Отчаянный малый помотал головой.
– Не хочу, – сказал он с совершенно дурацкой улыбкой. – Но и тебя, старший, оставить не могу.
– А кто тебя просил оставлять? Ждал бы себе в кабине.
Стуколин огляделся. Рампа грузового отсека была опущена и касалась бетона. Там уже стоял грузовик, подготовленный к принятию первой порции ящиков и коробок. Между задними колёсами грузовика и рампой лежал один из парней Стриженого. Лежал он на спине, раскинув руки, дождь лил ему прямо на лицо, но парень не делал никаких попыток пошевелиться. «Убит!» – понял Стуколин; он мгновенно протрезвел.
Второй парень прятался за передним колесом грузовика. Он сидел на корточках и держал в отставленной руке пистолет. Издалека марку оружия было не распознать, но старшему лейтенанту показалось, что это пистолет Токарева, известный под аббревиатурой ТТ. Остальные подчинённые Стриженого и он сам залегли в разных позициях на бетоне полосы.
– Кто стрелял?! – крикнул им Стуколин. – Вы видели, кто стрелял?
Стриженый приподнял голову.
– Стреляли из отсека, – сообщил он, и в ту же секунду, словно в подтверждение его слов, в хвосте транспорта раздались новые выстрелы.
Обзор с того места, где находился Стуколин, был не ахти, но всё же часть проёма грузового отсека он видел. Там за ящиками с натовскими пайками перемещались какие-то фигуры. Выходить наружу они явно не собирались, дожидаясь, когда пираты сами придут к ним.
Парень, прятавшийся под колёсами грузовика, вдруг бросил пистолет, встал на четвереньки и, пятясь, как рак, быстро-быстро пополз прочь.
– Вот и война началась, старший, – прошептал Женя; дурацкая улыбка не сходила с его лица. – Настоящая война!
– Чему ты-то радуешься, идиот? – озлился на него Стуколин. – Война? Одного из наших уже убили, вот тебе и вся война.
– Эй, лейтенант! – окликнул Стриженый. – Что делать будем? Идеи какие-нибудь есть?
Пока Алексей прикидывал, как бы ответить помягче, своё слово решили высказать те, кто засел в «Геркулесе».
– Русские! – воззвал сильный мужской голос. – Убирайтесь, русские! Вы ничего не получите! Убирайтесь, пока мы не пустили вам кровь!
– Дурачьё! – проревел в ответ Стриженый. – Чтобы вас всех грохнуть, нам достаточно одной гранаты!
Он был прав. Если в грузовой отсек транспортного самолёта забросить хотя бы одну осколочную гранату, будет такое… месиво. Но от этого крайнего во всех смыслах поступка не выигрывал никто: ни боевики, засевшие в транспорте, ни пираты. Патовая ситуация. Боевики, кажется, это прекрасно понимали.
Владелец сильного голоса и Стриженый принялись переругиваться, поминая матушек. Боевики с транспорта явно тянули время.
«Зачем им это?» – спросил себя Стуколин и вдруг понял зачем.
– Сиди здесь, – приказал он Жене Яровенко, – и не вздумай высовываться. Понял меня?
– Так точно, старший, – по-прежнему весело откликнулся Женя.
– Смотри у меня, – утвердил напоследок серьёзность своего приказа Алексей и по-пластунски пополз туда, где лежал и ругался Стриженый.
Добравшись до него, старший лейтенант притянул Стриженого к себе и зашептал ему на ухо:
– Это пора кончать. Они тянут время. Они ждут подмогу.
– Почему ты так решил? – спросил Стриженый тоже шёпотом.
– В Заполярье у них есть свои агенты. Об этом нас предупреждали. Пилоты не могли быть уверены в том, что их и во второй раз будут сажать на ту же самую полосу. Но подготовиться к такому варианту они могли.
– Ты хочешь сказать, что сейчас сюда едут их бойцы? – Стриженый нахмурился. – А сколько их будет? И чем они будут вооружены?
Стуколин пожал плечами:
– Этого я не знаю.
– У меня двадцать четыре пацана… точнее, двадцать два… – Стриженый напряжённо думал, движение мысли прямо-таки отражалось на его лице. – У всех лёгкое стрелковое оружие… Мы не знаем, сколько бойцов в самолёте и сколько ещё прибудет… Нужно уходить! – сделал он вывод.
– Уходить?! – Стуколин даже повысил голос. – Ты собираешься всё бросить и уйти?
– Да, – Стриженый опустил глаза, но от решения своего не отказался. – Они перестреляют нас, как… как кроликов.
– Мы не имеем права отпустить их! – заявил Стуколин.
– За всех не выступай, – огрызнулся Стриженый, он продолжал прятать глаза и говорил без свойственной ему уверенности, что, конечно, выдавало его душевное смятение. – Меня подрядили забрать груз… Забрать груз, и только! Я – перекупщик, понятно? Я – коммерсант…
– Коммерсант, – с невыразимым презрением произнёс Стуколин. – То-то ты с пушкой ходишь.
– В наше время коммерсанту без пушки нельзя, – охотно сменил тему Стриженый. – В наше время без пушки тебя и за человека никто не примет.
Перевалившись на бок, Стуколин почесал кулак.
– Да тебя и с пушкой за человека никто не примет. Ещё только стрелять начали, он уже обгадился. Родину, говорит, люблю. О детях, говорит, думаю. Защитник отечества, блин.
Стриженый побагровел.
– Ты много о себе думаешь, лейтенант, – сказал он злым голосом. – Я ведь и обидеться могу.
– Да плевать я хотел на твои обиды! Мы здесь треплемся, а время идёт. Нужно что-то делать, иначе нас и вправду всех перестреляют!
Стриженый задышал носом и сразу чихнул. Выругавшись, он посмотрел на Стуколина более трезвым взглядом.
– Ты что-то придумал, лейтенант? Или, может, всё-таки гранатой? Но у меня гранат нет.
– Гранаты и у меня нет, – признался Стуколин. – Но граната нам не нужна. Мы их выкурим без всякой гранаты.
– Это как?
– Дым. Хороший едкий дым. Мы их выкурим.
– Дымовой шашки у меня тоже нет.
– Узко мыслишь, Павел! – Стуколин был отходчив, а потому раздражение, вызванное нерешительностью Стриженого, проявившейся в самый ответственный момент, сразу прошло. – Для дыма шашка не нужна. Достаточно ветоши, сырых веток, бутылки автомобильного масла и канистры бензина.
– Идея! – одобрил Стриженый с горячим энтузиазмом; он уже улыбался. – Ох как они побегут!
Повернувшись, он свистнул и замахал рукой, призывая своих пацанов. Те зашевелились и поползли со всех сторон. Боевики, засевшие в грузовом отсеке «Геркулеса», обнаружив активность в стане противника, открыли беспорядочную стрельбу. Это, впрочем, не помешало Стриженому провести военный совет и отдать подчинённым соответствующие распоряжения. Когда парни отправились готовить наполнители для дымовых шашек, Стриженый снова обратился к Стуколину:
– Минут пятнадцать, лейтенант, у нас на это уйдёт. А потом… как груз доставлять будем? Мелкими порциями? Или одной большой?
