь под дубинки — несанкционировано было перекрывание основной магистрали в городе.
На первых же фото я с удивлением обнаружил подлеца, который пришел с маленьким ребенком на плечах. Являться в толпу с ребенком — уже опасно. Ну а если заведомо знаешь, что будет потасовка с дубинками и еще с каким весельем, — то втройне. Никто и не заметит, как мелкого затопчут.
Далее этот гад старательно оказывался в самой гуще. Тщательнейше подставлял детеныша в смешной и милой шапочке с ушами, как у медвежонка, под дубинки. Но ментовское зверье так и не ударило эту парочку ни разу. А кто-то ведь все снимал и снимал, наверное, чертыхаясь. Тогда, чтобы отработать деньги, подлец стал изображать страдания и боль, типа вот меня стукнули, но снять не успели. Вышло крайне убого, не то что Станиславский, даже я не поверил. Тем более детеныш сидел спокойно и с интересом за всем наблюдал. Хорошо, что этот урод был тупой как пробка и не догадался надрать детенышу задницу для достоверности. Вот в Европе ребята-эмигранты уже научились — как демонстрация, так страдающие и орущие дети выставляются на первый план.
И вот мы уже с час вместе, а омоновцы так драку и не затеяли. Мне кажется, и Саша озадачен тем же.
Худощавый замечает его взгляд и ухмыляется широчайшим образом:
— Удивляешься? Что у нас не волчачьи клыки и зрачок не вертикальный?
Саша, пойманный на горячем, смущается. Подозреваю, что ему так и хочется ляпнуть что-нибудь вроде: «И рога и борода! И ухи вразнос!», но парень воспитанный, и потому отвечает обтекаемо:
— Ну так репутация-то у вас соответствующая.
— Зато в ряде случаев и физического воздействия потому не требуется. Причем часто. Иначе, была бы у нас другая репутация, и потери бы были, и калечить бы пришлось всерьез. Человеку нужно кого-нибудь бояться, иначе человека закидывает.
Страх — лучший цивилизатор. Проверено. Особенно при жестком задержании.
— Ну есть же и другие вещи, делающие человека человеком?
— Есть. Но страх — самый результативный. Тем более нас же не в детские сады посылают.
— Ага, против пенсионеров… — ехидно отмечает Дарья.
— Хозяюшка, а вот хоть кого из пенсионеров тогда обидели? Когда зурабовские реформы начались?
— То есть перед нами ангелы?
— Этого я не говорил. Но разница есть — антифу
[43]
разогнать, чтоб Невский не перекрывали, или стариков ограничить. Толпа-то все равно толпа, сама себе опасна, но к разным и отношение разное.
— Опять-таки ангелы?
— Не. Люди, как и остальные. И должен доложить, что по сравнению с теми же американскими копами мы куда мягче действуем. Не потому, что ангелы. Да, воровства в милиции много — новые установки работают, но отношение к людям — пока еще то, советское. Это еще изжить не успели.
— Слушай, а вот ты зачем в ОМОН пошел?
— А чего не идти? Я здесь живу. Хочу, чтоб тут был порядок. Почему я должен это поручать кому другому? Другой свои порядки установит. Мне мои милее.
— А напарник твой?
— А он оружие любит.
— И как с порядком?
— Дык все в сравнении же познается. Верно? Если с точки зрения идеального общества — то это одно, а с точки зрения реальности — другое. Вы вторую гражданскую ведь застали?
— Это ты о чем?
— О «лихих девяностых», как игриво это время называли журналисты. Нормальная такая гражданская война получилась.
— Это через край хватануто. Где ж война-то?
— У нас тут. Сорок тысяч обнаруженных и зарегистрированных криминальных трупов в год — вполне себе военные потери. А сколько вообще не нашли? Химоружие в расчет не беру — там тоже еще та цифирь. И не один год такая развлекуха была, десяток лет…
— Так то ж бандитские разборки, криминал. А химоружие — это как?
— Ну, хозяюшка, а Петлюра, Махно — тож ведь бандитские разборки, а? Да и белые с красными друг друга бандитами величали. Просто такое количество убитого народа — это уже война. А уж Чечня, как там ни называй, гражданская война по всем признакам.
— А химоружие?
— Да наркота же. Уже сейчас от нее больше народу передохло, чем от всех ипритов с люизитами.
— Это да, — соглашается Дарья, пригорюнившись.
— Ну а сейчас что? — вмешивается Саша в разговор.
— А сейчас — третья гражданская… И пожалуй, что почище двух предыдущих будет…
— Лень, не морочь людям голову, — отрывается от кулинарной книжки маленький омоновец.
— Тебе хорошо, тебе вон наконец книжку дали, — обиженно отвечает худощавый.
Оба прыскают.
— О чем это вы? — настораживается Дарья, как всякая женщина, тонко чувствующая какую-то подкладку и недоговоренность во фразе.
— Гм. Это, хозяюшка, тоже баян.
— Тем более не понимаю.
— Так на компьютерном жаргоне называют анекдот с бородищей, — поясняет своей маме Саша очевидную вещь.
— И что за анекдот? Пошлый, наверное?
— Ну, немного…
— Рассказывайте, рассказывайте, раз начали.
— Гм. Не взыщите, если что, люди грубые, служивые, воспитание никакое… Короче говоря — дежурство. В полной боевой готовности. А выезда нет и нет. Сидим, ждем. Долго ждем. Должны нас послать — а не посылают. Запарились сидеть. Ну и поставили в видак… э-э-э… жестковатую эротику. Стоял там в комнате для личного состава телевизор и видак. Сидим — смотрим. Дело к кульминации идет, все актерам сопереживают, увлеклись, смотрят напряженно, а тут распахивается дверь и входит высокое начальство с командиром. Решили проверить боеготовность. Боец с пультиком-ленивкой отреагировал моментально и каналы переключил.
Высокое начальство посмотрело на кучу напряженно всматривающихся в экран мужиков и говорит тихо командиру: «Ты б им книжек каких дал, что ли…» Ну и вышли они. А на нас ржач напал. Боец-то переключил на другой канал, только там передач не было. Была сетка настройки. И вся орда в эту сетку настройки внимательнейше пялилась.
