Из разбитой брови потекла кровь, но русский лётчик словно не заметил этого. Бачинскайте сжалась на своём месте, полагая, что сейчас Алексей извлечёт ПМ и без лишних разговоров пристрелит её.
Но тот постоял, подумал, шагнул к Ангеле и протянул руку:
– Вставай. Ты всё-таки поедешь со мной. Неужели тебе совсем неинтересно, какова Мадлен Олбрайт в быту?
– Глупость какая… – пробормотала Бачинскайте, но сарафан поправила и поднялась на ноги.
Сильно прихрамывая, пошла к автомобилю. У неё возникла новая идея, каким образом избавиться от настырного русского лётчика, но для того, чтобы её реализовать, нужно было прежде всего добраться до собственной сумочки, а затем на пять минут уединиться. И если этот лётчик такой же, как все остальные мужчины, у неё легко получится и то, и другое…
(Вильнюс, Литва, август 2000 года)
Первые данные начали поступать только через час после того, как со Второй авиабазы ВВС Литвы, находящейся в Панявежисе, вылетели вертолёты с поисковой партией. Нельзя сказать, что всё это время собравшиеся в кризисном центре Министерства обороны сидели без дела. Начальники штабов работали с терминалами, делая запросы и получая ответы; министр обороны согласовывал позиции с директором Департамента госбезопасности; президенту позвонил его польский коллега, который тоже кое-что уже прослышал о чрезвычайном происшествии в небе над Прибалтикой и интересовался подробностями – скучать не приходилось. Тем не менее начальнику Штаба обороны Виталиюсу Вайкшнорасу этот час показался самым тягостным и беспросветным из всех часов «литовского кризиса». Он взял на себя переговоры с многочисленными Департаментами, через местные органы которых могла пройти та или иная информация о «самолётах противника»: с Департаментом полиции, с Департаментом пограничной охраны при МВД, с Департаментом лесов и многими другими, подобными. При этом следовало сохранять конфиденциальность и не выдать руководству департаментов лишние подробности об инциденте. После третьей беседы начальник Штаба обороны взмок от пота – не спасали даже кондиционеры, трудившиеся вовсю. Правда, кое-что начало проясняться. С ферм и хуторов, расположенных к юго-востоку от Панявежиса поступило несколько звонков о крупном лесом пожаре. Кроме того, кто-то из фермеров вроде бы видел падающий самолёт, о чём поспешил сообщить в Департамент земельного управления, а оттуда сбивчивые косноязычные показания перекочевали в сводку происшествий Государственной службы спасения. В последнем ведомстве никаких действий пока не предприняли, дожидаясь подтверждения. Зато оперативно отреагировало представительство американского телеканала «Си-Эн-Эн», выслав в Панявежис свою съёмочную бригаду. Услышав об этом, полковник Вайкшнорас с минуту поразмышлял, потом обратился прямо к президенту. Тот после разговора с польским коллегой был явно не в духе и отдал чёткий приказ: бригаду телерепортёров перехватить и задержать под благовидным предлогом до выяснения всех обстоятельств. Министр обороны сразу же завёл свою шарманку, что делать так ни в коем случае нельзя, что народ Литвы не поймёт и спросит, а мы ему ответим, и так далее, и тому подобное. Однако полковник к своему прямому начальнику мало прислушивался, прекрасно зная, что раньше или позже министр обороны согласится с любым решением, которое принял президент. Связавшись со службой дорожной полиции, Вайкшнорас потребовал отыскать и остановить микроавтобус, числящийся в базах данных за выездной бригадой «Си-Эн-Эн»; всех, кто будет в микроавтобусе, отправить в Вильнюс, а саму машину с оборудованием перегнать на штрафную стоянку, сославшись на то, что она якобы находится в розыске; об исполнении – доложить по инстанциям. Признаться, сделал он это не без удовольствия, потому как имел немалый зуб на «Си-Эн-Эн» в целом, и на вильнюсское представительство этой телекомпании в частности. Полгода назад эти, с позволения сказать, репортёры делали часовую программу, посвящённую «становлению новой армии независимой Литвы». Представить сценарий фильма и отснятый технический материал Министерству обороны американцы сочли ниже своего достоинства. В результате кассета с программой попала в руки офицеров Штаба обороны только на прошлой неделе, и они были сильно удивлены, когда увидели себя в роли этаких «лесных братьев», которые ещё вчера партизанили в тылах отступающей на восток Красной Армии, а сегодня «спустились с деревьев» и пытаются создать свою армию по образу и подобию самой передовой и сильной армии в мире – американской.
«Литовские офицеры – ещё не настоящие профессионалы, – говорила в микрофон ведущая – крашеная блондинка с большими глазами без тени мысли. – Их выучка оставляет желать лучшего. Но когда-нибудь они станут настоящей армией».
Именно эта, заключительная, фраза более всего остального оскорбила начальника Штаба обороны. Когда он был простым майором Советской армии, ни одна крашеная шлюха в целом мире не могла сказать, что его выучка «оставляет желать лучшего». И хотя бардака в той армии было, пожалуй, побольше, чем в нынешней литовской, её боялись и, как следствие, уважали. А теперь всякая сволочь хотя и не говорит вслух, но думает, что армия Литовскому государству нужна только для того, чтобы его, это государство, приняли поскорее в НАТО и одарили инвестициями. Полковник Вайкшнорас верил, что это не так, а потому злорадно представил себе, как вот именно сейчас автобус «Си-Эн-Эн» останавливает патруль дорожной полиции, как сползают с лиц холёных американцев их бессмысленные «дежурные» улыбки, а сами лица меняют выражение с высокомерно-самодовольного на озабоченного.
К сожалению, полковник не учёл, что Служба дорожной полиции состоит из советских же «гаишников», которые умеют проигнорировать любой приказ вышестоящего начальства, если на авансцене вдруг появляется увесистый бумажник, набитый зелёными бумажками с портретами американских президентов. Потому не было ничего удивительного в том, что через два часа бригада «Си-Эн-Эн», успешно преодолев все кордоны, вынырнула в самой гуще событий.
Пока же полковник Вайкшнорас связался с вертолётами и велел им изменить направление поиска с юго-запада от Панявежиса на юго-восток. Ошибку в определении первоначальных координат места приземления «самолётов противника» начальник Штаба обороны объяснил для себя тем, что система радиолокационного наблюдения за воздушным пространством Литвы ещё очень несовершенна и нуждается в доводке.
Через двадцать минут после приказа об изменении района поиска пилот одного из «Ми-8» по прямой связи доложил, что видит внизу лесной пожар и останки самолёта.
– Самолёта или самолётов? – уточнил Вайкшнорас.
– Дымит сильно, – отозвался пилот. – Вижу только один, но может, их несколько…
– Возвращайтесь на базу! – распорядился начальник Штаба обороны, потом встал и доложил, глядя на президента: – Господа, мы нашли место падения самолётов. По всей видимости, они потерпели катастрофу. Пилоты поисковой группы говорят о сильном пожаре, которым охвачен район падения.
– Отличная работа, сынок, – бригадный генерал Йонас Кронкайтис одобрительно кивнул. – С вашего позволения, господин президент, мы приступаем ко второй фазе операции.
– Да, да, – быстро согласился президент Адамкус. – Да поможет нам Бог!
