Вайолет замерла. Это проклятое слово было впечатано в ее память. Ее брат Майлз, ученый, совершенно случайно приобрел бешеную известность в свете после возвращения из экспедиции на Лакао, где с деревьев на путника слетали бабочки размером с шелковый веер и падали змеи толщиной с бицепсы графа, а любвеобильные женщины, на которых были только набедренные повязки, восторженно встречали мужчин.
Так… Похороненная было надежда вновь зашевелилась.
Вайолет пристально смотрела на карту, пока названия на пергаменте не стали расплываться. У нее есть факты. Остается только попасть в цель.
Мужчинам из семейства Редмонд это с легкостью давалось от рождения. Джонатан выиграл соревнование по метанию дротиков в «Свинье и чертополохе» и гордился своим трофеем, словно принес домой оленя стремя рогами. Майлз мог разнести маленькое яблочко из мушкета с расстояния в пятьдесят шагов. Лайон прекрасно стрелял и фехтовал, год за годом выигрывая состязания. Отец Вайолет стал победителем стрелковых соревнований Суссекса. Видимо, тогда Эверси проиграли.
Не стоило давать Айзайе Редмонду и Джейкобу Эверси ружья, когда они стояли в двадцати футах друг от друга.
Вайолет смотрела на карту, а граф тем временем продолжал:
— Похоже, попутный ветер продержится весь день. Полагаю, завтра утром мы будем уже в порту.
Он долго возился с часами: открыл крышку, проверил время, засунул часы обратно в карман, с тоской посмотрел на дверь, потом на Вайолет. «У меня есть более важные дела, чем беседовать с вами, мисс Редмонд», — говорили его насмешливо расширенные глаза.
Вайолет перевела взгляд в южную часть карты, где, по ее представлениям, должна была находиться Англия, и подумала о долгом, полном опасностей путешествии домой, если ей придется совершить его в одиночестве. Ее переполняла ярость от того, что граф оказался прав. Она будет раздавлена и унижена, если, конечно, вернется живой. Майлз объехал весь свет и стал знаменитым, а она из-за своей выходки станет изгоем, потому что путь домой займет явно больше двух недель.
Тут она подумала о Лайоне. Скорее всего, он в плавании, а этот опасный человек его преследует.
Пусть эта попытка кажется безумной, но ей надо постараться. Вайолет протянула руку за дротиком, приподняла брови, разыгрывая беспечность.
Граф пожал могучим плечом и передал ей дротик. Острый металлический наконечник, казалось, заговорщически подмигнул Вайолет, когда на него упал свет. Другой конец украшало нечто похожее на пушистые фазаньи перья.
Вайолет понятия не имела, как метать дротики. Она повертела его между пальцами, словно он мог поведать ей свой секрет. Она метко стреляла из лука, но для поражения больших мишеней глаза не закрывали, если вы, конечно, не собирались попасть в павлина или в проходящего мимо человека.
Граф подбородком указал на карту:
— Приступайте и помните: вы должны закрыть глаза.
У негодяя был такой довольный вид.
Вспотевшими пальцами Вайолет обхватила дротик. Молча пообещала всем известным ей богам, включая римских и греческих, которых помнила по своим урокам, впредь вести себя хорошо и на всякий случай попросила прощения у божеств, которых забыла упомянуть.
Лакао. Вайолет пристально смотрела на название на карте.
Она закрыла глаза, шумно втянула воздух, подняла руку, выдохнула, сделала большой вдох, взмахнула рукой… и со всей силой метнула дротик, словно Лакао был добычей, которую необходимо поразить.
Щелк!
Наступила звенящая тишина. На какой-то миг Вайолет испугалась, что стрела попала графу прямо в сердце.
Она медленно подняла веки. Стук сердца отдавался у нее в ушах, кровь пульсировала в жилах.
Дротик дрожал в самом центре буквы «О».
Как хорошо, что на ней пышная юбка. Колени Вайолет задрожали и начали подгибаться. Она заставила себя встать прямо.
Вайолет с восхищением оценивала свой точный бросок, хотя и пыталась казаться погруженной в раздумья и скрыть безумную радость.
— Лакайо?
Вайолет нарочно исказила слово и в притворном страхе наморщила брови, но тут же провела пальцами по лбу. Она и так пойдет на множество жертв для осуществления своего замысла, и лишние морщины ей ни к чему.
— Лакао, — мрачно поправил граф. — Маленький остров в Южной Америке.
— Вижу, — с довольно убедительным раздражением в голосе ответила Вайолет и задумчиво постучала пальцами по подбородку. — Вы там были?
— Да. Я тогда был мальчишкой и совершал мое первое путешествие на «Стойком». Никогда его не забуду. Не уклоняйтесь от ответа, мисс Редмонд.
В его голосе послышалось нетерпение.
Но слово «мальчишка» неожиданно поразило Вайолет словно укол дротика. Настолько странным оно казалось применительно к графу. Хотя и нет ничего удивительного: не мог же он появиться на свет уже взрослым и непоколебимым, как скала Гибралтар. И тут Вайолет представила его в отрочестве: долговязый, светло-каштановые волосы, мягкие черты лица, широко распахнутые от вида полуобнаженных женщин, бабочек и змей глаза, выполняет приказы других матросов, а ведь так не хочется подчиняться чужой команде. Как здорово было увидеть все это мальчишкой.
Почему он оказался в море? Было ли ему страшно? Беспокоился ли он, что не хватит еды? Кто знает.
— Мисс Редмонд, вижу, вы предаетесь воспоминаниям, но не могли бы вы поделиться со мной своими знаниями о Лакао или же признаться наконец, что не знаете ничего?
— Ах да… Возможно… — Вайолет принялась разглядывать потолок — на Лакао есть бабочки.
Она прикусила нижнюю губу, словно испугавшись своего предположения.
Потом опустила глаза и глянула на графа из-под ресниц.
Повисло молчание. Казалось, даже воздух в комнате движется, как будто они зрители у боксерского ринга, спешно делающие новые ставки, когда победа одного из спортсменов уже кажется неизбежной.
Синие глаза графа сузились.
— Возможно.
— Голубые бабочки?
Вайолет принялась застенчиво покусывать кончик мизинца.
Граф стоял совершенно прямо, а его взгляд стал вызывающим.
— Да, — коротко произнес он. — На Лакао есть голубые бабочки. Расскажите что-нибудь еще.
— М-м-м! — Вайолет кивнула с удивленным и обрадованным видом.
Его глаза еще больше сузились, и он подозрительно взглянул на неё.
— Голубые бабочки размером с шелковый веер? — Вайолет показала размер бабочек руками. — Переливающиеся на солнце оттенки голубого, фиолетового и зеленого, но в основном голубого?
Она с надеждой взглянула на графа. Ее глаза были чистыми, как весеннее небо.
Граф посмотрел на руки Вайолет, потом перевел взгляд на ее полные надежды глаза.
