В последний момент Витя ее придержал. Во-первых, срезал ей дубинку-посох на всякий случай. Во-вторых, велел дать крюка и выходить так, чтоб не отсюда, не от машины.
Ирка кивнула, нервно облизнула губы и двинулась пригнувшись, делая петлю.
Витя огляделся и вновь приложился к биноклю.
Ирка отнеслась к приказу ответственно – дала крюка на добрых полчаса. Наконец уже извертевшийся на своем сером полипропиленовом коврике, Виктор увидел свою суженую-ряженую. Та шла навстречу бабе с ведрами и приветливо махала рукой. Баба поставила ведра на снег, заозиралась по сторонам. Собачонка подбежала к женщинам, стала брехать тонким голосишком, размахивая хвостом так, что завиляла вся задняя половина собачьего тельца. Неторопливо подошел мужичок, тот, с ружьем за спиной.
Постояли так несколько минут, о чем-то разговаривая, и Ирка с мужичком пошли к тому новому дому. Вроде бы мирно пошли, и потом их закрыл стоящий рядом с новостройкой дом синего цвета. Теперь оставалось только ждать. При удачном раскладе Ирка через полчаса должна была выйти в просматриваемое пространство и дать знать, что тут такое.
Стрелка часов словно прилипла к циферблату. Полчаса ползли как машины в вечерней пробке на Лиговском проспекте. Виктор то брался за бинокль, но там, в деревне, все было так же тихо и спокойно, то слушал, что творится вокруг. Лес шумел под ветром, шуршали ветки, какие-то птахи уже вовсю по-весеннему звенькали и тинькали, но ничего тревожного не обнаруживалось и в лесу.
«Наверное, там сейчас Ирка язык расплела, и все из ее головы выветрилось», – с неудовольствием подумал Виктор.
Но до отведенного на контакт с местными представителями человеческой цивилизации времени оставалось еще куда как много минут.
Витя в который раз снова прикинул свой арсенал. Получилось то же, что и раньше, – ДП на сошках, три полных диска к нему, полсотни винтовочных патронов из магазина, на всякий случай, Иркина помповушка, три десятка патронов с картечью и пулями к ней, да пара ПМ с запасными обоймами. Все пристрелянное, почищенное, смазанное. Вполне достаточно. Ну не общевойсковой бой вести, но обидеть куда как более серьезного противника, чем пяток мужиков с двустволками. Так и Виктор зря время не терял и вполне насобачился бить из «дегтяря» с разных положений, и в том числе отсекать по одному выстрелу или давать короткие очереди – по два или по три патрона, что оказалось не столь уж и хитрым делом. Техника вполне это позволяла.
Лежать было весьма прохладно, но Витька не мерз, наоборот, жарко было. В голову закралась мысль, что очень нелепо выйдет, если Ирка сейчас придет к нему и скажет:
– Хватит тебе тут бока отлеживать, заезжай давай, я обо всем договорилась.
И посмотрит еще сверху вниз. А он начнет собираться, да еще ронять что-нибудь, и вообще… Или вообще Ирка не соблаговолит ноги бить, а пришлет какого-нибудь пацаненка. Витя даже разозлился заочно и на Ирку, и на этого гипотетического пацана, но потом сообразил, что никаких пацанов в деревне не видел. Ну да, тут же ни школы, ни чего другого детского поблизости нет – какие дети? Разве что из города могли приехать, спасаясь. Но городской мальчонка черта лысого просто так побежит к незнакомому дядьке, как же, городские задницы от стула не оторвут. Скорее его деревенская бабушка побежит.
Не успеваю прийти к сколько-нибудь ясному пониманию ситуации, а пальба вспыхивает снова, причем бабаханья нашего главного калибра с колокольни уже не разовые, а садит Андрей одну пулю за одной. Страшно хочется повернуться, но мне уже не раз говорили: дали боевую задачу, сполняй с усердием и не умничай. И когда прямо передо мной за край гаражной крыши хватаются две руки в рваных перчатках, я успеваю только порадоваться, что не повернулся. Еще у меня хватает ума прикинуть, куда пули из «калаша» пойдут – не зацепят ли стоящий чуть поодаль ПОТ или там вокзал. Не зацепят. Славно, я начинаю стрельбу, целя в правую кисть. Успеваю заметить, что попал, и потому вымахнувший на крышу в трех метрах от меня приземистый мужичок из-за подломившейся перебитой руки (или лапы) заваливается в сторону и прямой победный прыжок его проваливается, получается скомканным, кидает недоморфа вбок, в сторону выбитой опоры.
До меня доходит, что я дал истерически длинную очередь, сводя траекторию его башки со струей пуль. И к моему дикому счастью последние из этой струи находят мозги напавшего. Руки не очень слушаются, тем более что я нелепо отпрыгиваю спиной вперед. Совершенно инстинктивно, лишь бы подальше от разинутой в метре от моего ботинка зубастой пасти. Второй магазин. Скорее, на замену, патрон в стволе, передергивать не надо – и тут же передергиваю затвор зачем-то, патрончик вылетает и прыгает по крыше. Черт, первый магазин на крышу упал, наклониться нельзя. Может, гость был не один.
– Третья, четвертая тройки – на исходную, бегом!!! – орет Ильяс.
Ну, на исходную – это значит вернуться на тот ряд крыш, с которого начали. Опять топот сапог по гаражам. Разворачиваемся, готовы к стрельбе. Местные побледнели, вцепились в свои автоматы и ружья. Наши первая и вторая тройки перекатами бегут к нам, прикрывая друг друга, но при этом что-то панически вопят, каковой маневр мне непонятен – в первых тройках у нас костяк, самые обстрелянные, паника не их стиль. Это наша четвертая – вообще из меня с Сашей, а в третьей Надя с курсантами… Некомплект у нас.
Мужики, пасущие, как я чуть раньше, берег и пустырь, начинают оборачиваться, но я рявкаю на них, чтоб свой сектор блюли. Приятно рявканьем свой страх прикрыть и убедиться, что твой страх неодинок, есть бояки и боячистее.
Панические вопли и показушное бегство сработали – теперь я сам вижу третью волну недоморфов, купились на старый азиатский трюк. И их, черт возьми, десятка два! Но сейчас-то у меня фора в дальности. И теперь приклад в плечо и прицельные очереди коротенькие. Атака кончается быстро, нарвавшись на плотный огонь. Упыри тут же снова прячутся. Только двое не успели, вдобавок к тем, кого удалось свалить сразу, – один пытается удрать по проезду, и по нему с азартом лупят местные мужики. Другой, видно, с перебитой ногой, оказывается под огнем и Сереги, и Ильяса. Андрей почему-то бахнул всего пару раз… А на крышах при беглом осмотре не меньше дюжины тел… И это только те, кого мне отсюда видно.
Подбегает взмокший Ильяс:
– Уф! Видал миндал, а?
– Да их тут сотни!
– Сотни не сотни, а много. Какие мысли?
Я задумываюсь, хотя вообще-то подозрения и раньше были.
– Ну мне кажется, что те, кто тут обосновался, зря головы людям резали. Трупы-то кидали за пределы гаражей. Вот и раскормили себе на радость толпу недоморфов. А от толпы недоморфов за такими баррикадами не отсидишься, да еще если с окружающими воевать. А недоморфы в этой заварушке отточили умение. Да что ты спрашиваешь, не зря же обезьянье бегство с воплями устроил, а?
– Были такие мысли. Только не отвлекаясь, сколько тут недоморфов выходит? Из расчета кэгэ мяса на морфирование?
– Ну не знаю, я такое диетпитание никогда не рассчитывал. Так, среднепотолочно – с полсотни. Минимум. Да еще и какой-то заковыристый морф в придачу.
