— Как они могут различаться?
Молчание графа казалось непостижимым.
Она знала: он внимательно смотрит на нее — наверное, как Майлз смотрит на объекты своих исследований, ищет ответы. Возможно, в его взгляде кроется толика восхищения.
— Капитан Флинт, — начала она, — вам следует знать следующее: я готова на все ради моей семьи. Если это в моих силах, я не позволю вам схватить Лайона. И я никогда не прощу человека, который причинит боль любимым людям.
— Значит, им повезло, — на удивление мягко ответил он. — И как хорошо, что вы не вооружены.
Вайолет выждала.
— У меня нет оружия в обычном смысле слова, — томно добавила она; лениво, словно кошка, откинулась на спинку скамейки, чуть запрокинула голову, и теплый ветерок тут же принялся ласкать кожу — восхитительное ощущение.
Вайолет знала, что светлые гладкие холмики грудей соблазнительно возвышаются в вырезе платья, а ее плечи удивительно нежны даже на взгляд человека, привыкшего к экзотическим прелестям своей верной смуглой любовницы, и ни один мужчина, в жилах которого течет кровь, а не вода, не сможет устоять перед ее чарами, если ему представится такая возможность.
У капитана в жилах текла кровь. Вайолет знала, что он не сводит с нее глаз.
— Прихорашивайтесь осторожнее, мисс Редмонд. У вас могут растрепаться волосы, — произнес он чуть хрипловатым голосом.
Вайолет тут же поднесла руку к щеке, и граф тихо рассмеялся.
Она отвела за ухо выбившуюся прядь и почти инстинктивно выпрямилась. Словно сама жизнь приказывала ей.
Флинт с улыбкой покинул свой затененный уголок, медленно подошел к скамье и уселся рядом.
У нее перехватило дыхание. Не стоило ей пытаться соблазнить его.
Она не думала, что граф может делать что-то случайно. Он прекрасно осознавал собственную силу и власть. Он сел, соблюдая вежливую дистанцию между ними, но все же от бедер Вайолет его отделяло всего несколько дюймов, и, глядя на его монументальную фигуру, она вспомнила, что графа нельзя назвать цивилизованным человеком, и подумала, сколько он в состоянии терпеть, прежде чем просто возьмет приглянувшееся ему.
Вайолет потребовалась вся ее смелость, чтобы сохранить спокойствие. Наконец она устала притворяться и положила руки на колени.
Но граф просто подался вперед и сцепил руки, по-прежнему небрежно играя с цветком жасмина.
— Вы должны понять: у меня есть причины, чтобы поймать Кота и передать его в руки правосудия. Верность, честь, благодарность капитану Морхарту. Я не могу простить его смерти.
Он говорил спокойно, без угрозы. Полное убеждение в своей правоте, которое восхитило бы Вайолет, если бы речь не шла о Лайоне. И еще этот чуть извиняющийся тон.
Капитан не сомневался, что, в конце концов, поймает Кота.
Тишина. По телу Вайолет пробежал холодок, и она почувствовала сильное сладостно-горькое сожаление.
Она вздохнула сладкий ночной аромат. В присутствии графа она боялась за Лайона, за себя, ввязавшуюся в эту опасную авантюру, боялась совершенно новых, мучительных ощущений.
Она чуть вздернула подбородок.
— Понимаю, — тихо ответила она.
Граф посмотрел на прямоугольник света в окне комнаты, где собрались гости, и среди них, конечно, сдержанный Лавей: извинялся, пытался сгладить неловкость, искусно очаровывал.
— Что особенного сказал вам тот мальчик?
Вайолет вскинула голову. Сердце болезненно забилось.
— Я же вам говорила: он назвал меня мамой.
Граф спокойно смотрел на нее.
— Вы говорите мне не всю правду, мисс Редмонд. Снова тот же извиняющийся тон.
Словно он извинялся за то, что снова придется быть безжалостным.
Вайолет стало трудно дышать.
— Почему вы так уверены?
Она пыталась развеять его опасения.
— Потому что у вас был такой… — граф сделал глубокий вздох, подыскивая подходящее слово, — счастливый вид.
Она удивленно посмотрела на него.
Он говорил так, словно увидел нечто необычайное и поразительное, например падающую звезду.
— Вы бы видели ваше лицо, — граф указал на луну. — Вы вся светились. Любой бы это заметил, мисс Редмонд.
Вайолет уставилась на свои колени, сделала дрожащий вдох. Слезы щипали глаза: она не знала почему, — но ей было ясно, что граф заметил блеск в них.
— Никогда не видел ничего подобного.
Его голос звучал мягко, задумчиво, но в нем слышалась скрытая страсть.
Граф по-прежнему смотрел на Вайолет, но у нее не было сил поднять глаза.
— Он ведь прислал вам записку с этим ребенком?
Вайолет не решалась ответить. Она знала, что молчание красноречивее слов, но не хотела, чтобы ее голос дрожал.
— Это ваш брат? — тихо спросил граф, не глядя на нее.
Его взгляд был устремлен в сторону дома, руки сжаты в замок, цветок жасмина на прежнем месте.
Если она ответит «нет», он оставит ее, чтобы она сама искала дорогу домой. Вайолет хотела найти брата, но отчего-то чувствовала себя предательницей по отношению к графу и к Лайону.
Внезапно ей захотелось рассказать ему обо всем, что случилось этим вечером. Возможно, он сам подталкивал ее к этому, чтобы добиться своего.
Злая ирония: из всех, кого Вайолет знала, именно графу она могла доверить поиски своего брата. Ведь он мог все.
В конце концов, она решилась сказать правду и чуть слышно прошептала:
— Думаю, да.
Граф задумался, сжал губы, потом тяжело вздохнул и кивнул.
— Вам известно, куда он направляется?
Вайолет знала; если она хочет увидеть Лайона, то должна сказать ему.
— Кажется, в Брест.
Ее голос чуть дрогнул.
— Он собирается напасть на «Каридад»? — порывисто спросил Флинт.
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Клянусь вам. И не спрашивайте почему — все равно не отвечу.
Граф снова коротко кивнул. Какое-то время они молча сидели рядом. Наконец он повернулся к ней, и у Вайолет хватило сил взглянуть на него.
И тут граф чуть наклонился. Сначала Вайолет подумала, он собирался встать. Но вместо этого он чуть помедлил. Ее сердце почти перестало биться.
Неужели он собирается…
Он медленно-медленно поднял руку и легко коснулся цветком жасмина ее подбородка.
Вайолет изумленно глядела на него. Ей казалось, она чувствует аромат жасмина на своей коже, словно к ней прикоснулись горящие угли. Она томно прикрыла глаза, борясь с внезапно нахлынувшим влечением, таким сильным, что у нее почти замирало в груди.
