Это «ничего не будет» отлично видно на множестве трофейных записей — спокойная и веселая резьба по живому мясу. До последнего момента не верящему тому, что сейчас с ним будут вытворять…
Потом, когда стараниями тупой военщины финансовый проект «Свободная Ичкерия» оказался под серьезной угрозой — не врубившиеся в тему войска вывели. Оставив для жуткой разборки несколько десятков тысяч еще живших там русскоязычных и тех чеченцев, которым такой разгул бандитизма и беспредела не нравился.
Позже совсем потерявшая чувство реальности «Свободная Ичкерия» сама пошла воевать и на этом кончилась.
Я не могу себе представить три вещи — глубину подлости, меру страданиям и верха лицемерия в этой истории…
— Чего тут рассказывать… — вздохнув, продолжает Надежда. — Читали «Гадюку» Толстого? Должны были — в школе ее проходили…
— Читал.
— Ну вот… Только есть разница в том, как хрустят кости чьих-то родителей в книге и как твоих собственных. Рядом. Я не хочу об этом говорить… Да и отделалась гадюка дешево. Там ведь соседи прибежали. К нам никто не прибежал. А меня перепродавали несколько раз. Быть рабом — это… тяжело… а рабыней…
Надежда опять замолкает.
Да, я читал несколько произведений на эту тему. «Кавказский пленник» — бывший в старину добротным триллером для непуганых современников — отдыхает. Тогда горцы были патриархальными, без фантазии…
— Потом оказалось, что я организовала несколько десятков полукриминальных подставных фирм и набрала кредитов на многие миллионы… Паспорта-то наши папа тогда отдал. Надеждой я снова стала только сейчас, до Катастрофы звалась Еленой. Мир все же не без добрых людей оказался, а на войне человека сразу видно становится, на войне человек — голый.
— Да, видно, что в военно-полевой медицине у вас опыт. К слову — вы этих ребят из «Бастиона» знаете? Очень уж они за вас горой встали.
— Не помню… Хотя если у этого, дылды, как его… ну по-шотландски его еще называют, огнестрельное сквозное верхней трети бедра, то, может, и встречались. Но я думаю, что просто у них, как у всех воевавших, к ичкерийской агентуре отношение ясное. Насмотрелись.
Помолчали.
— Ну что ж, рад, что версия омоновцев подтвердилась. Завтра вроде намечается крупная операция — слыхал, что все кому не лень соберутся для захвата ремонтного завода и прочего, что мы там разведали. Вы поедете?
— Конечно. Такое упустить…
— Тогда готовимся. Сегодня вроде ничего не предвидится — можно перевести дух.
— Не получится. Пациенты все равно набираются, вроде и меньше здесь людей стало, а каждый день толпа.
— Ну раз человек жив — значит, болеет. Здоровых людей нет — есть недоработки в диагностике…
Надежда бледно улыбается, услышав эту бородатую аксиому. Надо развивать успех, и потому судорожным напряжением мозга выдаю еще умную мысль:
— «Многих воителей стоит один врачеватель искусный». Старикан Гомер в этом деле разбирался. Насчет воителей у нас будет небогато, так что придется искусностью брать. На митинг пойдете?
— Нет, не пойду. Лучше я подготовлюсь к завтрашнему дню. Тут из Кронштадта вчера прислали еще груз, а я и не приняла.
— Ну ладно.
В салоне напряженная обстановка, все ждут митинга. И я добавляю перцу — присутствующие, включая и Демидова, держат в руках красно-черные банки «Яги» — слабоалкогольного энергетического напитка.
Видя таковое, я неожиданно для всех начинаю громко ругаться. Понимаю, что это некрасиво и неразумно. Маленький омоновец сильно удивляется такой моей реакции.
— Эта. С чего крик-то?
Перевожу дух. Вообще-то не дело лаяться с компаньонами и гостями. Это неубедительно и, вообще, некрасиво.
— Откуда у вас это пойло?
— Почему сразу же пойло? Сам же вроде не трезвенник?
— Не трезвенник. А это пойло.
— Да ладно, Доктор, — вмешивается и Серега, — оно же слабоалкогольное. Ну угостили ребята, что такого-то?
— Парни, нам сейчас только панкреатиты заиметь. Я серьезно — не надо это пить.
— Да слыхали, алкоголь — яд. Доктор, какая тебя муха укусила?
Так. Действительно, наехал как трамвай. А тут у всех нервы. Вздохнуть-выдохнуть и можно говорить. Поехали.
— Это не алкоголь…
— Слыхали. Это пойло — отрава. Дальше-то что?
— Извините. Я погорячился. Дело в том, что эта хрень сделана по принципу «качелей», как это называется у наркоманов, и представляет собой не только алкогольный коктейль, что не очень страшно в принципе, а фармацевтический коктейль, что хуже. Это когда несколько препаратов даются одновременно, и никто не скажет, как это сработает. Здесь — алкоголь и кофеин. Это антагонисты вообще-то. Бьет оно по печени, поджелудочной и мозгам добротно, только надо ли это нам?
— Хочешь сказать, что это хуже водки?
— Если водка не паленая — то хуже. Чтоб от нее получить панкреатит — надо постараться. А это — как специально заточено.
— Но написано же — слабоалкогольное.
— А «ерш» — слабоалкогольный или нет?
— Сравнил, то ж «ерш»!
— Дык и сравнил, тоже коктейль, то есть смесь. И по градусам таки слабоалкогольный. А по отвалу башки?
— По отвалу башки — сильно, да.
— Так тут тот же принцип. Газировано, чтоб всасывалось лучше, «качели», то есть одномоментный ввод релаксанта и стимулятора. Я уж не говорю о всякой химии типа красителя и консервантов. Тоже печени подарочек.
— И прямо так вредно?
— Ну, на Западе такого «молодежного» пойла нет. Было, но запретили. Показатель?
— Возможно.
— А для меня больший показатель, что коллеги из Джанелидзе
[46]
говорили, вал идет панкреатитов у молодых совсем пациентов — да и на вскрытии — печенка у современных двадцатилетних — как у сорокалетних. Это для меня тоже показатель.
— Ладно, не такое пили. От одной не развалимся.
— И еще раз напомню — нам сейчас панкреатиты лечить сложно будет. И цирроз — тоже.
— Да поняли. Поняли…
— И нестояк еще до кучи!
— Ох, поняли… Хватит уж, а?
Общее собрание или митинг начался даже чуть раньше. Как я понимаю, собрались если и не все, то многие. Толпа жужжала, как большой рой пчел. Во всяком случае, так было слышно из нашего салона. Вместо трибуны использовали «Найденыша».
Пока мы собирались, в толще толпы началось какое-то движение — как оказалось, кому-то били морду. Но за помощью ко мне никто не обратился, так что я и не понял, что там случилось. Наверное, отголоски разборок родителей с протестантами.
